Она была тяжёлая, латунная, а сам сундук - кованый, с ключиком: откроешь крышку - и музыка играет. Витя трубу благополучно сломал, получил подзатыльник от отца и твёрдое знание: в старом сундуке хранится что-то очень важное. Настолько важное, что этот огромный неуклюжий сундук родители таскали с собой во время каждого переезда из одного дома в другой.
«А в нынешних квартирах сундукам не место», - вздыхает поседевший уничтожитель семейных реликвий.
Теперь зовут его отец Виктор, и он священник в одной из церквей Златоуста. Став взрослым, Виктор Фролов восстановил историю жизни своего деда, Александра Андреевича. А потом посмотрел со стороны и понял: дед стал участником всех переломных событий XX века. Часть свидетельств лежала на дне старого сундука, остальное Фроловы передавали устно в виде семейных преданий.
Златоустовская бойня
Это событие было описано в газете «Искра» и вошло в историю мирового рабочего движения. В марте 1903 года солдаты расстреляли мирную демонстрацию рабочих в Златоусте. Люди вышли на Соборную площадь, против них выстроили стрелков Мокшанского полка. Александру Фролову было 18 лет, и он с друзьями забрался на тополя, что росли рядом с площадью. Над тополями возвышалось здание трёхклассного училища, в котором училась десятилетняя Пелагея Месенина.
По семейной легенде, когда начали стрелять, учительница приказала девочкам лечь на пол, но Пелагея подбежала к окнам:
«Беги! Стреляют же!» - забарабанила девочка кулачками по стеклу.
Заслышав стук в окне, парень повернулся к ней и подмигнул: «Не бойся, курносая!»
Пелагея и Александр встретятся снова через 19 лет. Он уже будет солидным мужчиной, с усами и шрамами, она - вдовой, потерявшей мужа и сына. Это произойдёт в 1922 году, когда и время будет другое, и страна.
«Спустя много лет краеведы будут искать причины, по которым рабочие подняли бунт, - рассказывает отец Виктор. Златоуст был первым городом в стране, где установили восьмичасовой рабочий день, зарплаты по 20-30 рублей (это большие деньги). Мой дед Александр Фролов с 15 лет работал в прокатном цехе. На фото все рабочие ухоженные, с причёсками, в дорогих костюмах и новых хромовых сапогах, у некоторых даже часы на цепочке висят. А сбивали людей с толку социалисты-революционеры, их же провокаторы и подзуживали многотысячную толпу».
Кстати, по рассказам деда, большинство солдат стреляли поверх голов и в сторону. В этот день на площади убили 45 человек.
Принц Сципион
Жарким летом 1907 года в Златоуст, рыча и исторгая клубы дыма, ворвался первый в истории города автомобиль. Это был автопробег Пекин - Париж. Первым человеком, встретившим чудо техники у заводского пруда, был Санька Фролов. Он подарил человеку в больших автомобильных очках десятка два рыбёшек из городского пруда.
Шофёром оказался итальянский принц Сципион Боргезе (выигравший, кстати, этот автопробег):
«Хорош рыба, спасибо, мальчик!»
С тех пор Санька покой потерял. Ведь это как же так: ни дров, ни угля не надо, и рельсов никаких! Крути руль и езжай куда хочешь. Утром Фролов был у гостиницы, куда поселили больших гостей.
«Хочу на машине выучиться, чтобы ездить!» - сказал Александр вчерашнему итальянцу, а кто-то из конторских перевёл.
Так и стал Александр Фролов первым шофёром в истории Златоуста. В семейном альбоме хранятся фотографии, газетные вырезки и медицинская справка, в которой Саньку торжественно именуют «шоффёром» - именно так, с двумя буквами «ф».
Дочка атамана
«Такая у тебя, Шурка, редкая специальность, что для неё и работы пока нет, надо бы ещё лет двадцать погодить!» - усмехнулся глава семьи Фроловых, когда домой вернулся новоявленный шофёр.
В поисках работы оказался Александр на Кавказе. Сначала возил грузинского князя Топадзе, а в 1916 году перешёл на службу к доктору-армянину Мелику Мондиньяну. На Кавказе шла война, доктор помогал всем, не выбирая: армянам, курдам, туркам, русским - кто звал на помощь, к тому и ехали. Врачей никто не трогал, все понимали: божеское дело доктор делает. И Александра все знали и уважали, особенно сдружился он с казаками одной станицы под Пятигорском. А когда увидел чёрные косы атаманской дочки Ульяны - пропал уральский парень.
