«Можно петь “под Высоцкого”, сочинять “под Визбора”, острить “под Кима”.., но я еще не слышал, чтобы кто-нибудь про чьи-то песни сказал: “Это похоже на Кукина”» (Владимир Туриянский).
…И вот Кукин в очередной раз приехал с концертом в Челябинск. Кстати, здесь он в свое время начинал фигурное катание как детский тренер. Когда-то Челябинск лидировал в этом виде спорта…
…Ах, поезд, длинный смешной чудак,
Как замучил меня вопрос:
Что же, что же не так, не так,
Что же не удалось?..
И все-таки Юрию Кукину, ленинградскому барду из Санкт-Петербурга, кое-что, прямо скажем, удалось. Например, побывать в собственной песне.
В 1964 году, сидя с геологами в дремучей тайге, он написал песенку под названием «Париж», герой которой — то ли геолог, то ли сам Кукин — мечтает о далекой Франции. Да он даже и не мечтает — это безнадежно. Он просто сам себя развлекает от тоски, находя параллели...
И вот через 24 года после появления на свет «Парижа» в ленинградской квартире барда раздался звонок. В час ночи на пороге появился парижанин. Представился Кукину на чистом русском языке как эмигрант, бывший московский слесарь. «Везет же слесарям», — подумал Юрий, когда узнал, что работяга женился на француженке. Которая почему-то не захотела жить в Москве. Ну, а слесарь почему-то захотел жить в Париже. Где сейчас и обитает. Давно развелся, стал небольшим капиталистом. Но, как известно, главное, что мучает русскую эмиграцию везде, куда бы она ни попадала — проклятая ностальгия, тоска по Родине. Началась она и у нашего капиталиста. А всё потому, что наслушался там, в Париже, пластинок Юрия Кукина, выпущенных французским издательством ИМКА-пресс. И начитался стихов-песен русских бардов, напечатанных тем же издательством. В трехтомник бардов вошли и 112 кукинских песен. «Я сам столько не знаю», — говорит Юрий Алексеевич. А парижанин заехал в Ленинград по делам и зашел к Кукину. Сказал, что, прослушав песню под названием «Париж», он вычислил из нее, что Кукин хочет побывать в Париже. И тут же пригласил...
Приехав в Париж, Юрий Кукин понял, что действительно попал в собственную песню. И всё, о чем написал, сбылось. Жил он в пяти минутах ходьбы от веселой парижской площади под названием Пигаль. Сбылась и другая фраза — про тайгу, так как бывший слесарь оказался владельцем ресторана под названием «Тайга». Кукин сидел в ресторане и пел: «Ты посмотри — вокруг тебя тайга...», и все посетители улыбались. Он продолжал: «Здесь, как на плас Пигаль» — улыбки становились шире, так как ресторан находился именно на воспеваемой площади. «Монмартр — у костра...», — заливался соловьем бард, и публика начинала уже аплодировать, потому что знаменитая улица художников и поэтов была видна из окна…
Через год после того, как написал «Париж», Кукин услышал свою песню по радиоприемнику в тайге. «Это был первый раз, чтобы мою песню пели по радио, — рассказывает он. — Поэтому все из палаток вылезли, сели вокруг, стали слушать. Когда кончили петь, то сказали: “Песня «Париж» получила первую премию в Москве на Всесоюзном конкурсе туристской песни” в рамках слета, который заканчивался на Красной площади и назывался так: “По местам былых сражений”». Автор глубоко задумался, почему именно он стал лауреатом, ведь в песне ни слова про войну. Потом, в Ленинграде, ему объяснили. В песне есть фраза: «Немного подожди — потянутся дожди, отсюда никуда не улетишь». Слово «улетишь» стало очень весомым. Какой-то хороший человек сказал членам авторитетного жюри, что это песня французского летчика из эскадрильи «Нормандия — Неман». Песня оказалась военной, и автор автоматически получил лауреатство.
…Впрочем, фраза «без меня меня женили» к тому времени уже была освоена Кукиным вполне. На примере песни «За туманом». Будучи второй раз в экспедиции в Горную Шорию, Юрий сопровождал трактор на платформе товарного поезда. Там и написал свою самую знаменитую песню «За туманом». «Тут-то всё и началось, — говорит он. — Из-за примитивности, из-за двух куплетов песня раньше меня пробралась в Ленинград и пожаром пошла по стране. Ее передавали по радио и по телевидению, пели в ресторанах, переделав на 4/4. Ее полюбили пьяные. В Ленинград я приехал уже знаменитым. Когда вернулся домой, мне сообщили, что как автор песни “За туманом” я стал лауреатом Ленинградского конкурса туристской песни».
…История следующей песни такова. «Ехал я, ехал, — рассказывает Кукин, — и приехал в рудник Темиртау Кемеровской области. Там три общежития. Одно из них — чисто мужское. Называлось условно “Лондон”, второе — чисто женское, называлось, естественно, “Париж”. Третье было смешанное. Называлось “Рио-ди-Женейро” (так произносит сам Юрий Кукин). В этом последнем жили московские девушки-геологи. Я пришел как-то к ним в комнату и просидел с 8 до 11 часов вечера на краешке постели одной из них. Мы говорили в основном об итальянском кино. В 11 пришла дежурная по этажу и выгнала меня из общежития».
Обиженный Кукин ушел и написал песню «Гостиница», которую долгое время приписывали Владимиру Высоцкому. Он эту песню знал, но никогда не пел со сцены и не записывал на магнитофон. Кукин объясняет, что к концу дня у него голос «сближался» с голосом Высоцкого, оттого и путаница с авторством…
У Юрия Кукина есть множество песен, герои которых легко объединяются в одну многоязычную, многоликую компанию. Они пришли в его песни из детских снов, из любимых книг. Это и Канатоходец, и Маленький Гном, и Гек Фин, и Солдат Киплинга, писателя и поэта, чьи книги Юра в 12 лет нашел в руинах послевоенного города детства — полусожженного фашистами Петергофа. И вот спустя 20 и 30 лет у Кукина вдруг появились песни, в которых сказка соседствует с реальностью, и героем на самом деле является не мифический персонаж, а наш с вами современник.
СОЛДАТ КИПЛИНГА
Опять тобой, дорога,
Желанья сожжены.
Нет у меня ни Бога,
Ни черта, ни жены.
Чужим остался Запад,
Восток — не мой восток.
А за спиною запах
Пылающих мостов.
Сегодня вижу завтра
Иначе, чем вчера.
Победа, как расплата,
Зависит от утрат.
Тринадцатым солдатом
Умру, и наплевать —
Я жить-то не умею,
Не то что убивать.
Повесит эполеты
Оставшимся страна,
И к черту амулеты,
И стерты имена...
А мы уходим рано,
Запутавшись в долгах,
С улыбкой д'Артаньяна,
В ковбойских сапогах.
И, миражом пустыни
Сраженный наповал,
Иду, как по трясине,
По чьим-то головам.
Иду, как старый мальчик,
Куда глаза глядят...
Я вовсе не обманщик,
Я — Киплинга солдат.
…И всё же «Город» — главная, любимая песня барда. Ее, а значит и автора, заметил и приветствовал в свое время Булат Окуджава. Очень любил эту песню Юрий Визбор, о котором так тепло рассказывал Кукин на концерте в Челябинске. Я спросила Юрия Алексеевича, кто из бардов для него все-таки самый-самый. Сначала Кукин сказал: «Очень много достойных, любимых. Но потом, немного помолчав, произнес одно имя — Визбор».
Приморье и Магаданская область поменяют часовые пояса