Удивительные и самобытные люди работают на наших уральских заводах. «АиФ-Челябинск» в рубрике «Семейная династия» рассказывает о семье Смолиных, общий трудовой стаж которых на Челябинском цинковом заводе - 64 года.
Мы ускоренным шагом выбрались из электролизного цеха и с облегчением прогуливаемся по территории. Слёзы уже перестали капать, но горло продолжает щипать, и нос не расстается с платком. Эти двое только улыбаются во весь рот: «Ну что вы! У нас сейчас хорошо, свежо! Новые очистные сооружения! Вот раньше было да: вдохнул на ветлечебнице, выдохнул на тракторных агрегатах». Мы просим их пройти вперёд, повернуться на камеру. Так, ещё раз… Они смиренно шагают, смотрят в тревожную челябинскую даль, снова поворачиваются… Спокойные, сильные, несуетливые и немногословные. Два бригадира. Отец и сын Смолины – потомки старого казачьего рода.
Руки, как доски
Чтобы не запутаться в генеалогическом древе, будем шагать от самого младшего Смолина – Егора. Это внук, ему 27 лет. Егор – электролизник водных растворов четвёртого разряда, бригадир 5 бригады, на цинковом работает 7 лет.
Отец, Дмитрий Викторович, 51 год. Катодчик самого высшего – пятого разряда, бригадир, диспетчер автоматической системы управления, на цинковом трудится 27 лет. Это – действующие члены трудовой династии.
Теперь познакомимся с дедами. Дед Егора Смолина по материнской линии – Раис Сафиевич Хафизов, ветеран труда, на цинковом заводе проработал 28 лет.
Прадед по отцовской линии – Александр Дмитриевич Смолин, до отправки на фронт три года был в трудармии, как раз на цинковом заводе.
«Деды наши давно умерли, – рассказывает Егор Смолин. – Прадеда я видел только на фотографиях, а вот деда Раиса запомнил. У него руки были как деревянные, когда он меня обнимал, они были как доски. Вот такое детское впечатление. Дед работал в первом цехе, где с электродов вручную цинк сдирали. Лица его не помню, а руки перед глазами: мозолистые и жёлтые».
– Егор, а об отце какое детское воспоминание?
– Я запомнил, когда он в первом цехе работал – в старом электролитном. Это было ещё до 2002 года. Он приходил с работы уставший, и сразу спать ложился. Вот и всё.
Жарко и вонюче
«Чтобы вы немного представляли, кто такие катодчики, – объясняет отец Дмитрий Викторович. – Есть катод – это алюминиевая пластина примерно 70 на 40 сантиметров, весом в 12 килограммов. Её опускают в раствор, включают ток, и под его действием цинк оседает на пластине. В советские времена катодчики сдирали этот цинк вручную, специальным ножиком отковыривали. В цехе было жарко, вонюче. Работа была физически изматывающая».
Сегодня у катодчиков всё не так. Дмитрий Викторович сидит за пультом управления катодной машины: нажимает на кнопки (кнопок 40 штук – Ред.) и следит, как гидропенитратор (специальный нож) счищает цинк с катодов (они, кстати, сейчас весят 150 килограммов). Там есть ещё много разных интересных и непонятных слов, типа «щёточная траверса», но, надеюсь, суть ясна: теперь катодчики работают головой, а не руками.
«Того завода, на который я пришёл в 1992 году, уже нет, – говорит Дмитрий Смолин. – Всё новое, оборудование итальянское, только стены старые».
– А как вы сюда пришли? Мечтали стать металлургом?
– Нет, я с детства хотел быть строителем. Мечтал дома делать для людей. В 1992 году в Челябгражданстрое получил зарплату: на неё можно было купить 3 банки пива. А у меня уже был сын Егор, нужно было кормить семью. Тесть Раис Хафизов как раз на цинковом работал катодчиком и позвал меня к себе. Тут во все времена была стабильная зарплата. Я и пошёл. Но ещё пять лет в свои выходные я подрабатывал на стройке. И до сих пор для меня строитель – лучшая профессия на земле. Профессия мечты.
