– Меньше 11 смертей у меня никогда не было. Обычно от 6 до 22. Но в пятницу вызовов должно поступать больше, – предупреждает нас следователь отдела по Калининскому району Челябинска следственного управления Следственного комитета РФ по Челябинской области Илья Большаков. Корреспондент «АиФ-Челябинск» вместе с ним вышла на городское дежурство.
Во время него следователь вместе с судмедэкспертом должны выезжать на вызовы о смерти челябинцев на «большой земле» (Калининский, Курчатовский, Центральный и Металлургический районы – Ред.) целые сутки. Если человек умер своей смертью, то следователь выписывает направление на сохранение тела в морг. Если есть подозрения на преступление – тело направляют на вскрытие, а следователь составляет протокол, в котором описывает место трагедии, повреждения тела и так далее. Потом документ передадут в правоохранительные органы для дальнейшего расследования.
– Другое дело – районные дежурства. Они проходят чаще (раз в неделю) и тогда меня вызывают, только если в Калининском районе произошло что-то противоправное и подследственное отделу. Иногда за сутки может ничего не произойти, но уж если что-то случилось – приходится работать все сутки над одним преступлением. Ведь если есть подозреваемый, за это время нужно расследовать почти половину дела, чтобы суд оставил его под стражей в СИЗО, – Большаков рассказывает нам это «на базе», то есть в городском УВД. Оттуда мы на дежурной полицейской «ГАЗели» выезжаем на вызовы.
Нет трупа? Будет
В тот пятничный вечер, как оказалось, на «большой земле» умерли 17 человек. Все они ушли из жизни своей смертью. Только на 14 вызов в сутках случилось что-то нетривиальное. Челябинец умер в машине «скорой помощи», мы поехали в приемный покой больницы.
На первом этаже Большаков с судмедэкспертом находят дежурную медсестру.
– Где у вас тут труп?
– У нас – нет! – женщина удивлённо смотрит на следователя. – Спросите в терапии.
– Значит, сейчас будет. – Мы еле успеваем за Большаковым по светло-желтым коридорам.
Тело погибшего находим в другом отделении, к нему уже успели приехать родственники. Пока эксперт осматривает его и разговаривает с врачами «скорой», следователь выписывает бумаги: назначает экспертизу тела погибшего, копию оставляет себе, чтобы передать в правоохранительные органы.
На часах тем временем около девяти вечера, мы возвращаемся «на базу». По дороге принимаем ещё один вызов – на Северо-Запад Челябинска.
– Ужин у нас будет поздним, – говорит водитель, разыскивая во дворах нужную многоэтажку. В одной из этих квартир погибла пожилая бабушка. У неё был рак четвёртой степени.
Мы вышли из служебной «ГАЗели» и направились к крайнему подъезду. Рядом курили три женщины, при виде мужской компании челябинки оживились.
– А вы не к нам? – не побоялась спросить у Большакова самая молодая. Когда она заметила надпись «Следственный комитет» на спине Ильи Викторовича, девушка смутилась.
– Нет. А что, есть повод пройти к вам?
Через десять минут судмедэксперт подтвердил смерть из-за болезни и бумаги для родственников были выписаны. Большаков вспомнил, что не все жители города адекватно воспринимают гибель своих родителей, супругов, детей:
– Иногда не хотят отдавать тело похоронной службе, часто приходится долго объяснять, что нужно делать с документами, как получить выписку о смерти из ЗАГСА и так далее. Но если смерть насильственная – то, как правило, люди берут себя в руки и стараются помочь нам найти виновных. Эмоции и переживания отходят на второй план. Даже у женщин.
Специальный чемоданчик
По дороге в УВД дежурную машину вновь отправляют на вызов – теперь в центр города. Когда «ГАЗель» сворачивает во дворы, водитель замечает тело женщины на земле у пешеходной дорожки.
– А девочка-то жива? – мы останавливаемся, первым выходит Илья Викторович.
Челябинка действительно жива, только упала и из-за опьянения не смогла сама встать на ноги. Большаков и судмедэксперт поднимают женщину с земли, она немного напугана таким вниманием со стороны правоохранительных органов.
