В Сосновском районном суде в среду, 27 июня, в рамках рассмотрения уголовного дела в отношении активистов движения «СтопГОК» Гамиля Асатуллина и Евгения Медведева состоялся допрос лидера движения, юриста Василия Московца. И если, отвечая на вопросы адвоката Асатуллина Андрея Лепехина, оппозиционер отрицал любую причастность к подталкиванию «стопгоковцев» на нарушения закона, то последовавшее за этим оглашение протоколов аудиозаписей разговоров Московца с фигурантами дела напрочь разбило его позицию. Проще говоря: поджог делянки с лесом может и был идеей самого Гамиля, но Московец раздумывал о более масштабной акции — с перекрытием дороги при помощи кричащих женщин, использованием газовых баллончиков, привлечением ветеранов Донбасса и людей, «которым пофиг» и которые «готовы на все». Репортаж из зала суда был опубликован изданием Znak.com.
Размышления о революции
Василий Московец — второй свидетель защиты. Первой допросили жену Асатуллина Марию, которая коротко рассказала, что о планах мужа не знала вообще ничего. Вечером накануне он писал ей, что покрасил зеленой краской окна в саду, растопил камин, поужинал и лег спать, хотя на самом деле с флагом республики Гондурас в рюкзаке и зажигательной смесью отправился в Томино. Допрос занял непродолжительное время и ничего особенно важного для понимания сути случившегося не внес. А вот допрос Василия Московца изначально обещал быть интересным.
Первым делом, отвечая на вопросы Андрея Лепехина, Василий Московец рассказал, в чем суть движения «СтопГОК» и что оно призвано бороться не с властью, а с коммерческой организацией, которую, по его мнению, из коррупционных побуждений поддерживают и силовики, и руководство области. Мысль эта не новая и звучит на каждом митинге против Томинского ГОКа. Далее, как бы в доказательство этого, Василий Московец начал вспоминать все истории, так или иначе связанные с деятельностью движения с 2014 года. При этом указал, что они отбили практически все попытки привлечь участников движения к административной ответственности, что их по сути поддержал своим звонком Владимир Путин и дело Гамиля — первая серьезная проблема, виноват в которой провокатор Евгений Медведев. Обвинять второго подсудимого в «классической полицейской провокации» Московец начал сразу и открыто.
«Мы потратили большую сумму общественных денег на организацию защиты Гамиля Асатуллина, — сказал Василий Московец. — Я считаю, что на это (на уголовное преследование) повлиял Медведев. Он провокатор. Иначе объяснить невозможно, почему на месте была засада, почему Гамиль в СИЗО полгода пробыл, а он под подпиской отрывался по полной… Медведев совершил классическую полицейскую провокацию: подбил человека, и он попал в засаду…»
— Вам предлагали участвовать в поджоге? — спросил Андрей Лепехин.
— По-моему, нет. Про плакаты (якобы написанные от имени рабочих) — да.
— Пытался ли Медведев вас склонить к участию?
— Да, приехал ко мне в офис, сказал, что «хотим устроить поджог, можешь помочь со СМИ?» Что планируют повесить плакаты от имени рабочих, что СМИ это должно заинтересовать. Оказывается, все это время он незаконно без предупреждения вел аудиозапись разговоров.
— Есть другие провокаторы?
— Существует целое подразделение провокаторов… Подкупить меня пытались безуспешно в октябре 2015 года. Позвонил парень, был офицером полиции, предложил встретиться и с ходу: «что ты прицепился к РМК, давай мы тебе сад в другом месте купим».
— Не считаете ли вы это уголовное дело попыткой скомпрометировать вас?
— Нет. Это мелко. Это попытка уничтожить движение.
Далее к вопросам перешла адвокат Медведева Наталья Аскарова — с первых же вопросов стало понятно, что она клонит к тому, чтобы вывести участников на мысль, что именно Московец был идейным вдохновителем случившегося.
— Кем и когда создано движение «СтопГОК»?
— Создано народом Российской Федерации.
— Какова ваша роль, вы лидер, руководитель, активист?
— Активный участник движения. Насчет руководителя — такая терминология у нас неприемлема. Я не руководитель.
— Как вы обсуждаете план действий?
— Здесь обсуждать нечего. Захотел Белогорохов провести митинг — подал уведомление, собрали народ, провели.
— Вас пытались привлечь к уголовной или административной ответственности в связи с деятельностью движения?
— Да, пытались. Руки коротки. Не привлекали.
— Знаете ли, что из этого дела материалы были выделены в отдельное производство и по ним (есть) решение?
— Да, меня допрашивали один раз, обыск был. Потом не вызывали. Какое решение принято, мне неизвестно.
