Недавно челябинцам показали, как она будет выглядеть. Заслуженный тренер России скончался в этом году. доска украсит здание ледовой арены «Трактор». Торжественное открытие намечено на 25 ноября.
С перстнем и блокнотом
Эльдар Гиззатуллин, «АиФ-Челябинск»: Как создавали образ Белоусова? Изучали фотографии, встречались с родными?
Сергей Черкашин: Конечно. И изучал, и встречался. Кто же Белоусова у нас не знает! Человек известный, хотя лично я с ним знаком не был. Если откровенно, сначала я хотел изобразить тренера с блокнотом в одной руке, а второй чтобы он делал жест победы. Но родные его выступили против. Как сказали бы у нас, это вроде «зелёной собаки» - что-то несвойственное этому конкретному человеку. Пришлось оставить лишь блокнот. Кроме того, в верхний левый угол вписал эмблему с перстня, который Белоусов носил - изображение хоккеиста с клюшкой. Кстати, говорят, такие перстни носят все хоккеисты советской школы.
На встрече 25 ноября, когда состоятся торжественное открытие мемориальной доски и встреча команд «Трактор» и «Металлург», хоккеистам раздадут эти перстни.
- А есть ли известные челябинцы, которые до сих пор не дождались своей мемориальной доски?
- Могу назвать разве что своих собратьев-художников. Например, Игнатий Вандышев, настоящий летописец Челябинска, который запечатлел многие уголки старого города. Есть у него прекрасный пейзаж «Сенной рынок», изображающий берег Миасса, который существовал ещё до создания залива реки. Сквер примерно в этом месте, у бывшего кинотеатра «Родина», мы с Александром Кудрявцевым хотели украсить своеобразным памятником этому художнику (место, кстати, одно время так и называли - сквер Вандышева). Задумка такая: из кованой меди или бронзы пустая рама с кистями и розами, чтобы в ней виднелся челябинский пейзаж. Но всё так и осталось в проекте.
- Зато другие ваши мемориальные доски (например, посвящённые наркоматам, которые работали в Челябинске во время Великой Отечественной войны) появились на улицах города.
- Да, открыли уже пять досок. До конца года планируем установить на здании «Детского мира» доску с двойным портретом - Исаака Зальцмана и наркома Вячеслава Малышева, без которых невозможно представить славу ЧТЗ. В конце года исполняется сто лет со дня рождения Зальцмана, в Челябинск обещала приехать его дочь, так что должны успеть. Доску художники уже отлили - на свои средства.
Имён достойных много. Настоящий роман - жизнь Альберта Хесслера, память которого мы увековечили на стене дома № 17 на проспекте Ленина. Он работал на ЧТЗ, потом был разведчиком в Германии, входил в «Красную капеллу». К сожалению, его схватили и казнили в 1943 году.
Помним не только о героях войны. Установили доску в память о поэте Борисе Рыжем. Он умер в Екатеринбурге, где до сих пор проходят в его честь чтения. Это, можно сказать, знаковый поэт 1990-х. Ему присудили премию «Антибукер» за журнальную публикацию - уникальный случай.
Бразилии не построим
- Вы в числе любимых архитекторов называли Оскара Нимейера, одного из создателей новой столицы Бразилии. А мог бы в России появиться такой проект - столица на пустом месте?
- А зачем это нам? В Бразилии была колонизация, городов до прихода европейцев не было. Там были огромные внутренние неосвоенные территории, так что можно было строить столицу на пустом месте.
- Но у нас необжитых пространств тоже хватает. И некоторые считают, что слишком велика диспропорция между Москвой и страной в целом.
- Думаю, вряд ли у нас можно реализовать такой масштабный проект. Это ведь не просто решение «а давайте так сделаем!». Под это надо создать свою философию, изучить статистику, составить прогноз на будущее. Хотя прецеденты в соседних государствах были. Например, в Казахстане, где поменяли Алма-Ату на Астану. Там, правда, город уже был (Целиноград, после 1992 г. - Акмола, с 1997 г. - Астана. - Ред.), но столицу-то всё равно создали заново. Там работали и работают архитекторы со всего мира. Но случай специфический, обусловлен внутренними проблемами Казахстана. У нас, повторяю, вряд ли появится вместо Москвы новая столица под названием, скажем, Россия.
Где мостик? В саду
- В советское время вам приходилось писать работы агитационного содержания. А можно ли совместить творчество и пропаганду?
- В тот период других заказов и не было, только идеологические. Заказчиками выступали профсоюзы, министерства, художественный фонд. Не могло быть и речи о том, чтобы художники самостоятельно создавали какие-то объединения вроде «передвижников» для решения собственных идейных или финансовых задач. Существовал лишь Союз художников.
Но важно было, насколько художник может перешагнуть через заказ, чтобы получилось произведение искусства, а не агитка. К примеру, два художника, Мосин и Брусиловский, написали картину «Ленин в 1918 году». Уж как за неё их били! Ленин там изображён в необычном ракурсе, что считалось святотатством. Зато потом этой картиной гордились. Позднее они также написали «Групповой портрет красных командиров» - долгое время он лежал всеми забытый, свёрнутый в рулон где-то в Екатеринбурге, а сейчас хранится в нашей галерее.
- Сегодня, конечно, правила диктуют не идеология, а деньги. А как вы относитесь к современным формам искусства? Кое-кто к ним причисляет и граффити.
- Это вандализм, а не искусство! На каком-нибудь временном строительном заборе пусть рисуют, но ведь они портят здания! А самое возмутительное, что Минстрой готовит законопроект, согласно которому жильцы сами должны ликвидировать все эти художества: управляющая компания вводит соответствующую статью расходов, а жильцы сдают деньги! Это просто подлость! А на что тогда муниципалитет? У нас и так внешним видом города не особо занимаются, так хотят ещё и на обычных граждан повесить эти заботы!
- Вы автор многих знаковых челябинских проектов - геологического музея, бульвара Славы. А все ли идеи в этих проектах удалось воплотить? Или что-то осталось лишь в эскизах?
- Все эти проекты воплотили к 250-летию Челябинска, когда первый раз с размахом отмечали День города. Беда в том, что сразу же был заброшен проект геологического музея - стали тащить мрамор, прочие камни, перестал работать фонтан. Был там и красивый мостик. Где он сейчас? Наверное, у кого-то на даче. Даже с бульвара Славы тащили плиты - там сейчас лежат бетонные, хотя изначально там был серый гранит.
Некоторые коррективы внесла жизнь. Так, в конце бульвара должна была вырасти высотка, здание облисполкома. Сегодня там здание «Каскад». А некоторые элементы просто устарели. По проекту на бульваре планировалось поставить монумент «Трудовой Челябинск» - две стелы, через которые надо было проходить. Идею с самого начала не воплотили, а потом прошло время. Я живу рядом с бульваром, вижу - копают что-то. Явно под наш проект - оказалось, так и есть. Позвонил тогдашнему губернатору Вадиму Соловьёву и предложил остановить работы. Соловьёв удивился: «Это ваше последнее слово?» Я твёрдо ответил: «Да». Просто и время ушло, и композиция уже казалась слишком тяжеловесной для бульвара. Так что и сам художник может всё отменить.
«Он был лучшим…» Вехи жизни хоккейного тренера Валерия Белоусова | Фотогалерея
«Свободе» места пока не нашлось. Челябинская область нуждается в новых монументальных скульптурах 
Художник Евгений Бондарь: «Мой взгляд на Челябинск довольно мрачный» 
Чудить надо с умом. Переименование челябинских улиц туристов не привлечет