– Я думаю, что генезис этого явления надо искать в экономическом и социальном кризисе конца 80–х годов прошлого века,– считает декан факультета экологии Челябинского государственного университета, доктор биологических наук, профессор Сергей ЛИХАЧЕВ.– В нашу страну тогда потянулись разного рода советчики, учителя. И уж поверьте, забота о благе россиян, об условиях их жизни, о чистоте местной природы была для них не первостепенной задачей. Сейчас это признаётся, мы сами открыли двери для всей этой разношёрстной публики. Увы, но здесь они нашли немало последователей, для которых общественное благо тоже, мягко говоря, было не в приоритете. Из времён поздней перестройки, и берут начало все эти движения, фонды и фондишки, защищавшие что угодно: то какой–нибудь лес или побережье, то природу вообще. Они оказались жизнеспособными, пережили все кризисы. Многие из них сейчас получили очень подходящее к ним юридическое определение – иностранные агенты.
Сначала на эти якобы общественные структуры внимательно смотрели из–за рубежа, и, я думаю, финансировали только организаторов. Платили не организациям, а организаторам, конкретным людям. То есть, по моему убеждению, предателям Родины.
Дамы и кавалер
– Два с половиной десятилетия – срок солидный. За это время рождались и успевали умереть промышленные мегахолдинги, по денежным оборотам сопоставимые с небольшим государством. А здесь – общественные объединения. Они оказались настолько живучими?
– Настолько, думаю, насколько к ним и к российским делам вообще все эти годы не ослабевал интерес зарубежных «болельщиков». Правда, они часто меняли названия, структуру, но суть от этого, думаю, менялась мало.
Одним из пионеров экологического движения на Южном Урале была Наталия МИРОНОВА. Она, помнится, возглавляла движение «За ядерную безопасность», потом и другие проекты были. Сейчас, по моим сведениям, эта дама далеко от родных краёв, перебралась на жительство в Соединённые Штаты Америки. Но дело её, перефразируя классика, не пропало даром. У нее есть верные последователи в общественных организациях, например, такой как «Челябинский зелёный крест» и других. Рядом с дамами всегда был и кавалер, позиционирующий себя как экологический юрист, активный участник многих организаций известного направления Андрей ТАЛЕВЛИН.
– В ряде СМИ довелось прочесть, что 6 марта 2015 года Министерство юстиции России включило Челябинский фонд «За природу», а также движение с таким же названием в реестр организаций, выполняющих функции иностранного агента. Через некоторое время общественному движению удалось обелиться в мировом суде Центрального района Челябинска, а вот у фонда «За природу» это не получилось. Господин Талевлин в этом деле не был посторонним…
– И не только в этом… Считаю, что за внешним разнообразием местных экологических организаций и движений, за их протестными компаниями стоит не такой уж и широкий круг лиц.
У кого что болит
– Но почему столько внимания именно экологии? Согласен, проблема очень важная. Но ведь она далеко не единственная в сегодняшней жизни? В других, не менее промышленно развитых регионах, при всей остроте экологической проблемы общественные движения этого направления не очень–то и видны…
– А вы ещё не поняли? (Смеётся). Да потому что Челябинская область – это ядерный щит страны.
– Но ведь, если так, наших, доморощенных экологических общественников должны интересовать именно атомные проблемы?
– И интересуют, ещё как! Считаю, что на их совести и проволочки в строительстве Южно–Уральской атомной электростанции, проекта, который может способствовать решению проблемы утилизации ядерных отходов и полному энергообеспечению не только Челябинской области, но и всего Урало–Сибирского региона. А вспомните трагикомическую эпопею с переселением села Муслюмово, оказавшегося в зоне радиоактивного заражения после аварии на химкомбинате «Маяк» в 1957 году. Сколько копий было сломано, сколько митингов прошло на берегах многострадальной реки Теча! Оголтелая агитация за то, чтобы не переезжать в новый жилой массив, брать не готовое жильё, а получать денежные компенсации – тоже дело рук известных активистов…
– Но ведь было немало и других акций. Например, в защиту Челябинского бора, Шершнёвского водохранилища, или совсем свежая шумиха с протестом против застройки части набережной Миасса в черте Челябинска. Я уже не говорю про шумные кампании в связи с обсуждениями проектов строительства горнодобывающего производства в Сосновском районе или металлургического завода в Троицке. Как вы это объясните?
