Недавно жители очередного челябинского двора протестовали против вырубки деревьев. Горожане справедливо указывают, что отстаивать надо каждое дерево, а при озеленении использовать только крупные саженцы, которые лучше приживаются. В новом сквере у театра оперы и балета появились именно такие саженцы (в их высадке участвовало и наше издание).
Геофизик и краевед Борис Пунегов когда-то изучал недра Южного Урала, а потом заинтересовался деревьями Челябинска. Он активный участник самых различных проектов Всероссийского общества слепых и видит то, чего не замечают многие зрячие.
14% исходил своими ногами
Эльдар Гизатуллин: Вы почти всю жизнь проработали геологом. Были классическим представителем своей профессии - ходили с рюкзаком и молоточком по горам?
Борис Пунегов: Точнее, я геофизик. Сначала поехал на Алтай. Это было золотое время. А потом, с 1965 года, работал уже в Челябинской геолого-съёмочной экспедиции. Составляли карту нашего региона. В год работало по 8-10 отрядов. Я лично обследовал и исходил 14% площади Челябинской области. Южный Урал - край, конечно, богатый. Иначе бы не проводили съёмку.
В 1980-х годах только на съёмке работало 500 человек, а потом остался лишь один отряд из 10 человек, а в администрации 15! Начальников стало больше, чем работяг.
- И чем богата наша область?
- В первую очередь это железо, медь, золото. Плюс уголь, но его почти весь уже раскопали. Также добывают на полную катушку песок, мрамор - всё, что можно использовать в строительстве.
- А нефти у нас случайно нет? Вроде бы искали её в своё время.
- Нефть есть, например, под Копейском. Но её в области очень мало, поэтому нет смысла добывать. Впрочем, не всегда на решение добывать то или иное полезное ископаемое влияет его объёмы. Например, медные месторождения в Свердловской области куда богаче наших, но находятся в тайге, вдали от всякой инфраструктуры. У нас же всё под боком, вот и разрабатывают медь.
Свои кипарисы и пинии
- Сейчас вы увлекаетесь краеведением. Знаю, что одной из первых тем выбрали деревья в Челябинске. Почему именно это вас заинтересовало? Из-за экологических проблем в городе?
- Конечно. Со времён «дорожной революции» я стал остро ощущать отсутствие внимания и уважения к деревьям в городе. Это и безнаказанная езда машин по бору, застройка дворов и вырубка в них деревьев, запущенные парки и скверы. Тогда, несмотря на плохое зрение, стал присматриваться к деревьям, изучать их, чтобы рассказать другим, в чём состоит «зелёное богатство» Челябинска - то, что намного дороже нефти.
Узнал, что, например, тополя, которые многим не нравятся, появились у нас массово после войны. Эти деревья самые неприхотливые, не боятся пыли, смога и грязи. А вот сосна плохо приживается. Есть, слава богу, бор, но именно в самом городе сосна растёт плохо. Чего не скажешь о берёзе - Челябинск ведь появился среди берёзовых лесов. Известный краевед и журналист Михаил Фонтов так и сказал: «Сначала была берёза. А потом Челябинск». Немало в городе и ив, это дерево быстро растёт и долго живёт. Ивы можно, например, увидеть на улице III Интернационала. А около ЮУрГУ растут необычные шарообразные ивы.
- А правда ли, что в Челябинске растёт даже среднеазиатский карагач?
- Верно, но в этом нет ничего удивительного, так как карагач - это всем знакомый вяз. В Средней Азии это дерево любят, так как оно даёт густую тень. Много также у нас лип - скажем, у зала органной музыки «Родина». Сажают у нас и лиственницы, которая составляет 30% растительности тайги. Недавно в Саду Победы посадили даурские лиственницы. Своей горизонтальной кроной она похожа на итальянскую пинию и украсит город.
Есть и другие деревья, которые придают Челябинску хоть немного южный облик. Это туя в парке Гагарина, каштан и пирамидальные тополя, которые можно принять за кипарисы. Такие тополя растут у Троицкого тракта. Я узнал, что их семена привез один фронтовик.
