И это не метафора. Охранник, такой встрёпанный мужчина неопределённого возраста в застиранной форменной одежде, по всей видимости, просто тогда обрадовался возможности проявить свои «мужские» качества, а именно – применил физическую силу и, обхватив меня своими могучими руками, просто вынес с лестницы.
Однако, обо всем по порядку. В преддверии 8 марта мы с мамой отправились в больницу. По-весеннему яркое солнышко подарило настоящее праздничное настроение, и радостные, оглушенные птичьими трелями, мы переступили порог знаменитой «девятки», уже не раз упомянутой на страницах «АиФ - Челябинск».
Надо сказать, бабушка моя сильно болеет и передвигается с трудом, поэтому сама бы с четвёртого этажа к нам спуститься не смогла, о чём мы и сообщили женщинам на вахте, просунув головы в окошко решётки гардероба: жёсткий карантинный режим запрещает посещение пациентов в палатах. Но люди, бодро поднимающиеся и спускающиеся по заветной лестнице, ведущей в отделения, внушили нам надежду, что пройти в палату всё же реально. Да и со стороны вахтёрш никаких особых возражений поначалу не было. Они увлечённо рассматривали внушительную амбарную книгу, куда заносятся все грехи челове… то есть отмечаются посетители.
Мы натянули бахилы, как полагается, и подошли к очередному препятствию - металлической решётке, на которой позвякивала килограммовая цепь. Все это охранял дяденька в форме. По всей видимости, он должен был внушать простым смертным, то есть нам, благоговейный трепет. Но это я поняла уже потом, а тогда смело и гордо объявила ему цель своего визита. Он выслушал и стал громко кричать имя одной из тётушек на «ресепшене», спрашивая, можно ли нас пустить. Пока суть да дело, мы протиснулись внутрь и стали подниматься по лестнице. Три ступеньки мы преодолели достаточно успешно. И тут понеслось…
Со скоростью, неожиданной для своего возраста вахтёрша, назовём её Роза Ивановна, добежала до нас, обогнала и встала на лестничной клетке, раскинув руки, очень громко объясняя, что вдвоём проходить нельзя. Мама тут же спустилась и попыталась объяснить, что она все поняла, что дочь, то есть я, пойдёт одна. Но разгневанная Роза Ивановна не слушала робких объяснений и звала на помощь доблестного охранника, осыпая меня разнообразными эпитетами и отправляя на… далеко, в общем.
Я, в свою очередь, не оставляла попыток пройти, разъясняя, что я иду одна, как и было велено. Но тщетно. Мужественный дядя нежно обнял меня и отнес вниз. Но на этом история не закончилась.
Роза Ивановна с той же невероятной скоростью убежала вниз, охранник понял, что вдвоём мы больше ломиться не станем, я решила, что путь открыт и отправилась наверх, пытаясь успокоиться.
Бабуля была мне рада. Мы мирно общались. И тут, как в плохом кино, дверь палаты распахнулась, зашла врач, из-за спины которой маячила вся в слезах Роза Ивановна. Она заявила мне, что я нанесла ей травму, что она снимет побои и пойдёт в милицию.
Женщина-доктор в присутствии бабушки, прибывшей в эту больницу на «Скорой» с сердечным приступом, попросила меня покинуть помещение.
Я, не усугубляя ситуацию, попрощалась с бабушкой и вышла. Когда я спустилась вниз, Розы Ивановны не на месте не было. Но потом она всё-таки появилась, причём слёзы у неё моментально высохли.
Бабушка мне потом звонила, переживала. Я всё боялась, что этот инцидент как-то отразится на её здоровье. Слава Богу, всё обошлось.
Я что - на войне? 
А вот ещё был случай... Читатели «АиФ» вспоминают молодость