Заместитель генерального директора по соцвопросам «ОАО ЧЭМК» Анатолий Жеребцов так говорит о молодом рабочем: - Молодец парень, не подался в торговлю или за баранку маршрутки, пошёл настоящим мужским трудом деньги зарабатывать. Здесь у него и соцпакет, и стаж идёт, и вредность - надо всего-то десять с половиной лет отработать, можно на пенсию досрочно уйти.
Шестой цех Челябинского электрометаллургического комбината, где работает Каримов, в эксплуатацию пустили в один день с полётом Гагарина. Все комбинатовские гордятся таким совпадением. Надо сказать, что и нагрузки в цеху как в космосе. С непривычки не каждый выдюжит.
Жить можно
В полвосьмого утра металлург Ильдар Каримов уже в цехе. Выходит из раздевалки в суконных брюках и пиджаке, кожаных перчатках с суконными же вставками, обуви на толстой подошве. В руках респиратор. Ильдар одет так тепло, как будто скоро повалит снег. А на улице +25.
В цехе грохот, гул, рёв и скрежет. Шум такой, что можно расслышать собеседника, только подставив ухо вплотную к его губам. Ильдар машет рукой и быстро поднимается по металлической крутой лестнице. Поддерживая рукой слетающую каску, стараюсь не отставать. Внутри цеха очень, нет, невыносимо жарко. Воздух тяжёлый, кругом полумрак, солнечный свет попадает лишь в высоко расположенные окна. И кое-где светло от огненного пламени: в шестом цехе плавят металл на семи печах.
Лестница сменяется другой, не менее крутой. Поднимаемся на высоту примерно третьего этажа. И вот она, источник шума и жара, - плавильная печь номер 34. Огромная конструкция, пышущая огнём. С дверками-отверстиями для подачи исходных материалов и выдачи металла и шлака.
- Сейчас как раз печь будет металл выпускать, смотрите, - громко кричит Ильдар, подбегает к ней, нажимает какой-то рычаг, потом берёт металлический штырь с загнутым концом, открывает им дверь печи, отходит от одного края к другому, убегает в кабинет за стеклом чуть поодаль, возвращается назад. Грохот печи усиливается, и из-под низа огромной конструкции выливается ярко-оранжевая струя. Она стекает куда-то вниз несколько минут, потом поток уменьшается и прекращается. Ильдар вновь подходит к печи, куда-то нажимает, что-то регулирует, бежит в кабинет за стеклом, возвращается, снова двигает рычаги. Печь гремит чуть потише, отчётливо видно раскалённый металл, что остывает в ковше под печью.
- Сегодня на улице прохладно, и в цехе жить можно, - Ильдар снимает каску и респиратор в комнатке, сплошь покрытой приборами, датчиками и рычагами. Пот льётся с его лица, как будто он попал под дождь. - По цеху температура градусов сорок, у печи, конечно, жарче.
Понять непонимаемое
В специальном помещении (оно называется пульт) Ильдар рассказывает о том, что только что делал:
- В плавильную печь поступает шихта - это смесь из извести, хромовой руды и ферросиликохрома. Всё это добро попадает в печные бункеры, откуда поступает в печь. Под воздействием графитированных электродов начинается процесс восстановления оксидов хрома и железа хромовой руды кремнием ферросилико-хрома.
Увидев мои ничего не понимающие глаза, Каримов пытается упростить рассказ, чтоб было понятно далёким от металлургии. Шихта плавится порядка полутора-двух часов. После расхода определённого количества энергии происходит выпуск металла и отдельно шлака. Металл - это феррохром, добавка, отгружается потребителю. Из него не выпускают изделия, а добавляют в другой металл, ту же сталь, для её легирования, то есть улучшения качества. Шлак увозят на переработку. Ильдара задача - за процессом следить. А самое главное - подготовить летку (жёлоб для выпуска расплава), «сдуть» с неё все остатки, потом прожечь кислородом. Выпуск расплава происходит при помощи механизма наклона ванны. После окончания периода, металлического или шлакового, плавильщик ставит печь в исходное положение. Нажатием всех этих кнопок и рычагов Ильдар произвёл металлический выпуск. Вскоре будет выпускаться шлак. За 12-часовую смену таких периодов шесть - три металлических и столько же шлаковых.
Чтобы понять процесс, перенесём его условно на кухню. Сырьё, например яблоки и груши, грузится в кухонный комбайн. Перерабатывается определённое время, и получается сок и жмых. Сок - это то, что нам надо. Жмых - это шлак.
Молоко за вредность
Обедает Каримов в заводской столовой. Она совсем близко, в соседнем корпусе. На входе вывеска: «Сотрудники цеха № 6 обслуживаются вне очереди». Меню будто из советского времени: салат из капусты - 5 рублей 60 копеек, борщ - 12 рублей, свинина отварная натуральная - 33 рубля. Ильдар берет первое, второе и компот. На 50 рублей. Говорит, за молоком, оно положено ему за вредность, зайдёт вечером. Рассчитывается не деньгами - у рабочих потом высчитают из зарплаты то, что потрачено на еду. А пока кассир отмечает его номер и сумму обеда.
- Я из посёлка Первомайского езжу на комбинат, - говорит Ильдар. - В шесть утра выезжаю. Километров 60 выходит в одну сторону. У нас многие из посёлка ездят в Челябинск на работу - столько на месте не заработаешь.
Пообедав, Ильдар снова берёт в руки каску, что оставлял при входе в столовую. Шагает на пульт: пока процесс плавки идёт, он должен следить за датчиками оборудования. Снова грохот, жара, пыль и пот.
Рабочий день длится 12 часов. Завтра он выйдет во вторую, значит, приедет в восемь вечера и пробудет у печи до восьми утра. «Железнодорожный график удобный, - говорит Каримов, - потом два выходных». Печь снова шумит громче прежнего, Ильдар надевает респиратор и бежит выполнять манипуляции с пультами и металлическими штырями. Происходит выпуск шлака, о котором он говорил утром. Металл, что вышел из печи и остыл, потом дробится и складывается в огромные контейнеры. Они, готовые к отгрузке, стоят на другом конце цеха, где ближе дверь с выходом на свежий воздух и не так жарко.
- Сейчас бригадир в отпуске, я его подменяю, - вернувшись, Каримов снимает респиратор и вытирает пот рукавом. На пульте можно скинуть и рабочую куртку из сукна: она обязательна по технике безопасности при работе с печью, но в ней очень жарко. - В этом месяце побольше получил, на руки 46 тысяч.
Вернётся в Первомайский Ильдар ночью, когда его дети уже будут спать. Проснётся назавтра, когда они будут в детском саду. Уедет на работу, в ночь, они ещё не вернутся. Зато потом два выходных. Престиж рабочих профессий давно потерян. Но есть, есть такие парни, как Ильдар. Кто едет на работу за сто километров в жару и лютый холод, стоит у раскалённой печи, кто и сейчас гордится, что работает металлургом.
Фейерверки как искры металла. Перед жителями Карабаша выступил Валерий Меладзе 
Коррозия металла. 14 предприятий объявили о сокращениях 
Последний гудок? Сдадут ли ЗМЗ на металлолом 
Руководство «Мечела» согласилось продать ЗМЗ «Красному октябрю» 
Руководство «Мечела» отказывается продавать Златоустовский метзавод