– А вы меня сейчас отвезете? – Челябинка думает, что её заберут в вытрезвитель и уже идёт к машине, когда к ней подбегает приятельница.
– Да она в порядке, просто немного выпила в конце недели! Мы ей уже такси заказали! – подруга разворачивает женщину, поговорив, они уходят от полицейской машины в подъезд. Мы же садимся в автомобиль, и Илья Викторович вспоминает похожие случаи.
Оказывается, по дороге на вызов может много чего случиться. Смертельная авария на дороге, нападение на прохожего, попытка самоубийства или несчастный случай. За этими словами – десятки городских историй, которые происходят в ночном Челябинске.
Следователи могут вмешаться или предупредить трагедию, но без оружия – его у них нет. По местам преступлений они ездят только со специальными «чемоданами».
– Это для осмотра территории, где погибли люди. Туда входят бланки протоколов следственных действий, разные вспомогательные материалы: канцелярия, упаковки под вещдоки, приборы, бирки с оттиском отдела, перчатки, рулетки, скотч. Всё, что может понадобиться на месте происшествия.
На следующем вызове некоторые из этих вещей действительно понадобились. 52-летний мужчина скончался недалеко от одной из автомастерских города. Вечером он предупредил, что поедет туда ставить газовое оборудование на автомобиль: глава семейства подрабатывал таксистом и хотел перейти на более дешёвое топливо. Не дождавшись отца, сын сначала позвонил в мастерскую, но там ответили, что водитель чёрного Chevrolet уже уехал. Только ночью механики заметили на парковке ту самую машину, на водительском месте лежал погибший мужчина, а рядом – разбросаны таблетки.
– Он болел? – следователь записывает за сыном погибшего, которого вызвали всё те же механики.
– Да, у него сердце больное. Собирался операцию делать, не успел, – молодой парень быстро отвечает на вопросы и старается не смотреть на тело отца.
Судмедэксперт после осмотра не видит на погибшем следы насилия и Большаков выписывает направление на вскрытие.
– Всё? А документы сейчас им отдать? – челябинец показывает на приехавшую машину похоронной службы.
Сны следователя
Пока санитары забирают тело из иномарки, мы уезжаем. По дороге «на базу» борюсь с желанием позвонить своему 50-летнему отцу и узнать о его здоровье.
– Ничего страшного, первое время некоторым даже трупы снятся. Потом привыкают, – следователь замечает мой испуганный взгляд. – У меня такого не было, я ведь с третьего курса университета хотел пойти в следственный отдел, готовился к такой работе.
– И никто не отговаривал?
– Нет, родители не были против. Сейчас иногда жалуются, что провожу много времени на службе. Помимо дежурств это и допросы, очные ставки, само расследование и так далее. Иногда засиживаюсь с бумагами до полуночи. Но ведь это моя работа, кто её еще выполнит?
– Наверное, много детективов в детстве смотрели?
– Нет, но люблю их до сих пор. И больше всего – «Коломбо»!
Впервые за вечер дежурная машина подъезжает к УВД Челябинска, пока не поступили новые вызовы можно поесть и отдохнуть. Мы с фотографом решаем разойтись по домам, время уже за полночь. Напоследок спрашиваю у Большаков, как же он отвлекается от «смертельной рутины», что делает после 22 трупов за сутки?
– Обычно сплю весь день. А каких-то особых ритуалов нет. Мы ведь простые люди! – улыбается следователь.
И действительно, по словам Большакова, со временем привыкаешь к окровавленным телам и десяткам трупов за дежурство. Нет времени рефлексировать и переживать, нужно работать. Потому что если кто-то верит в то, что справедливость должна восторжествовать, а добро победить зло, то кто-то должен это выполнять.
Следователи расследуют загадочную смерть 15-летнего школьника из Челябинска 
Следователи выясняют причину смерти младенца в цыганском таборе под Шаголом 
Следователи вновь требуют закрыть аквапарк Магнитки,в котором погиб ребенок 
В Магнитогорске молодая мать подозревается в убийстве своей 3-летней дочери 
Следователи завели дело на еще одного бывшего главу Троицка