Профессор ЮУрГУ Евгений Соломин уже давно и успешно занимается разработками в сфере альтернативных источников энергии. Область его научных интересов – ветряная и солнечная энергетика. Корреспондент «АиФ-Челябинск» спросил профессора об экологии и о возобновляемых источниках энергии.
Зелёная энергетика
Корреспондент chel.aif.ru Татьяна Строганова: Что вас подвигло заняться зелёной энергетикой?
Евгений Соломин: Триумфальное шествие углеводородов по планете не может длиться вечно. Полезные ископаемые, к сожалению, исчерпаемы. Наступит день (причём в обозримом будущем), когда на Земле закончится последний баррель нефти. Мы со студентами подсчитали: нефти осталось лет на 55, газа – на 50, урана – на 35. Если до того времени, когда природные ресурсы закончатся, мы не научимся использовать солнце и ветер, перспектива незавидная – каменный век, пещеры, отсутствие связи. А если освоим зелёную энергетику, будем с телевизорами, компьютерами, телефонами.
Исследования, разработки и создание различных подходов по использованию возобновляемых источников энергии важны и своевременны. Очевидно, что без тепла, света и энергопитания технических средств техногенная система обречена. Дальнейшее развитие альтернативных направлений получения энергии актуально, стратегически верно и экономически оправданно. Кроме того, основываясь на проведённых испытаниях, могу сказать, что успех внедрения таких разработок не вызывает сомнений.
– А что вам нравится больше в научном плане: солнце или ветер?
– Ветер, мы в основном в этом направлении работаем. Но если разобраться, то солнце первично. Ветер – следствие действия солнечных лучей. Солнечные батареи – удобный источник электроэнергии, не требующий серьёзного обслуживания. Но у них есть два существенных недостатка: отсутствие энергоснабжения в ночное время и низкий КПД в местах, удалённых от экватора в связи с большим отклонением солнечных лучей от вертикали. Кроме того, в районах, где наблюдаются снегопады, практика использования этих источников показывает, что их обслуживание в зимний период достаточно трудоёмко, так как солнечные батареи подвержены обледенению и в связи с этим практически непригодны для 3/4 территории планеты.
Ветроэнергетические установки также не могут рассматриваться как постоянный источник энергоснабжения в связи с периодическим отсутствием ветра, временными затратами на ремонт и обслуживание. Однако именно ветроэнергетические установки в совокупности с аккумулирующими ёмкостями являются на сегодня, пожалуй, самым выгодным и надёжным капиталовложением в регионах, где солнечные батареи неэффективны. А это большая часть нашей планеты. Более того, выбор источников энергии на территории морских и океанических акваторий также будет именно за ветроустановками по целому ряду причин. Наш ветроэнергетический комплекс, к слову, запатентован в 47 странах мира, установки успешно работают в США и Японии.
Между тем челябинские учёные пошли дальше. Команда под руководством Евгения Соломина создала экологически чистые гибридные ветро-солнечные установки, которые дают практически гарантированный вариант бесперебойного энергоснабжения. Но основное и очень перспективное направление всё же ветроэнергетика. Евгений Викторович ею всерьёз занялся ещё в конце 1990-х годов.
По окончании Будапештского технического университета он жил несколько лет в США, работал по специальности «робототехника». Потом совместно с партнёрами организовал в России научно-инженерный центр. Были интересные разработки. В частности, двигатель привода марсохода «Кьюриосити», генератор супермаховика НАСА, а также электродвигатели для погружения в вулкан. Устройство работает буквально несколько секунд до сгорания, но за это время исследователи могут получить много полезной информации. Сегодня Евгений Викторович увлечён устройствами, которые позволяют получать возобновляемую энергетику и преобразовывать её в нужные виды энергии – тепловую и электрическую.
Как спасти планету
– Ваши разработки – один из путей выхода из экологического кризиса, о котором так много говорят. Правда, путь неблизкий.
– Мы со студентами рассчитали вероятность глобального потепления. Если мы будем продолжать засорять планету точно так же, как мы это делаем сейчас, таяние льдов наступит через 200-300 лет. Но нефть и газ закончатся гораздо быстрее, поэтому потом нам уже нечем будет планету засорять. То есть, как такового, кризиса экологического не будет. Он возможет только в случае ядерной войны.