Элитные рабочие
В рабочей династии Смолиных есть ещё один дед-металлург – 76-летний Виктор Александрович Смолин. Но это другое крыло металлургии – чёрное. Виктор Александрович 34 года отработал на ЧМЗ (сейчас – Мечел) подготовителем состава для разливки стали четвёртого разряда. Помнит, каким уважением люди труда пользовались в Советском Союзе. «Цех у нас был горячий, – вспоминает Виктор Александрович. – И нам каждый день привозили холодный квас, молоко, кефир. Зарплаты были отличные. Квартиры давали. Сват мой Раис в советские времена вообще мог считаться богачом: катодчики на цинковом получали 350-400 рублей. Запросто могли на выходные всю семью свозить в Сочи».
Сейчас катодчики тоже считаются рабочей элитой. Зарплата у них самая большая на заводе: 35-40 тысяч. Но в Сочи на выходные уже не летают, а каждый третий ещё и подрабатывает.
– Виктор Александрович, а вы мечтали стать металлургом? Была романтика льющейся стали?
– Что вы. Я ж деревенский. Комбайнер, тракторист. После 7 класса на земле работал. А в город поехал на заработки, так и остался. Никакой тут романтики.
Смолины
Высокий и крепкий дед Виктор Александрович Смолин – тот самый росток, который оторвался давным-давно от родной земли и пустил корни в Челябинске. От него пошло новое, городское поколение Смолиных. Но гены не обманешь, кровь берёт своё. Смолины – старый казачий род (между прочим, именно в честь казаков Смолиных названо легендарное озеро в Ленинском районе Челябинска, остаток древнего солёного моря).
Самый крутой Смолин – это казачий атаман Василий Иванович, прапрадед Егора. Родился он в Урефтах Сосновского района, в 1873 году участвовал в Хивинском военном походе. А умер в 1947 году в возрасте 107 лет.
«Прапрадед был такой здоровый, одним ударом разрубал всадника до самого седла, – рассказывает Егор Смолин. – Он мою прабабку лет под 70 родил. Отец и дед мне с детства рассказывали про быт, уклады казачьи. Как было принято, как не принято. Дед рассказывал, что прапрадед был авторитетом – в семье все беспрекословно его слушались. Сейчас, конечно, такого слепого подчинения нет, но я отца уважаю, мы все деда уважаем. К труду меня с малолетства приучали. К тому, что настоящий казак не должен бояться ничего».
– Атаманская кровь даёт о себе знать? Есть у вас командирские задатки?
– Ещё бы! Не зря же мы с батей – оба бригадиры.
Кстати, могучая атаманская силушка тоже передалась по наследству. Самый младший Смолин – Егор – по молодости занимался акробатикой (сейчас некогда – дети маленькие). Отец его – Дмитрий – гиревик. Одной рукой 44 раза жмёт двухпудовую гирю (это 32 килограмма).
На стене у деда Виктора – ковёр, а на нём во всей красе – казачья шашка. Рядом иконы, портрет царя. В соседней комнате жена деда – Галина Филипповна – протирает пыль со Сталина.
«54 года убеждённый белогвардеец прожил с убежденным сталинистом» – смеётся Виктор Смолин. Добродушные старики согласно кивают, а бабушка Галина Филипповна добавляет: «Хорошие они ребята, казаки. За себя всегда постоят, не врут никогда и Родину любят».
- А что плохого в работе? - спрашиваем женщину.
– Зубы выпадают, это плохо. От кислоты их разъедает, почти у всех вставные.
Стабильность улучшает характер
Неизвестно пока, продолжится ли трудовая династия Смолиных на цинковом заводе. «У меня две дочки – 9 лет и 5 месяцев, – улыбается Егор Смолин. – Но я ж ещё молодой, может и сын будет».
– А вы бы хотели, чтобы он работал на заводе?
– Трудно сказать. Вот я рано женился, пришел сюда, чтобы семью кормить. В 2010 году пришёл и остался. Пока меня устраивает стабильность, нет в жизни лишней суеты. А как там дальше будет – посмотрим.
Когда мама - избач. Библиотекарь – о Сталине и жизни, интереснее вымысла 
Живая история. В 104 года ветеран мечтает прокатиться на челябинском метро 
Четвертак и голуби. Как потомственный казак вырастил идеальных существ