И старый атаман места себе не находил: десяток своих женихов отвадила Ульяна, а на этого пришлого парня глаз положила. Но тут случай помог атаману Петру Васильевичу Переверзеву принять верное решение. В тот день Александр ехал по обычному заданию доктора: нужно было в один горный аул передать лекарство больной женщине. Едет обратно, слышит выстрелы. Прижатые к краю крутого обрыва, три казака отстреливаются от турок. Укрыться им негде, кони побиты, казаки сами ранены: один за голову держится, другой винтовку одной рукой еле поднимает. Патроны на исходе. Плюнул Александр на свой санитарный нейтралитет, завёл машину - и к казакам. Турки узнали водителя, стрелять перестали. А он подхватил своих и по газам.
Доехал до станицы и потерял сознание: водительская кожанка и сиденье - всё было в крови. На трёх лошадях доставили станичники автомобиль к атаману и насчитали в нём пять турецких пуль. Сколько в Александра попало, история умалчивает. После этого случая на казачьем круге было решено Саньку Медведя принять в терские казаки.
А в 1918 году пришла на Кавказ Красная Армия. Расстреливали казаков десятками. В один из дней прискакал на взмыленной лошади за доктором казак: тяжело ранен атаман. Помчался к нему Александр, и успел только Пётр Васильевич передать ему старинную казацкую шашку, кремниевый пистолет и отцовский наказ: «Ульяну утром похоронили, ты не плачь о ней, Саня. Уезжай к отцу и матери. Тут брат на брата поднялся. Не след тебе здесь помирать. Тебе ещё сына родить надо».
Серго и Сандро
В 1930-е годы работал Александр Андреевич в «Автодоре» и «Осовиахиме». Не вступал в партию, не ходил на митинги. Давно уже был женат, дочь и сын подрастали.
«Молчаливый Фролов, но надёжный», - отзывались о нём товарищи. И снова жизнь привела его на Кавказ - испытывались первые советские моторы-дизели для грузовых автомобилей. На этом автопробеге познакомился Александр с наркомом тяжёлой промышленности Серго Орджоникидзе. А под Пятигорском отпросился на день и нашёл под старым дубом две дорогие могилы. Так и просидел под крестами, пока не стемнело…
С наркомом ещё один раз увиделся, в 1934 году. Товарищ Серго на день приезжал в Златоуст.
«Заберёшь товарища Орджоникидзе с площади, после митинга», - разрешил сопровождающий из ЧК.
А дальше всё произошло стремительно. Увидел Александр, что Серго спускается с трибуны, рванул ему навстречу. Но то ли в полах кавалерийской шинели запутался, то ли на мокрых от дождя ступеньках поскользнулся - но оказался Орджоникидзе прямо под колёсами автомобиля. Глазом моргнуть не успел, а чекисты уже скрутили водителя и увезли в тюрьму, «за подготовку покушения на товарища наркома». Уже когда столичный гость сидел в вагоне, к нему подошли с докладом: так, мол, и так, обезвредили диверсанта Фролова, который поку…
«Какого Фролова? - перебил Орджоникидзе. - Александра, Сандро? Сандро Андреевича?! А ну-ка везите меня в тюрьму!»
Еле остановили горячего грузина, вернули в вагон, отправили в Челябинск, на встречу с рабочими. Но приказ выполнили в тот же день: Фролова из-под ареста отпустили. Что было дальше? Целая жизнь. Только стал Александр Фролов ещё молчаливей и никому особо о себе не рассказывал. Старые фото, открытки с Кавказа, кожаный шофёрский шлем, трухлявый кремниевый пистолет и шашка, которые откопал однажды внук в саду под старой вишней, - вот и все свидетели этой необыкновенной истории.
Да, ещё книга «Семь рассказов про моего деда», которую написал внук Александра отец Виктор, представитель старого кержацкого рода Фроловых.
Фигурные флэшмобы. Что «строят из себя» в Челябинске 
«Мы цветочки»: в Челябинске прошел флэшмоб Женственности и Нежности 
В Троицке проведут флэшмоб «Мыльная феерия»