– Хотите сказать, что сейчас у нас с экологией всё нормально?
– Да. Не вижу реальной острой проблемы загрязнения планеты. Приведу пример. Я как-то в Дюссельдорфе выступал с докладом. Рассказал, что мы разработали абсолютно экологически чистую ветровую установку, которую даже белки не боятся. Все похлопали, порадовались. Выступает представитель «Гринпис»: «Так вы ещё хуже сделали, чем было раньше! Животные прежде убегали от установок, а теперь они их не чувствуют». И опять стали рисовать апокалиптическую картину.
США - главный поставщик парниковых газов в атмосферу. Штаты загрязняют природу больше примерно в шесть раз, чем весь остальной мир. Такого количества содержания углеродных частиц в воздухе не было с тех доисторических времен, когда атмосфера Земли была заполнена углекислым газом. В калифорнийской академии наук демонстрируется огромный плакат с ландшафтом, отражающим последствия глобального потепления. Когда все льды растают, знаете, что будет самой высокой точкой планеты?
– Джомолунгма?
– Таганай! Джомолунгма на карте затоплена, поскольку водные массы будут сконцентрированы у экватора. Неудивительно, что в 1990-х годах американцы начали скупать землю на Урале. Но если мы подойдём к этому рубежу, система станет неуправляемой. И обретёт ли она устойчивое равновесие, мы не узнаем. Некому будет узнавать. Так вот, чтобы не усугублять процесс глобального потепления, мы и разрабатываем ветроэнергетические установки различных конструкций. Но в основном вертикально-осевые. В отличие от горизонтальных работа таких установок не зависит от направления ветра. А в периоды безветрия используем гибридную установку с солнечным модулем.
– А если нет ни ветра, ни солнца?
– Проблема. (Смеётся.) Тогда в дело идут аккумуляторы. Мы пользуемся многими технологиями. С итальянцами совместно разработали систему водородного замкнутого цикла. За счёт ветра и солнца вырабатываем водород, а потом его используем для выработки энергии. Правда, система эта неэффективна, но в Арктике, к примеру, вполне может работать. Там, кстати, есть наш ветроэнергетический комплекс, который был установлен по запросу НИИ космического приборостроения. Институт также закупил штук 20 зарубежных аналогов. Там теперь весь берег усыпан лопастями иностранных установок. Все ветром разнесло, а наша до сих пор работает.
– Вы, наверное, как и многие учёные, мечтаете спасти планету?
– В Таиланд съездить в отпуск мечтаю. (Смеётся). Если честно, глобальных задач перед собой не ставлю. Мы просто работаем.
Досье
Евгений СОЛОМИН учился в ЧПИ, окончил Будапештский технический университет (специализация «Роботы и робототехнические комплексы»), получив специальность «инженер-электромеханик». Доктор технических наук, профессор кафедры «Электрические станции, сети и системы электроснабжения» ЮУрГУ. Директор Международного инновационного центра «Альтернативная энергетика». Эксперт экспертной группы по энергетике Еврокомиссии. Автор более 30 патентов. Женат, есть сын.
Кстати
Электрическое хобби
«Умный» дом профессора Соломина укомплектован альтернативными источниками энергии и всевозможной самодельной электроникой. Перебои с электричеством учёному не страшны. А ещё Евгений Викторович уже давно изобрел гиперболоид для домашнего применения. Жарит на солнечной энергии шашлыки, причём привод питается также от солнца. Получается очень вкусно! Сейчас профессор работает над системой распознавания величины кусочков мяса, чтобы скорость привода регулировалась автоматически. Но это хобби, в свободное, так сказать, от основной научной деятельности время.
Мышьяк, ртуть и никель. Из каких озер мы берем питьевую воду 
Думать будет некому. Почему государство плохо стимулирует ученых? 
Челябинский конструктор изобрел магнитный преобразователь мощности с КПД 300 % 
Константин Северинов: «Жизнь учёного здесь не для слабонервного человека»