Челябинский коллекционер и антиквар Олег Малахов обладает, пожалуй, одним из наиболее обширных собраний произведений искусства в регионе. Как же получилось, что инженер-строитель по специальности, бизнесмен по необходимости стал коллекционером по призванию?
| Любопытно | |
|---|---|
|
• Самой дорогой картиной, проданной на художественном аукционе, считается «Крик» норвежского художника Эдварда Мунка: её недавно купили за 119,9 млн долларов. К слову, именно изображение вопящего человека на этой картине послужило моделью для маски маньяка в популярном триллере «Крик». |
|
Очень плохие за очень большие
- Обычно коллекционеры сосредотачиваются на каком-то одном виде искусства или эпохе, а у вас - Европа и Восток, картины и скульптура, мебель... Вы человек увлекающийся?
- Да, на первый взгляд полная мешанина. У меня есть фарфор из Китая и Японии, живопись, клоузоне (это бронза с эмалью), иконы, танг-ха (буддийские иконы, написанные минеральными красками на холсте). Вот стоят подлинные самурайские доспехи XVIII века - они такие тёмные, потому что не парадные, а применялись в реальных боях.
Но дело в том, что каждая вещь обладает энергией. Энергией её создателя. А человек -
это вибрационная система, и у каждого своя частота. И с одной вещью (или человеком) у вас возникает резонанс, а с другой - нет. Хотя иной раз связи обнаруживаются неожиданные. К примеру, у меня много картин с изображением моря. А я по знаку зодиака Скорпион, то есть принадлежу к стихии Воды.
- Сколько лет вы собирали свою коллекцию? И с чего всё началось? Может, с детского альбома марок?
- Собирал сорок лет. А началось всё действительно в детстве, когда в шесть лет я стал собирать книги, так что к двадцати годам у меня уже была приличная библиотека. Помогло и то, что моя мама работала заведующей библиотекой. После была учёба в политехническом институте, начал ездить на целину в составе строй-
отряда. Появились деньги, вот и задумался: а куда их тратить? Заинтересовался древнерусским искусством, начал собирать иконы.
И повторил все ошибки начинающего коллекционера - покупал очень плохие вещи за очень большие деньги. У икон ведь нет цены как таковой, тут надо погружаться в тему. Да и в принципе вещи разные, не только иконы. Некоторые просто холодные, другие даже отталкивают, а третьи притягивают со страшной силой.
- В советское время вокруг коллекционеров икон ходило много мифов.
- Тогда было время некомпетентных людей. И сейчас наше время этим советское напоминает. Но у коллекционеров был свой круг: статус ничего не значил, важна была только компетентность. В Москве у меня был приятель по прозвищу Витя Псих - не пугайтесь, он просто работал в институте Сербского. Он ввёл меня в этот круг. Среди собирателей икон было много писателей, художников, актёров. Например, композитор Арно Бабаджанян, автор такого хита, как «По переулкам ходит лето». Очень богатый был человек, но плохо разбирался в теме. Показывает, скажем, икону и говорит: «Я за неё 12 тыс. рублей заплатил!» Представляете, по тем временам? А я вижу, что красная цена ей - 50 рублей. Были, конечно, люди, которые просто пользовались фигурами вроде Бабаджаняна.
Увлекался коллекционированием икон и Иннокентий Смоктуновский. Он был очень осторожный, вежливый человек.
Вещи идут туда, где хорошо
- Коллекционирование требует немалых денег. Неужели работа на целине давала такие средства?
- Я какое-то время занимался наукой, преподавал, потом организовал строительные бригады - это давало необходимые средства. Мы работали в церквях. В 1986 году трудился в Семёновской церкви. Построили там подвал, расширили площадь, поставили правый и левый иконостас. После остальное доделывали москвичи - их наняли за 90 тыс. рублей. Ушёл я из-за разногласий с новым старостой (существовала тогда такая фигура в церкви, которая отвечала за финансовые потоки, пожертвований ведь было очень много).
Уже в 90-е годы начал свой бизнес - торговал металлом. И сейчас этим занимаюсь, но совсем понемногу.
- Что может вас заставить расстаться с какой-то вещью из коллекции?
- Знаете, как говорят, у коллекционеров остаются хорошие вещи, а у арт-дилеров -плохие. Потому что мы настроены сохранить, а они - продать. Конечно, я продаю иногда вещи - случайные или же если мне надо пожертвовать чем-то, чтобы приобрести нечто лучшее. Чаще коллекционеры меняются, хотя подходы у всех разные: кто-то соблазняется количеством, а кто-то - качеством.
Вещи идут туда, где им хорошо, у них есть своё движение. Бывает, отвергаешь какой-нибудь экземпляр, а потом встречаешь его в Екатеринбурге, Кургане, Санкт-Петербурге. И приходит вещь эта через разных людей. Думаешь: это судьба, надо брать.
- Бывали ли случаи, что вещи к вам возвращались спустя долгие годы?
- Да, такое было. Например, одна из икон. Как вы знаете, есть иконы чудотворные, они вообще оказывают особое воздействие, когда с ними соприкасаешься. Тут важно понять, что у вещей более долгая судьба, чем у нас. Как правило, после смерти владельца коллекция распыляется: редко кто из наследников настроен сохранить её, они больше заинтересованы в продаже, в деньгах. Об этом, конечно, знают арт-дилеры и караулят такие моменты.
Наклон в сторону Кусы
- Сейчас в Челябинском музее изобразительных искусств проходит выставка вашей коллекции африканских масок. Неужели пришлось попутешествовать по жаркому континенту?
- Нет, основой послужила коллекция из Бельгии - сам бы я не собрал. Её формировали более 25 лет. Это была довольно спонтанная покупка (хотя я доверяю своей интуиции). Сначала купил коллекцию, а потом засел за изучение африканских масок, - чрезвычайно трудное дело, так как на русском языке справочников и научных трудов на эту тему практически нет.
- Сложно представить, что столь экзотическое собрание не привезено откуда-то к нам, а принадлежит челябинскому коллекционеру.
- А Челябинску, по моему мнению, этого как раз не хватает - каких-то древних артефактов, их ауры.
- Откровенно говоря, и ваша фигура как-то непривычно выглядит в Челябинске. Наверное, более комфортно вам в Санкт-Петербурге?
- Я живу на два города, но в Питере могу провести максимум неделю. Не нравится мне там. Климат плохой, людей много, движение постоянно напряжённое. Нет, Челябинск для меня более комфортный город. Для жизни. Мы сидим не на болотах, а на скале - тут другая энергетика. Но, признаюсь, и Челябинск для меня слишком большой. Люблю уезжать в деревеньку за Кусой - там тихо, хорошо, река течёт, из которой пить можно. Вот так и существую в этом треугольнике: Челябинск - Санкт-Петербург - Куса, причём всё больше склоняюсь к Кусе.
В Магнитогорске открылась выставка японской гравюры 
Исследователь Александр Литвин: «Челябинск - фартовый город!» 
Александр Фокин: «На телевидении нам нужно шоу Салтыкова-Щедрина» 
Крепче фарфора. За идеями наши художники едут в Париж, а зарубежные - в Россию 
Дмитрий Пучков (Гоблин): «Перепись населения – это запись в «Книгу Страшного суда»