Отто Фишера репрессировали в первые годы войны просто за фамилию. Он сидел, а позже «надзирал» в одной и той же «зоне». У него кремлёвское прошлое, а в 1930-е он служил в ОГПУ.
Гриф секретности снят?
Физически довольно бодрый Отто Константинович и сейчас на спор может подняться на Таганай, но на вершину оптимизма его история вас вряд ли поднимет.
- Они четырёх маршалов расстреляли, а ведь была такая у каждого охрана, адъютанты… К ним было не подобраться, - вспоминает Отто Фишер.
- Отто Константинович, всё-то вы знаете. Вы поди и Берию видели? - недоверчиво спрашиваем мы.
- И Берию, и Сталина, и Калинина, - неожиданно твёрдо отвечает он. - Я работал в четвёртом отделе. Рядовой оперативник. Ходил в «шестёрке», кстати. Сталина охраняли «девятки». Молотов любил пешком ходить. Мы шли за ним от Спасской по Никольской… В день гибели Кирова вместе со Сталиным выезжали в Ленинград. Он со Ждановым, Микояном и другими - на двух мерседесах, и мы на «эмках» впереди и сзади. Конвертом шли. Только до полдороги.
- Я был простым оперативником, так скажем, в массовке, - уточняет Отто Фишер. - Видел всё зачастую издалека. Например, охранял путь к даче Горького, где проходил Второй съезд литераторов. Кстати, Горький толком не выступал, говорил он хуже, чем писал. Кирова помню на вокзале в кожаной тужурке, Сталина - на похоронах Аллилуевой в меховом пальто, мехом наружу. В день похорон нам страшно было слово сказать. Мы не знали подробностей, но что-то тайное витало там. Очень часто меня отправляли, когда няня вела детей Сталина в школу. Они выходили из Троицких ворот и шли на Малую Никитскую в обычную школу.
- В домовой книге, где писалось место работы, у нас у всех стояло: «Студент МГУ». Сборный пункт у нас был в Мытищах, а вот сытно питались и отоваривались мы на Лубянке, в четырёхэтажном магазине на боны (боны (франц. - bon pour ) — кредитные документы, дающие право на получение в оговоренный срок от определённого лица или компании определённых ценностей; боны в современном мире — это бумажные деньги, вышедшие из обращения. - прим. ред.).
Если всё это правда, почему Отто Фишер 70 лет хранил в тайне эту часть своей жизни?
Работа в Кремле
Когда Отто было четыре года, один за другим умерли его родители, Сельма и Константин (Христиан) Фишер, служившие учителями в одной из сельских школ Николаевского уезда Самарской губернии. Его и двух братьев, Артура и Вили, из сиротского приюта забрали братья матери Герлингеры. Отто достался Александру Богдановичу и поехал жить в Москву. Годы с 1918-го по 1940-й он считает единственно светлыми в своей жизни. Кстати, за братьями Фишерами в 1925 году из Америки приезжала сестра матери Мария, но Герлингеры племянников не отдали. Так и вырос Отто в семье дяди Александра и его жены Александры, которая, по семейным преданиям, работала сестрой милосердия в госпитале при дворце Николая II.
В 1932-м году после окончания школы Отто отправился работать на тормозной завод. Именно туда пришли люди в штатском и отобрали двух парней и девушку для работы в Кремле. Двадцатилетнему Отто вручили «вальтер» и членов правительства - под опеку. В трудовой книжке, которые стали выдавать с 1938 года, эти пять лет ОГПУ значатся как отработанные, но без указания организации.
«Зачислен на должность начальника отдела (контора продовольственного и материально-технического снабжения Мосглавресторана)», «зачислен в Москворецкий показательный универмаг НКТ СССР в должности заведующий складом».
Роковой поворот
- Вся моя жизнь - стихия, - говорит Отто Константинович. - Приходилось жить, как получается, а не как хочется.
3 августа 1941-го Отто призвали в армию. Смоленское направление, 58-й отдельный стрелковый полк. Прослужить удалось три месяца. 28 октября по указу Сталина «врага народа» Фишера сняли с фронта и отправили в Челябинск на Бакалстрой. В 1942 году стране понадобился кирпич. Кирпичное производство было устроено в посёлке Потанино (ныне входит в черту города Копейска. - Ред.). Несколько лет Отто провёл за колючей проволокой в потанинском лагере.
- Мы не знали, что будет впереди, - рассказывает Отто Константинович. - В 1946-м перевели на спецпоселение, взяли подписку о невыезде. Ни кола ни двора, мне 33 года, вот и женился на местной Анне. Деваться-то некуда было. Ты спрашивала, любил ли я? Была ли любимая? Нет, не было. С Анной вырастил двух её детей и одного общего Александра. Все они - и Анна, и дети - умерли. Жизнь - тяжёлая штука. Чтобы понять меня, проживи мою жизнь семь раз. Не доймёт - не поймёшь!
Тюремная карьера
В 1957-м, когда сняли подписку о невыезде, дали паспорт и военный билет, ехать было уже некуда. В Москву не пускали, да и дядю с тетей давно депортировали из столицы в Казахстан.
В том же году места за колючей проволокой вместо немцев заняли уголовники. Где сам сидел, туда работать пошёл. Отто Константинович стал заведующим пекарней ныне 15-й колонии Копейска. Бывший арестант стал вполне ответственным работником. Был на разных должностях, особо гордится своими строительными заслугами. Именно он, Отто, перестроил всю колонию: на месте засыпных бараков выросли кирпичные здания для нынешних заключённых. Даже жилой дом за стеной колонии, у сторожевой вышки, он строил сам вместе с заключёнными. В нём и живёт поныне. В пяти метрах от его окна вот уже несколько десятилетий всё та же глухая тюремная стена и проволока «егоза».
- Сам удивляюсь: из такого ада… и сто лет прожил, - рассуждает Отто Константинович. - Я выхожу на улицу и не могу встретить ни одного человека из моего поколения. Ночью просыпаюсь и смотрю на фото своей жены и трёх детей. Я не имел права жить, где хотел, не имел права учиться. Я всю жизнь чувствовал одни ограничения, зависимость. Не сумел реализоваться, а ведь мог многого добиться. Это не жизнь - огорчение, я бы её вернул Богу. Ведь смысл человеческой жизни - иметь право свободно думать о завтрашнем дне и строить будущее самому. Если у тебя есть такая возможность, ты счастливая!
Николай Стариков: Триумф и влияние Сталина 
Андрей Сидорчик: Сталин не уйдет никогда 
С видом на Берлин. Путь из Смолино в Германию лежал через Сталинград и Курск 
Провинциальные этюды: Белорецк 
«Каменные мешки». Здания рушатся чаще всего из-за людской безалаберности