В следующее десятилетие через небольшой уездный городок в европейскую часть страны широкой рекой потекли сибирское зерно и импортный чай, а в обратную сторону – сотни тысяч переселенцев. И очень скоро разраставшийся не по дням, а по часам Челябинск обзавёлся новым районом – Переселенческим пунктом или Переселенкой.
Ворота в Сибирь
А начиналось всё с двух деревянных бараков да нескольких десятков юрт и самодельных шалашей неподалёку от новенького здания вокзала. Но очень скоро пункту пришлось расшириться: людской поток всё нарастал. Отправлялись в сказочную Сибирь снаряженные целой деревней ходоки – разузнать, своими глазами увидеть, правду ли говорят о плодородии тамошней земли. Проезжали большие крестьянские семьи со стариками и малыми ребятишками, привлечённые обещаниями богатых наделов. Для них спешно строили новые бараки, баню, столовую и прачечную, но этого быстро становилось недостаточно. Усложнялась ситуация ещё и тем, что из центральной России приходило ежедневно по 2–3 поезда с переселенцами, а дальше в Сибирь уходило не более 3–х составов в неделю. Тысячи людей вынуждены были коротать несколько суток прямо на перроне вместе со всей своей поклажей. Это, конечно, мешало работе вокзала, и в 1898 году была построена особая переселенческая ветка в стороне от основных путей. А уже вокруг неё вырос один из самых крупных переселенческих пунктов России.
«Культурный уголок»
Что нужно было людям, много дней томящимся в тесных деревянных вагонах? Не так уж много: баня и горячая еда, врачебная и материальная помощь. Всё это было в челябинской Переселенке устроено добротно и с размахом. В столовых с огромными котлами можно было бесплатно получить хлеб и молоко для маленьких детей, ребят до 10–ти лет и стариков старше 60–ти также бесплатно кормили горячим супом. Переселенцев ожидала просторная каменная баня с особой дезинфекционной камерой и прачечная. Больница в Переселенке строилась по образцу столичной Боткинской и была оснащена, что называется, по последнему слову техники – имелся даже собственный рентген–кабинет. Основной заботой врачей было выявление среди переселенцев больных опасной холерой и тифом – от этих недугов по подсчётам историков пострадала почти треть путешественников.
Вымытые и накормленные, переселенцы могли сходить в Бюро, которое, по сути, занималось просветительской деятельностью. Здесь хранились образцы сортов злаков и овощей, которые выгоднее всего выращивать в Сибири, а также находились карты свободных земель, на которых людям указывали, где будет их участок. Были здесь своя библиотека и церковь, водопровод и электростанция.
Современники отмечали, что переселенческий пункт не только разрастался, но и украшался всеми доступными способами. Так описывает вид Переселенки в 1910 году Ф. И. Горбунов: «Пункт составлял маленький изолированный городок, обнесенный кругом железной решетчатой оградой в каменных столбах... Улицы, расположенные вдоль и поперек пункта, были вымощены и обрамлены от природы растущими тут березами и насаженными тополями, представляли из себя широкие садовые тенистые аллеи, содержащиеся в безукоризненной чистоте. За деревьями и цветами ухаживал специалист–садовник, обслуживающий имеющуюся на пункте оранжерею. Все блистало чистотой, везде глаз радовали своею пестротой окраски цветы и вычурные отделки зданий. Везде чувствовался строгий и внимательный хозяйский глаз… Это был поистине «культурный уголок» Челябы…»
Неудивительно, что челябинский переселенческий пункт в пору своего расцвета был известен всей стране и вызывал немалое любопытство. Первым в Челябинске объектом киносъёмки стала именно Переселенка – специально для этого на Южный Урал приехал пионер документального и художественного кино в нашей стране Александр Дранков. А американский фотограф и путешественник Бертон Холмс, проехавший всю Российскую империю по Транссибу, посвятил Челябинску целую главу своей книги, описывая быт переселенцев. «Впервые мы увидели толпы переселенцев в городке Челябинске, который можно назвать распределительным центром для колонистов… Толпами ждут они погрузки на платформе челябинского вокзала, глядя вслед нашему скорому поезду, уходящему на обширные территории, которые станут когда–нибудь империей детей их детей».
В своём рассказе путешественник подмечает одну несколько печальную тенденцию: шестая часть крестьян, не прижившись на новой земле, возвращалась той же дорогой обратно. «Этот поезд, состоящий из вагонов третьего и четвертого классов, битком набит мужиками [mujiks] с женами и детьми, дальше в Сибирь не пойдёт. Он повезёт обратно в Европейскую Россию разочарованных крестьян, которые уже вдоволь нахлебались больших земель и теперь возвращаются в свои безнадёжные исконно российские деревни – и не потому, что разбогатели, а по уникальной причине, которую приводил каждый из тех, кому мы задавали этот вопрос – «дома лучше»«.
Следы Переселенки
В современном Челябинске о пункте напоминают лишь названия двух улиц – Переселенческий пункт и Переселенческая, на которых сохранилось несколько бревенчатых домов начала ХХ века. На месте административных и больничных зданий, которые после Революции были заброшены или использовались не по назначению, ныне располагаются жилые многоэтажки. Между современными улицами Овчинникова и Монакова ещё можно увидеть остатки каменных фундаментов и отреставрированные, но уже никому не нужные столбики ограды.
Сгнило дерево, разрушился камень, а люди остались. За годы существования Переселенки число жителей Челябинска увеличилось в 3 раза – с 20 до 60 тысяч человек. Кто–то решил не ехать дальше, найдя на Южном Урале хороший земельный участок, другие вынуждены были остаться на лечение – и тоже остались. Места и дела хватало всем: будущий «опорный край державы» уже тогда требовал множества рабочих рук.
Переселенка в цифрах
Челябинский переселенческий пункт обслуживал до 94 % всего переселенческого движения за Урал
За 15 лет своего существования Переселенка пропустила свыше 4 млн. человек.
На территории пункта располагалось около 100 различных строений
Весной на переселенческом пункте могло ежедневно находиться до 30 тысяч человек
В столовых Переселенки можно было купить постных щей за 2 копейки или мясных – за 4 (приблизительно 25 и 50 рублей соответственно)
Любитель необычного. Путешественник Ефремов каждый Новый год он встречает в «местах силы» Земли 
Свободно дышать. Как бизнесмен обрел смысл жизни в деревенской простоте