В 90-е более 10 тысяч горняков Копейска остались без работы. А всего здесь в разные годы закрылось больше 20 шахт.
В Челябинской угольной компании начата процедура банкротства, введено внешнее управление. Бывшие шахтёры, их дети и внуки живут в построенных ещё до войны бараках, которые вполне могут уйти под землю. Сегодня бывшие ГРОЗы (горнорабочий очистного забоя. - Ред.) и горные мастера мучаются вопросом: а стоило ли хоронить отрасль? Есть ли будущее у Челябинского угольного бассейна? Появится ли у шахтёров возможность переселиться из ветхо-аварийного жилья в новые квартиры? Об этом - эксперты «АиФ-Челябинск».
С угля на газ и обратно
- Век шахты диктует запас угля, - объясняет Борис КУЛИКОВ, бывший директор двух шахт - «Красная горнячка» и «Подозёрная». - Моя первая шахта 7/8 была открыта в 1932 году, закрыта в 1961-м. На шахту «Подозёрная», пущенную в год смерти Сталина, я пришёл в 1977 году директором. В первый день задал вопрос главному инженеру Мелехову: «Какая перспектива у предприятия?» А он отвечает: «Два года с суточной добычей тысяча тонн - и шахту закроют». Страшно, когда руководитель не верит в перспективы предприятия. Я его уволил с должности, а вот шахта «Подозёрная» работала ещё много - до 2001 года с суточной добычей полторы тысячи тонн.
Мы получили новые запасы угля, лежащего ниже горизонта. Кстати, она могла и дальше работать, но вот кому-то пришло в голову, что уголь челябинского бассейна не нужен - нужен газ. Первые разговоры о закрытии начались в начале 70-х, тогда я был директором «Красной горнячки». У меня в отвале собралось 15 тыс. тонн. Нас собрал в Коркино директор «Челябинскугля» Сологуб и сказал: «Топить сегодня котельную газом - всё равно что топить баню карельской берёзой. Эта дурость пройдёт». И правда, через два года мы стали получать задания дополнительные по добыче, премии большие, и начался очередной подъём. А вот в 2000-е годы предприятия спасти не удалось. Чем это было вызвано - зольностью (с удалением которой, кстати, справлялась прекрасно обогатительная фабрика), рыночной выгодой или чьей-то личной корыстью? Смысл в восстановлении есть. Сейчас опять начинают толковать о троицком энергетическом комплексе, который готов потреблять 1,6 млн тонн угля в год. Где его брать? Коркинский разрез выдаёт на гора только 900 тысяч. Из Кузбасса втридорога везти?
Топить карельской берёзой
Вопрос сохранения угольной отрасли, несомненно, хитрый. Энергетика всегда будет самой значимой отраслью экономики. Сказать, что уголь стране не нужен, - значит соврать. В 2011 году Правительство России одобрило долгосрочную программу развития угольной промышленности, предполагающую 40-процентный рост добычи угля в стране к 2030 году. А значит, уголь не прошлое - будущее.
Не только в Копейске. С 1988-го по 2010 год потребление угля в России снизилось в 1,4-1,5 раза. Одна из причин - конкуренция угля с газом.
- Сейчас поняли одно: газ пробурил, поставил трубу - и качай дешёвое топливо, - рассуждает Юрий КУПРИЧЕВ, который 13 лет проработал на шахте «Центральная» горным электриком. - Но факт остаётся фактом: газ с каждым годом становится дороже, чем уголь (если бы выжила отрасль). У Тулеева в Кузбассе уголь калорийнее, но тоже не без проблем, однако там отрасль сохранили. Когда «Челябинск-уголь» по-быстрому банкротили, из Курганской области, например, приезжали угольный «мусор» забирать с удовольствием. Всё, что чистили мы из вагонов и бросали в отвал, закрывая шахты (так называемый штып), курганцы забирали, чтобы топить котельные.
По оценкам специалистов, ожидается, что к 2015-2017 годам цены на газ увеличатся и возрастёт спрос на уголь. Но угольщики не смогут удовлетворить его из-за отсутствия требуемых мощностей. И выбор между углём и газом определяется сравнительной стоимостью этих энергоресурсов. Кстати, в европейских странах снова перешли на уголь. Вполне возможно, Челябинская область ещё с сожалением вспомнит о копейских шахтах - тех, в которых при консервации, конечно же, был запас угля.
Не консервируйте - ликвидируйте
- Брошенные угольные предприятия - это не шутки, - вспоминает потомственный шахтёр Купричев. - Помните случай, когда цех завода имени Кирова грозил сползти в копейский разрез? Возьмём посёлок 201-й шахты, что стоит у ворот закрытой в 2005 году шахты «Центральная». Уже была трагедия - семья погибла из-за взрыва газа, вышедшего из выработок. А ведь шахта полна не только газом - водой. Подземные воды поднимаются и поднимаются. Ещё пару лет назад говорили, что несколько десятков метров осталось. Когда воды и оползни потянут за собой дома с живыми людьми? В лучшем случае посёлок затопит. А последние хозяева шахт о рекультивации и не думают. Они шахт не выкапывали, рекультивация - не их забота.
Техногенная опасность законсервированных шахт понятна даже ребёнку. И тянет за собой другой этап процесса ликвидации - переселение. Рекордному количеству ветхо-аварийного фонда Копейска остроту придаёт именно та его часть, что находится в опасной зоне.
- Меня ничуть не удивляет ощущение несправедливости у копейчан, - рассуждает копейский журналист Владимир НИКОЛАЕВ. - У людей возникает вопрос: почему, например, розинцев с Коркинского разреза переселяют, а нас - нет? Почему не нас осчастливили? Чем мы хуже? Ветхо-аварийное жильё, в котором живёт большинство копейчан, - наследие шахтёрского прошлого. Сотни бараков и хибар были настроены вокруг шахт наспех, чтобы уголь добывать. Этой проблеме полвека! Довоенные халупы стоят порой на горных отвалах, в очень опасных местах. Шахты - организм не капсульный, их стволы, как осьминожьи конечности, простираются практически под всем городом. Зарыть шахты, рекультивировать земли, переселить народ. Поэтапная ликвидация угольных предприятий - процесс заоблачно дорогой, речь о миллиардах. «Челяб-угля» в помине нет, ЧУК давно отреклась и, говорят, даже на столетие городу не помогла. У области денег не хватит. У города их вообще нет.
Откровения строителей. Как нас обманывают на стройках и ремонтах 
Борис Дубровский: «Революция - это не про меня» 
Глава Томинского поселения – о себе, односельчанах и будущем 
Кто они, враги старины? О бедности театров и домах-памятниках 
Без диалога. Почему сельских общественников сразу записывают в оппозицию?