– Давайте по порядку. В своё время на нашем факультете был один старший преподаватель. По–человечески можно понять причины, из–за которых он связался с протестными экологическими движениями: зарплата у педагога не самая завидная, а жить–то надо. Говорю, можно понять, но не оправдать. Организаторы всех этих акций как специалисты из себя ничего не представляют, потому заполучить хоть какого–то профессионала было для них большой удачей. Это даже статус их протестов поднимало: вот, мол, эколог–преподаватель из ЧелГУ с нами. Но самая главная задача этого человека была приводить на все эти акции студентов. И в определённой степени ему это удавалось. На митинги и пикеты у Законодательного собрания или на Алом поле он собирал до 100 человек. Кстати, Челябинский бор – это была последняя протестная акция с участием наших студентов, которую я допустил. После этого человек ушёл.
Студентов убедили
– Слышал об этом. Мол, будущим экологам запретили участие во всех подобных мероприятиях под страхом отчисления…
– На самом деле было иначе. Никто ничего не запрещал, тем более не грозил отчислением. Просто мы провели среди наших студентов соответствующую работу. Я тогда сказал: «Ребята, вас просто используют. Разве мы можем себя позиционировать как будущих специалистов, если верим голословным утверждениям и примитивной агитации? Если мы считаем себя профессионалами, то должны вначале иметь на руках научные факты, точные данные, и уже после этого решать, митинговать или нет».
Мы несколько раз выезжали в Челябинский бор и увидели его состояние. Не просто тамошний мусор, лежбища бомжей, а именно деревья: это перестой – его надо рубить, здесь сушняк – его тоже надо рубить, это дерево несёт в себе очаг различных инфекций или заражено паразитами – и его надо убирать. В итоге мы увидели, что 60% Челябинского бора подлежит обновлению. Какие там несколько процентов вырубок под будущее строительство, из–за которых весь сыр–бор формально и разгорелся?
И вот после таких учебно–познавательных экскурсий наши студенты–экологи больше не пошли ни на какие акции и пикеты. Как будущие профессионалы, они считают зазорным участие в таких действах пятый год подряд. Если бы мы просто сказали: «Нет, вы никуда не пойдёте!», сразу бы многие СМИ заговорили о давлении, диктате. Так, кстати, пытались некоторые написать, но правда была слишком очевидна.
– Тема Челябинского бора сегодня в региональных новостных лентах потеряла былую актуальность. Ныне одна из главных экологических сенсаций – проблема законности застройки одного из участков набережной реки Миасс…
– Уверяю вас, если копнуть глубинные корни этой кампании, обнаружится нечто, имеющее весьма отдалённое отношение к мотивам защиты окружающей среды, чистоты Челябинска и его реки. Я не прокурор, не налоговая инспекция. Но мне кажется, было бы интересно сопоставить фамилии конечных бенефициаров автостоянок и иных доходных сооружений, расположенных на территории конфликта, и личности подлинных организаторов этой шумихи. Получилась бы, честное слово, прелюбопытная картина…
А им всё равно
– Я начал говорить и о других промышленных проектах в регионе, которые удостоены повышенного внимания нашей своеобразной экологической общественности. В чём истинная причина такого внимания?
– При реализации любых проектов, оказывающих воздействие на окружающую среду, сначала нужно проводить экспертные обсуждения, потом планы инвесторов должны стать достоянием общественности, и тоже обсуждаться. И это должно происходить при активном участии местной исполнительной власти. Только так можно получить максимальный экономический эффект при минимальном негативном воздействии на окружающую среду. Мне кажется, именно такие подходы работают при подготовке к строительству промышленных объектов в Сосновском районе и в Троицке.
Но ведь одно дело, когда люди хотят получить социальные и экономические преимущества от соседства с новыми предприятиями и при этом не почувствовать ухудшения качества воды, воздуха, других природных факторов, и совсем другое, когда преследуются цели принципиально иные. Собственными ушами слышал (случайно оказался рядом), когда в пылу недавнего общественного обсуждения один из организаторов протестных акций в нашем регионе в ответ на довольно дельное предложение инвестора к экологической части проекта громко буркнул: «Мне всё равно, что вы там будете говорить и предлагать. Мы всё равно будем против до конца».
Этих людей, если разобраться, не интересует ни позитивный эффект, ни негативный эффект. Им всё равно. А что для них является главным стимулом, догадаться нетрудно…
С позиции НКО, с позиции иностранных агентов им без разницы, за что или против чего бороться. Завтра хозяева скажут: агитируйте за развитие атомной энергетики, и они будут отставать идеи, которые ещё вчера подвергали обструкции, а заодно, доказывать, что государство всё делает для того, чтобы развалить российскую атомную энергетику.
Они постоянно ищут «горячую» тему. Сначала атомная электростанция, потом было Муслюмово. Закончилось Муслюмово, возникла идея переключиться на Челябинский бор. Целый год бузили. Но там, конечно, вольно или невольно, администрация тогдашнего губернатора Михаила ЮРЕВИЧА глупость сотворила. Взяли и заказали половинчатую, непрофессиональную, вызывающую вопросы экспертизу по этому бору. А денег ввалили немерено. Так нельзя относиться. Но это ошибки власти. Героям же нашего сегодняшнего разговора нужен был лишь повод.
