Первый созданный некоммерческой общественной организацией полноценный музей воинской славы открылся в столице Южного Урала в районе железнодорожного вокзала.
Его экспозиции, годами собиравшейся членами челябинского военно-исторического клуба «Дивизион», могут позавидовать многие государственные музеи России. Но в отличие от государственных, этот музей совершенно бесплатно может посетить любой желающий и даже подержать в руках каждый экспонат.
«В создании музея принимали посильное участие все члены клуба, но основу коллекции составили личные собрания Станислава Тягунова, Сергея Голоднова и председателя ВИК «Дивизион» Сергея Попова, - рассказывает общественный экскурсовод Вадим Кодола. - Более 80% экспонатов – подлинные артефакты, найденные на местах былых боев и в воинских частях».
Нередко оружие и снаряжение откапывали вместе с его скелетированными и мумифицированными владельцами – как советскими, так и германскими воинами. И тех и других пытались идентифицировать, после чего предавали земле. Люди, создававшие музей, неоднократно участвовали в вахтах памяти, выезжая в экспедиции по местам ожесточенных сражений Второй мировой, поэтому о войне знают гораздо больше обычных музейных работников. Эти знания пригодились при формировании экспозиции. Она максимально полно рассказывает о том времени, о трудной победе советских людей над фашизмом. На манекенах можно увидеть подлинную форму, оружие и снаряжение солдат и офицеров Красной Армии, а также войск Вермахта, их личные вещи, письма и фотографии, награды и предметы быта. Вещи могут многое рассказать о своих ушедших в вечность владельцах.
Война, которую можно потрогать. В Челябинске работает музей воинской славы
Непогребенный боец сам уходит в землю
Что происходит с убитым на поле боя солдатом, если его вовремя не нашли санитары или похоронная команда? Он постепенно сам уходит в землю, становясь ее частью. На поверхности остается оружие, каска, фляжка, котелок, металлические детали обмундирования. Через 50 лет от бойца остаются только кости. Лишь синяя глина и болотный торф сохраняют тело.
Как опознать павшего героя спустя 70-80 лет, если при нем не сохранились документы, он не нацарапал свою фамилию на котелке или ложке и не имел номерных наград? До середины 1942 года бойцам Красной Армии выдавали так называемые смертные медальоны – темно-коричневые бакелитовые пенальчики, куда нужно было вложить написанную химическим карандашом записку с личными данными. Однако медальоны не были герметичными, поэтому спустя десятилетия бумага в них превращалась в пыль. А сами красноармейцы считали плохой приметой иметь при себе заполненный медальон смерти. После того, как в 1942 году появились личные книжки красноармейцев, ситуация с идентификацией павших немного улучшилась, но бумага в земле сохраняется плохо.
У фашистов с идентификацией все было на порядок лучше. Каждый военнослужащий Вермахта имел металлическую бирку с личными идентификационными номерами, разделенную на две половинки. В случае гибели одну половинку личного идентификационного знака закапывали вместе с владельцем, а вторую передавали командованию. При этом у пехотинцев бирки были из алюминиевого сплава, у моряков – из нержавейки, у летчиков и танкистов – из жаропрочного сплава на асбестовом несгораемом шнурке. Вот она немецкая педантичность. В целом же российское снаряжение и оружие не уступало немецкому, а по простоте и надежности превосходило его. Для наглядности в музее в отдельных комнатах созданы объемные панорамы советских и фашистских позиций, оборудованы кабинет следователя НКВД образца 1937 года, красный уголок воинской части, партизанская землянка, полевой госпиталь, столовая и командный пункт.
Точить штыки запрещалось
Знаете, что было категорически запрещено делать со штыками как в советской, так и в немецкой армиях? Их нельзя было точить. При заточке часть металла уходит, и штык теряет свою геометрию. Поэтому уставным штыком-ножом невозможно было не только бриться, но даже нормально почистить картошку или порезать колбасу. А советский четырехгранный штык от винтовки Мосина использовался также в качестве отвертки при неполной разборке оружия. Кстати, даже неглубокое ранение таким штыком было смертельным – грани вальцевали края раны, не давая ей закрыться, и человек умирал от быстрой кровопотери. Аналогичного эффекта фашисты добивались, проворачивая свои штыки-ножи в ране при ударе.