— Пытались ли вы остановить Медведева и Асатуллина?
— Медведева остановить я не пытался, а с Гамилем просто не виделся накануне.
— Вам было известно о намерениях Асатуллина?
— Нет.
Дальше началось самое интересное. Адвокат спросила, ходил ли Московец вместе с подсудимыми летом прошлого года в район будущего места совершения преступления смотреть местность? И если да, то для чего?
Свидетель подтвердил, что они втроем (именно Московец, Асатуллин и Медведев — прим. ред.) ездили на машине Московца в Томино и ходили посмотреть масштаб «бедствия».
— Почему вы до конца на машине не поехали, а оставили ее и пошли пешком (намекая на то, что это была разведка)?
— Просто посмотреть хотелось и подышать воздухом.
На этом адвокат закончила. У Гамиля Асатуллина вопросов не оказалось, а у Евгения Медведева, напротив, в руках было несколько листов, исписанных от руки. Вопросов было много. Приведем лишь самые интересные.
— Летом 2017 года предлагали ли вы мне и Асатуллину собрать людей и показать силу?
— Нет. Я озвучивал мысли вслух, но мы ни к чему не пришли.
— Ставили ли вы мне задачи составить список людей; говорили ли, что я с коркинцами и первомайцами должен зайти со стороны Шумаков?
— Список людей — нет. Остальное не помню.
— Говорили ли вы, что нам нужны отчаянные партизаны, что нужно собрать женщин и организовать перекрытие дороги?
— Речь была о том, что нужно вообще начать действовать.
— Для какой цели вы хотели, как вы говорили, «снести Томинский ГОК»?
— Мы не можем позволить, чтобы у нас построили предприятие первого класса опасности.
— Говорили ли вы мне, что «власть и полиция поймут, что сегодня мы снесем Томинский ГОК, а потом пойдем к резиденции губернатора»?
— Да, возможно. Но я так думал вслух. Мне надо так измышляться. Это моя форма мыслительной деятельности.
— Говорили ли вы мне, что вам нам нужно нанести удар?
— Да, говорил, но всеми доступными способами.
— Планировали ли вы потом собраться с другими, чтобы потом привести ветерана Донбасса?
— Это тоже мои размышления вслух. Я не помню, какого именно ветерана.
— Предлагали ли вы нарушать закон?
— Нет. Были призывы вести деятельность в рамках закона, защищать права наших граждан.
— Просили ли вы нас искать людей, которым «пофиг» и которые «готовы на все»?
— Я имел в виду тех, кто будет защищать права.
— Почему вы с нами в лес не пошли?
— Не планировал, так как 10 сентября был очень насыщенный день. Мне было не до того.
— Вы меня выставляете провокатором, не можете ли вы сейчас признать, что были организатором всего этого?
— Нет. И не собираюсь. То, что было сделано, полностью бессмысленно, это, прости, Гамиль, полная белиберда. Это было бессмысленно, и, к сожалению, Гамиль попался.
Затем адвокат Андрей Лепехин, чтобы выправить позицию о непричастности Московца, задал несколько вопросов-утверждений о том, что, возможно, активисты думали о мирной акции: разбить палаточный лагерь и тем самым воспрепятствовать ходу строительства. Что такая практика защиты интересов на месте застройки используется во всем мире. Московец подтвердил все это и привел примеры.
«Нам толпа нужна»
Далее по ходатайству Медведева суд зачитал выдержки из протоколов расшифровки аудиозаписей, сделанных Евгением Медведевым (зачем он их делал, пока сам он не высказывался). Приведем самые интересные из них без каких-либо комментариев сторон. Во всех озвученных разговорах присутствуют либо Медведев и Московец, либо с ними еще Асатуллин.
Московец: «…Но надо идти напролом, сносить их, тогда, да, они задумаются…».
Медведев: «Народа-то нет».
Московец: «Народа нет, потому что нет команды… Команда: „сносим“… Есть ребята, им позвонишь, они через полчаса приедут».
Медведев: «Навальнисты где? Навальный обещал помочь. Нам толпа нужна».
Московец: «Давай сначала по навальнистам. Навальный собирается принимать участие в выборах, поэтому никакую команду он не даст. Второе — ребята челябинского штаба нас всегда поддержат… Я знаю человек 30, которые могут прийти, но 30 — это мало…
По моим понятиям, нужно 100 человек мужчин, которые должны пойти с разных сторон. 100 женщин. Женщины просто кричат, визжат, снимают.