- Побольше бы таких деревьев…
- Да, все эти породы могли бы преобразить город. И не только деревья, но и кустарники. Например, можжевельник, боярышник. Радует, что редкие виды можно встретить и в обычных дворах. Недалеко от моего дома растёт дуб - из-за него я однажды 3 тысячи потерял. Фотографировал, задрал голову, поднял руки и не заметил, как из кармана выпал кошелёк с деньгами.
Шахматы из ямы
- Ваше детство пришлось на военные годы. Как вы их вспоминаете? Тяжело ли было? Или атмосфера детства всё меняет?
- Всякое было. Мать моя рано умерла от чахотки. Помню, для неё приготовили поджаренное собачье мясо, которое считалось действенным средством от туберкулёза. Мама от мяса отказалась, а я не вытерпел и съел.
В военное время я жил у бабушки и дедушки в Троицке. Бабушка просила меня называть её мамой, но я так и не решился. Над городом летало много самолётов: тогда там был аэродром. По домам квартировали военные, был на постое и у нас офицер. Благодаря его содействию дедушку пускали к выгребной яме, где можно было найти отходы для прокорма домашней скотины. Однажды среди помоев мы нашли… шахматы. С дедом потом часто играли.
Дедушка и бабушка считались людьми зажиточными. У них имелся даже патефон. Самыми заезженными пластинками были «Горел пожар московский», «Солдатушки - бравы ребятушки», «Вдоль по улице метелица метёт», «Нищая» в исполнении Изабеллы Юрьевой. Так что, несмотря на войну, детство у меня, можно сказать, было счастливое. Хотя позднее пришлось пережить немало испытаний, в том числе частичную потерю зрения.
- Что помогло вам не замкнуться в стенах дома?
- Жизнь поменялась действительно внезапно. В 1998 году я трудился на четырёх работах, а потом перемены в стране сказались на нашем тресте, где я был геофизиком. Пережил я и несколько операций, в результате чего зрение резко ухудшилось. Я получил инвалидность, но помог неугомонный характер, который, вероятно, когда-то погнал меня в геологические партии. Я пришёл в местное отделение Всероссийского общества слепых, и с той поры это мой второй дом. Именно там я начал увлекаться краеведением и изучением деревьев Челябинска. Так как я хоть немного, но вижу, сделал фоторепортаж о «тропе пенсионеров» для моих товарищей. Слабовидящие могли посмотреть снимки, а для совсем слепых я подготовил подробный рассказ. У нас довольно активная жизнь: постоянные выезды на природу, концерты, чаепития, спектакли ставим.
- Общаетесь ли с двумя челябинцами, у которых бионическое зрение?
- Да, это уникальная технология, и в городе у них двоих такое устройство. Даже в целом по стране таких людей мало. Первым стал Григорий Ульянов - он теперь даже фокусы показывает, и с большим успехом! Бионическое зрение и у Валентины Захарченко. Григорий и Валентина рассказывали, что приходилось учиться пользоваться бионическим глазом. Это не так просто, но в результате облегчает жизнь. Они видят контуры предметов в чёрно-белом цвете. Можно передвигаться в помещении, на улице, пользоваться предметами.
- В чём сейчас больше всего нуждается ваше общество?
- В 1930-х годах общество возникло в первую очередь для того, чтобы обеспечить слепых и слабовидящих работой. Это и сейчас, пожалуй, самая большая проблема. Правда, есть артель, работникам которой даже жильё стараются подобрать рядом с предприятием. Но всё равно вакансий надо бы побольше.
Нам очень помогают спонсоры. Однако главную роль должно сыграть государство. Хотелось бы, чтобы государственная поддержка стала бы более основательной и комплексной. Одного энтузиазма мало, хотя позитивный настрой нам очень помогает.
«Нужен мораторий на посадки!» Вера Меркер - об акциях по озеленению 
Сухой остаток. Массовая гибель деревьев встревожила челябинцев 
«Свинству – бой!». Челябинка объявила войну любителям пикников 
Топором по сердцу 
Немцы плакали, уходя под Сталинград. Писатель - о войне и Колыме