Самой уязвимой частью штыка от немецкой винтовки Маузера был его кожаный подвес – коппельшух для крепления ножен к поясному ремню. В бою фашисты часто теряли свои штыки, которые просто срывались с подвесов. Длина винтовки Мосина с четырехгранным штыком позволяла гарантированно поразить всадника на лошади и противника на дне окопа полного профиля, хотя у германских карабинов Маузера был мягче спуск и мощнее патрон. Немецкие противогазы в круглых металлических газбаках были функциональнее советских в брезентовых сумках. Советские разведчики, уходя на задание в тыл врага, предпочитали использовать немецкие гранаты М-24 и М-39 с бесшумными терочными запалами, так как советские гранаты звуком сработавшего капсюля демаскировали метателя. Фашисты же считали большой удачей получить в пользование советскую автоматическую винтовку АВТ-40, СВТ-38, или пистолеты-пулеметы ППШ-41 и ППС-43. Конструктором последнего был наш земляк, саткинец Алексей Судаев.
Разобрать и промыть в луже
О надежности и неприхотливости этого оружия говорит наставление по его эксплуатации: «В случае возникновения задержек при стрельбе, разобрать и промыть в ближайшей луже». Германское оружие такого обращения не выдерживало. В ППШ и ППС было лишь по две детали, для изготовления которых требовалось станочное оборудование, - ствол и затвор. Все остальное можно было изготовить в обычной ремонтной мастерской. Однако сложность дискового магазина ППШ не позволяла заряжать его в условиях боя и не гарантировала взаимозаменяемость – диск от одного автомата мог не подойти к другому. Конструктор АВТ и СВТ Федор Токарев сумел сделать казалось бы невозможное – сохранив массо-габаритные характеристики пятизарядной неавтоматической винтовки Мосина, создал автоматическую десятизарядную винтовку. Но оружие это было сложным и не вполне надежным – ствол перегревался уже после отстрела первого магазина.
Существенные недостатки были и у самого массового советского ручного пулемета ДП-27 конструкции Василия Дегтярева. Малая емкость дискового магазина – 47 и 49 патронов – и быстрый перегрев расположенной под стволом возвратно-боевой пружины, поэтому стрелять длинными очередями из него можно было совсем недолго. Нередко пулемет продолжал стрелять даже после того, как пулеметчик отпускал спусковой крючок. Еще одной неприятной особенностью этого оружия было то, что при стрельбе он мог запросто вытянуть стрелка из окопа, подставив под пули врага. Поэтому перед стрельбой пулеметчик делал из ремня специальную петлю, чтобы удерживать оружие при стрельбе ногой. В экспозиции музея представлены практически все виды стрелкового оружия, использовавшегося участниками Великой Отечественной войны с обеих сторон – советские минометы и противотанковые ружья, пулеметы «Максим», ДП-27, ДТ-34, СГМ, пистолеты-пулеметы Дегтярева, Шпагина, Судаева, винтовки и карабины Мосина и Токарева, пистолеты ТТ и револьверы «Наган», гранаты Миллса, Рдултовского и Дъяконова, а также три артиллерийских орудия.
С немецкой стороны – винтовки Маузера, пулеметы МГ-34, МГ-42, пистолеты-пулеметы МП-38 и МП-40, пистолеты Маузера, Браунинга, Вальтера и Борхарта-Люгера, штурмовые винтовки STG-44, сотни штыков и даже редчайший гравитационный нож германских парашютистов. Среди взрывных устройств обращает на себя внимание знаменитая немецкая прыгающая противопехотная мина «Лягушка», уцелеть при взрыве которой теоретически можно было лишь нырнув в центр зонтика из стальных шаров.
Не меньший интерес, чем оружие вызывают у посетителей музея предметы быта воинов – бутылки из-под водки и шнапса, бритвенные принадлежности, предметы гигиены, посуда и столовые приборы, самовары и музыкальные инструменты, агитационные листовки и письма. Собрана в экспозиции и достаточно полная подборка сигнальных средств – пистолетов-ракетниц и многоцветных фонариков. При этом каждый предмет имеет свою интересную историю, жаль что вещи не умеют говорить. Но даже подержав в руках любой из этих артефактов можно кожей ощутить биение времени.
Миллионы таблеток для войны. Солдаты вермахта жевали кокаиновую жвачку? 
Всё ещё живая история. Заградительные отряды покидали позиции последними 
Реконструктор битв Сергей Голубев: «У нашего народа короткая память!» 
Его благородие - майор милиции