100 человек заходят. Зашли с Коркино, зашли с Первомайки, зашли с Дубровки. В итоге зашли все-все-все. Через 15 минут пришел ты, через 30 другой, и через 40 мы окажемся на этой делянке. Вот наши с тобой задачи… Идут двое впереди, двое его прикрывают с плеча. Газовые баллончики должны быть. Мы же идем туда не просто, чтобы нас побили…»
Медведев: «Ну…»
Московец: «Подошел, я раз — сразу в морду этим баллончиком… У нас с тобой должен быть списочек, где сказано: Иванов соберет троих своих, Петров троих своих и так далее… При этом я тебя полностью поддерживаю. Все, погнали».
Медведев: «Спасибо…»
Московец: «При этом все понимают, если сегодня мы придем сносить Томинский ГОК, завтра мы придем в резиденцию губернатора. Нас будут бояться…. Нам всем надо собраться в центре Томино, поставим палатки, когда мы все пойдем, когда дадим сдачи. Если еще, не дай бог, какие-то женщины пострадают. Я считаю, что правильно так стратегический удар нанести. Нам надо провести разведку боем. Пройти до деревни Томино: здесь есть „колючка“ („Егоза“), здесь нет, мы же не знаем».
Медведев: «Там железная дорога есть, по ней хорошо можно пройти».
Московец: «Когда мы все это нарисуем, когда соберемся с ветеранами боевых действий Донбасса, они нас первым делом спросят, сколько времени надо, чтобы пройти. Все должно быть отмечено: до сюда 10 минут, до сюда 10. Нужно проверить, за сколько времени, если что, приедет охрана».
Медведев: «Время реакции».
Московец: «На разведку я с тобой пойду. Мы нарушим, но мы и идем нарушать. Мы когда ставили палатку (летом 2017 года), ее поставили близко, надо было дальше. Они бы пока бежали, мы бы ушли. У меня есть карта хорошая. Иди ее изучай, через два дня экзамен. А как ты хотел?! Мне все это надоело. 4 года моей жизни коту под хвост. Мы должны победить, осталось недолго. Если нас будет человек сто со всех сторон, они не полезут… Вообще, их надо шугануть».
Асатуллин: «Я бы поджег два самосвала… У меня еще была идея поджечь лес…»
Московец: «Форму бы хорошо нам эту, как у них, черную…»
Записей в суде было озвучено очень много. Все они примерно однотипные, но говорят о том, что, как минимум, Василий Московец обсуждал вместе с Медведевым и Асатуллиным идею силовой акции против строительства Томинского ГОКа. Возможно, с установкой палаток в том числе. Но и с проходом через Томино с крепкими ребятами-спортсменами из Первомайки. «Мы идем нарушать, потому что мне это надоело» — вот посыл лидера движения «СтопГОК». И не исключено, что то, что сделали Медведев и Асатуллин, сорвало более крупную акцию протеста, последствия которой для обычных активистов с затуманенным взглядом могли быть плачевными.
Напомним, по версии следствия, в ночь на 11 сентября 2017 года сотрудники Центра по противодействию экстремизму ГУ МВД области совместно с УФСБ региона при силовой поддержке СОБР Управления Росгвардии Южного Урала задержали Асатуллина, который с Медведевым проник на территорию Томинского ГОКа в Сосновском районе и поджег уложенный штабелями лес. Вдоль забора по дороге в деревню Шумаки силовики также обнаружили палки с гвоздями, мешающие проезду, и два баннера. Один с надписью «Вы все умрете», второй — «Верните деньги…!». Судя по всему, с их помощью поджигатели рассчитывали представить пожар как акцию протеста со стороны работников ГОКа.
Кстати:
Сосновский районный суд вчера, 28 июня, постановил вернуть в прокуратуру уголовное дело в отношении Гамиля Асатуллина и Евгения Медведева, обвиняемых в хулиганстве и попытке поджога имущества на территории строительства Томинского ГОКа. Кроме того, Гамилю Асатуллину изменена мера пресечения — с домашнего ареста на подписку о невыезде. У Евгения Медведева мера осталась прежней — подписка о невыезде. В ходе судебного заседания в среду, 27 июня, судья Денис Лекарь поставил вопрос о возращении дела прокурору в связи с тем, что в обвинительном заключении должны быть устранены нарушения УПК, препятствующие дальнейшему ходу процесса. Кроме того, должен быть уточнён размер ущерба.
Мы продолжаем следить за ходом судебного процесса.
Между комсомолом и Пакистаном 
Жертвы квартирных мошенников из Магнитогорска требуют прислать следователей из Москвы и готовятся к возобновлению голодовки 
«Женщина тоже человек!» Поэт Игорь Губерман о женском мате и будущем России