Примерное время чтения: 7 минут
888

Последний романтик. Как сегодня живёт первый фермер Сосновского района?

фото Александра Фирсова / АиФ

В августе в окрестностях поселка Новотроицкого оживленно: туда–сюда снуют машины с грибниками, наперерез им выползает трактор фермера Котова. Он спешит в поле: там, в борозде над скошенной полоской сена намертво встал трактор–подборщик. Придется цеплять его на буксир и тащить на ремонт, обычное дело. По–другому работать не получается: вся техника у Бориса Котова 1992 года выпуска. Те времена могучий старик вспоминает с ностальгией:

– На земле я работаю с 90–го года. Был первым фермером в Сосновском районе. Знаете, как начинал? Продал дачу в саду «Железнодорожник», со сберкнижки снял все, что накоплено, купил трактор, две коровы, старый Уазик и несколько племенных свиней. Сначала все это хозяйство дома держал, а землю выбивал больше полугода. Вот дали мне участок рядом с болотцем, и соседи мои – журавли.

Из локомотива – в русское поле

Несколько лет назад помимо журавлей и лягушек у Бориса Яковлевича Котова появились новые соседи – китайцы. Своими гербицидами они потравили у фермера больше двадцати пчелиных семей, так что одна статья доходов вычеркнута навечно.

Фото: АиФ / фото Александра Фирсова

– У меня сейчас 105 гектаров выкупленной земли, – подсчитывает хозяин. – Пятьдесят голов коровушек, 80 свиней, баранов не считал, куры–несушки. Зерно я выращиваю только на корма: наверно, только у меня свиньи отборный овес едят. Да траву, да водичку чистую. Ко мне из Челябинска все железнодорожное начальство за мясом приезжает.

Железнодорожники – это по старой памяти. До своей фермерской жизни Борис Котов работал машинистом локомотива. Знание техники сильно пригодилось: в своем хозяйстве Котов сам себе электрик, сварщик и слесарь. Свой первый доильный аппарат собрал из металлолома. А вот любовь к земле, крестьянское чутье у него в генах: отец был председателем колхоза.

– Я с отцом на работу ходил лет с пяти, – вспоминает Борис Яковлевич. – И на сеялках стоял, и коров пас, на комбайнах помогал. От отца много народных хитростей узнал. Вот, например, у меня в хранилище зерно лежит по несколько лет. Чтобы оно не портилось, не горело, в него надо воткнуть осиновые палки. Старики в деревнях всегда так делали.

От отца к Котову–младшему перешла хорошая крестьянская прижимистость. У него всегда в запасе лежит зерно, сено – а вдруг неурожай? Привычка рассчитывать только на себя пригодилась в жизни: фермер Котов никогда и ни у кого не просил денег. Один раз в жизни взял кредит на новый ангар и электрификацию, выплатил поскорее и вздохнул с облегчением.

Тоска по Центральному рынку

В крестьянско–фермерском хозяйстве Бориса Котова, кроме него самого и жены, трудятся три человека: доярка, пастух и тракторист. В сезон нанимают еще двух комбайнеров. Кого и как эти пятеро могут накормить? Каждый день доят 300 литров молока, делают сметану, творог, остальное просто по банкам разливают и везут в Полетаево. Там постоянные клиенты, в назначенный час ждут возле магазина. За мясом многие приезжают прямо в хозяйство. Остальное Котов сдает перекупщикам – около трех с половиной тонн говядины в год, по две тонны свинины и баранины. Причем, сдает по грабительским ценам. В магазинах и на рынках потом это мясо появляется вдвое дороже.

Фото: АиФ / фото Александра Фирсова

– Эх, вот был раньше Центральный рынок! – мечтательно говорит фермер. – Туда пускали частников торговать. Я бы сам не погнушался ездить, махом бы все распродал, и деньги на развитие бы были. А так, получается, кормлю спекулянтов. А на рынках челябинских все места распроданы, туда простому фермеру не попасть.

Всегда послевоенное время

Вообще Борис Яковлевич Котов мог бы давать уроки выживания для начинающих фермеров. Потому что помнит даже послевоенные времена, как билось и строилось наше многострадальное село. Многое он взял на заметку и для себя.

– После войны всем колхозам и совхозам дали разнарядку: в разы увеличить выпуск продукции. А денег на строительство ферм не было. В нашем Новотроицком поселке вырыли огромную яму, постелили на дно солому и поставили крышу. Загнали туда свиней, так и держали всю зиму. Я у себя решил сделать также, и ничего – прекрасно перезимовали даже маленькие поросята. Они у меня вообще закаленные, всю зиму бегают под снегом травку копают.

¬Спрашиваю у бывалого земледельца, что он думает по поводу переселения городских в деревню. Трудно ли сейчас стать фермером, заняться производством. И слышу страшный и безысходный ответ:

– Даже в войну было легче, потому что у крестьян была земля. Сейчас получить или купить землю простому человеку невозможно: ее всю уже разобрали те же спекулянты и перекупщики. Рядом со мной десятки гектар брошенной пашни, ее держат в запасе на черный день, продают, перепродают, но на ней никто не работает. Я тут подумывал немножко расшириться, узнал цены: 5 гектаров земли стоят полмиллиона рублей. Ну и где мне их взять? Предположим, какой–нибудь романтик приедет в деревню, захочет пахать и сеять, а где?

Триста бывших

Когда в 90–е годы в стране пошел бум фермерства, в Сосновском районе зарегистрировали свои хозяйства больше 300 человек. Сегодня из тех, кто начинал с Борисом Котовым, продолжают работать всего четверо. Остальные побросали.

Фермер Котов Фото: АиФ / фото Александра Фирсова

– Лодыри они, – заявляет Котов. – Землю надо чувствовать, любить, и не лениться. Я вот как–то зимой попробовал. Думаю, буду лежать у телевизора и ничего не делать. Выдержал всего три дня, а потом поехал на базовку. Сидеть я не умею, не приучили родители. В отпуске мы с женой ни разу не были, и ничего, не страдаем. И машина у меня – «копейка» 80–х годов, мне иномарки и не нужны. Зато я работаю сам на себя, никто мною не командует.

– Борис Яковлевич, а у вас есть время просто посидеть, посмотреть на природу, полюбоваться закатом?

– Конечно! – загорелый русский нос–картошка смешно морщится, и без того добрые глаза фермера Котова становятся еще лучистее. – Я с природой разговариваю. У меня тут самое большое поле подснежников, я никому не разрешаю их рвать. За несколько лет они все здесь усыпали. К журавлям на болото хожу, проведать их. А ласточки, когда улетают на зимовку, поднимаются всей стайкой и кружат над моей фермой, кружат. Очень низко летают, прямо над головой у меня – прощаются.

Он провожает нас на проселочной дороге, машет черной от мазута рукой и идет работать дальше. По–другому нельзя: если он остановится, то просто ляжет и умрет. А помирать раньше времени не хочется, когда вокруг такая красота…

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно


Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах