95-летний участник Великой Отечественной войны, инвалид 2 группы, колясочник с ампутированной ногой Иван Кабановский годами сидит на диване и не может попасть на улицу.
Чтобы не умереть, в 2016 году ветеран Великой Отечественной перебрался из собственного дома в Курганской области, где прожил с любимой супругой 65 лет, в Челябинск: только здесь взялись провести жизненно важную операцию. Ему ампутировали ногу. Герой войны прикован к инвалидному креслу в квартире дочери — двухкомнатной хрущевке с узкими коридорами и дверными проемами, не приспособленной для пребывания колясочника. Иван Моисеевич проводит всю свою жизнь на диване: чтобы проехать из комнаты на кухню или в туалет, предстоит совершить рисковое путешествие. Которое, увы, не всегда удается.
«Я столько раз пыталась добиться для отца человеческих условий для жизни, - расстроена Людмила Зонова, дочь ветерана, что руки опустились. Надоело, всё без толку, везде пишу, звоню, прошу. Человек в 95 лет лишен последней радости — подышать свежим воздухом. Ввели изоляцию в связи с коронавирусом, все взревели, невыносимо дома безвылазно сидеть. А он так годами, в комнате, туалет тут же, у изголовья, даже на балкон не выйти: коляска не проходит».
«Переправа-переправа»
Иван Моисеевич попал на фронт в 1942 году, когда ему исполнилось 18. Воевал в составе 182-го гвардейского стрелкового полка на I, II и III Украинском фронтах. Был ранен, лишился двух пальцев на руке. О войне рассказывает мало, признается: было очень страшно.
«Когда я в школе учила стих Твардовского «Переправа-переправа, берег левый, берег правый», папа всегда говорил, мол, тут я и воевал, - вспоминает дочь героя, Людмила. - Папа и после Победы остался в армии, его война закончилась в Румынии в 50-м году. Потом вернулся в родную Курганскую область, и по линии партии нас всей семьей отправили восстанавливать колхоз под село Целинное».
В 2015 году ушла из жизни жена Кабановского. До этого пожилой ветеран был бодрым и веселым, сам содержал в нормальном состоянии дом, умудрялся таскать фляги с водой из колодца и ухаживать за огородом. Смерть самого близкого человека старика подкосила. Мгновенно его разбил инсульт, началась гангрена ноги. Брать на себя ответственность, ампутируя ногу едва живому старику за 90, никто в селе Целинное Курганской области не рисковал. Дочь чудом нашла челябинского профессора, что рискнул провести операцию. Конечно, Ивану Моисеевичу надлежало быть жителем Челябинской, а не Курганской области, иметь регистрацию в столице Южного Урала. Мгновенно Людмила Ивановна зарегистрировала отца у себя в квартире, а дом после переезда Кабановский оформил на сына. То, что больной старик — участник войны, конечно, сыграло роль: все бюрократические препоны удалось моментально пройти.
Операция прошла успешно. Старый солдат остался без левой ноги, но выжил и потихоньку стал приходить в себя. Рядом теперь была дочь, навещали внучка и правнук. Ивана Моисеевича вписали в квартиру дочери, согласно регистрации в паспорте. С 2016 года Иван Моисеевич поселился на том самом диване, который не покидает до сих пор.
Вся жизнь — в замкнутом пространстве
Ветеран говорит тихо. Его слова понимает только дочь. Людмила Ивановна взяла на себя полную заботу об отце. Все время они проводят вместе. Иван Моисеевич отошел от тяжелой операции, переборол жуткую депрессию, которая развилась после того, как здоровый сильный мужчина лишился ноги.
«Папа стал приходить в себя, - рассказывает Людмила. - Он человек общительный, грамотный, думающий, ему необходимо встречаться со знакомыми, соседями. А вся жизнь проходит здесь, на диване».
Квартира Людмилы Ивановны не приспособлена под инвалида-колясочника. Через узкие коридор и дверные проемы каталка протискивается кое-как. И то не везде: в туалет, ванную комнату и кухню коляска не проедет.
Седовласый старик тихо шепчет дочери несколько слов. Людмила встает: давайте выйдем из комнаты, папе нужно сходить в туалет. Ведро стоит прямо около дивана, в зале, и ветеран ходит на него. Все потому же: в туалет коляска не пройдет.
«Мне так жалко папу, - рыдает 69-летняя дочь, - у меня самой на нервной почве ноги заболели жутко. Я села в его кресло, думаю, полегче будет, да куда там. Коляска движется лишь по большой комнате, кое-как я могу доехать в маленькую спальню. А кухня и ванная недосягаемы».
«А вот пандус нам в подъезде установили, - рассуждает Людмила Ивановна. - Здесь низкий поклон добрейшему человеку — Виктору Анатольевичу Жильцову. Когда мы обратились в совет ветеранов Советского района Челябинска, он был его председателем. Пробил пандус своей целеустремленностью, настойчивостью и авторитетом! Добрый, умный, настоящий он человек».
Виктор Жильцов давно не работает в Совете. Но проблемы Ивана Моисеевича для него — ком в горле. Он по собственной инициативе, добровольно, без какого-то материального вознаграждения много лет обивает пороги чиновников, требуя человеческих условий для ветерана Великой Отечественной. Спорит, ругается, доказывает свою правоту. Пока безуспешно.
«Коляску выбил, пандус в подъезде, - рассказывает Жильцов. - Однако как оно оказалось — пандус должен быть с наклоном в 10 градусов, а сделали в 30. Везти коляску в высшей степени неудобно. А когда я узнал, что у старика нет коляски, буквально зубами ее вырвал. Мне говорят, мол, пусть ветеран на очередь встанет, выдадим, согласно графика. Я озверел просто! Он в 20 лет подвиг совершил, ранен был, а теперь должен за коляской, которая по закону положена, в очереди стоять?»
Людмила Ивановна не может вывозить отца на улицу: нет сил, здоровье не позволяет. Иногда приезжает ее брат, сын ветерана. Вместе они кое-как сдвигают каталку с места и выносят на улицу. Если везти по крутому пандусу — она перевернется. Опасности подстерегают везде: крыльцо тоже не вплотную прилетает с асфальтному покрытию. То есть, если обычный человек на эти мелочи даже не обратит внимание, перешагнув, то для колясочника это смерти подобно.
Людмила бережно достает наградной лист отца. Там описан один из подвигов героя — как, получив приказ, он в должности командира взвода автоматчиков в 1944 году должен быть форсировать Днепр и взять определенную высоту. Под минометным огнем лодка перевернулась, пошла на дно, а 20-летний Иван со своим взводом бросился вплавь, вышел на берег, преодолел минные поля и выполнил задание. Несмотря на осколочное ранение правой руки, истекая кровью, участвовал в рукопашном бою. Два пальца руки Кабановскому после этого сражения и ампутировали.
А нельзя ли по-хорошему?
А не положен ли ремонт, улучшение имеющихся условий ветерану войны? Конечно, герою положено все. Но ему, Кабановскому, а не его дочери, Людмиле. А, поскольку жилье ее, а не его, улучшать нечего: у него своей жилплощади нет. Замкнутый круг, безвыходная ситуация. Ветеран, по закону, может вновь подать документы на улучшение жилищных условий, но спустя 5 лет после события, из-за которого отказано первый раз. То есть Иван Моисеевич может вновь обратиться к государству через 2 года. Ему будет 97. Пока обращение рассмотрят, все сто. Участник войны должен претендовать на звание самого старого человека на Земле и попасть в книгу Гиннесса, если хочет иметь свое жилье, невесело шутит дочь.
«Я обращалась с просьбой улучшить жилищные условия моего отца везде, куда могу, - рассказывает Людмила. - У меня накопилась огромная папка переписки. Всё это — бюрократические отписки. Вроде как и не отказывают, но и не делают ничего: время тянут. В интересах папы в суд обращалась прокуратура города, но суд проигран. Я писала и президенту, и губернатору, и депутатам. Все ведь поздравляют папу с 9 Мая, слова хорошие говорят, медаль вот к 75-летию Победы недавно принесли. А по факту? Никого не волнует, что старик сидит, как в клетке. Всю жизнь бился ради других, себе на партийной работе ничего не просил! Мне все отвечают: тут вы не проходите, здесь вам не положено. Обидно до слез. Я хочу переехать с отцом в нормальную современную квартиру, чтобы были широкие коридоры и дверные проемы. Чтобы он мог на кухню, на балкон выехать, на улицу попасть. Пока эти слова - «Спасибо деду за Победу» - звучат издевательски. Бюрократы победили деда».
Зонова показывает ответы, что все эти годы получает на просьбы решить квартирный вопрос. Площадь занимаемого помещения на человека превосходит норму, значит, квартира, как участнику войны, не положена. Сейчас Кабановский проходит в документах чиновников не как ветеран, а как просто инвалид 2 группы. Чтобы доказать, что условия жизни оставляют желать лучшего, должен быть соответствующий акт. Много лет Зонова ждала комиссию, которая придет обследовать их квартиру, наконец, дождалась. Ответ еще не готов, но устно женщине сказали: совершенно не факт, что ветерану дадут новое жилье, скорее всего, вы освободите свою квартиру взамен на социальное жилье.
«Я не прошу новую квартиру, - говорит дочь ветерана. - Государство дало бы нам доплату, я бы продала свою квартиру и купила нам новую, просторную».
Бывший руководитель Совета ветеранов Жильцов недоумевает: почему такая богатая страна не видит необходимости в улучшении качества жизни одного из лучших своих гражданин? Может, нужно все-таки разбирать каждый конкретный случай индивидуально, а не боясь отступить от строгой буквы закона.