Хорошо. Закончилась тема с бором, стали искать новую. О–о! Томинский ГОК. Через полгода после начала процедуры обсуждения проекта вдруг спохватились и стали бастовать по этому поводу. Они искали эту тему и нашли. Сегодняшние протесты в Троицке против строительства металлургического завода явление этого же порядка.
Троицкая подоплёка
– Но одно дело – крупные атомные проекты, или какие–то проблемы миллионного мегаполиса и его ближайших пригородов, и совсем другое – небольшой город с населением менее чем в 100 тысяч человек…
– В протесты против строительства Троицкого металлургического завода известные нам персонажи полезли, потому что на других «объектах» случилось временное затишье. Ведь им постоянно надо показывать работу. Знаю, что с известного рода структур хозяева требуют скрупулёзный ежемесячный отчёт. Говорил уже, иностранные спонсоры очень прагматичные люди. Они заставляют каждый доллар отрабатывать.
– «Челябинский след» в Троицких протестных акциях внешне не афишируется. По крайней мере, формально своё присутствие общественные организации столицы Южного Урала там не проявляют. Но на видеокадрах общественных обсуждений, митингов и пикетов, выложенных в Интернете, легко узнаются те же лица, которые приходилось видеть на аналогичных мероприятиях и у Челябинского бора, и у Законодательного собрания региона, и на Алом поле, и в Муслюмове, и в Долгодеревенском, и много где ещё…
– Ничего удивительного, мы уже говорили об этом.
– Как две капли воды похожи и сценарии мероприятий, и аргументация, и даже наглядная агитация, сделанная в одной стилистике, словно бы одним дизайнером…
– Подходы и стилистика действительно особым разнообразием не отличаются. И в Челябинске, и в Муслюмове, и в Долгодеревенском, и где угодно ещё шоу разворачиваются по заранее заготовленным шаблонам и креативностью не отличаются.
– Но в Троицке есть и свои активисты, особо рьяно протестующие против строительства завода по производству металлического марганца. Здесь и лидер одной из политических партий, и пенсионеры, и люди бизнеса, и даже бывший директор крупного промышленного предприятия. К позиции этих людей можно относиться по–разному, но вот в симпатиях к иностранным агентам их заподозрить трудно…
– Использование местной специфики, привлечение активных людей – это известный приём. Он хорошо известен ещё со времён Муслюмовского стояния, творчески был развит в Сосновском районе, а вот теперь, как видим, пригодился в Троицке. Думаю, троичане смогут объективно, непредвзято разобраться во всех плюсах и минусах металлургического проекта. Тем более, в свете событий последних недель деятельность иных экологических движений и их активистов вызывает не только вопросы у властных структур, но и настороженность, даже неприятие со стороны общественности. Это и признание одной из организаций иностранным агентом, и контакты с эмиссарами американского посольства, и другое.
О чём говорят с послами?
– Вы имеете в виду недавний визит в Челябинск заместителя посла США в России Линн ТРЕЙСИ и её нескольких коллег по дипломатическому ремеслу, их закрытую для общественности встречу с региональным омбудсменом Алексеем СЕВАСТЬЯНОВЫМ? На этой встрече, цитируя информацию государственной телерадиокомпании «Южный Урал», «…присутствовали Алексей Талевлин, Александр ЮРИН и Андрей БОДРЯГИН, известные своими оппозиционными настроениями, связями с США и использованием иностранных грантов»…
– Вот именно. И почему–то я думаю, что главной темой этой беседы была не экология…
– Судя по сообщениям того же источника, ваше предположение верно, и в свете нынешней политический ситуации вызывает немало вопросов…
И последнее на сегодня. Сергей Фёдорович, мы стали свидетелями того, что экология стала одним из инструментов политики, и не всегда служит главной своей цели. Правильно ли это?
– Экология, безусловно, должна быть вне политики. Науку нельзя использовать как инструмент давления. Она должна давать материал для решений: социальных, экономических, образовательных. Экология позволяет получать очень точные данные, которые надо использовать на общее благо, а не ради своекорыстных интересов.
Я хочу, чтобы наши студенты получали фундаментальные знания, овладевали передовыми методами исследований и обработки данных, умели их анализировать. И, самое главное, они должны быть честными и, стало быть, независимыми. При нечестном, зависимом подходе можно что угодно подтянуть, растянуть, подогнать под нужный результат. Чтобы этому противостоять, мало быть хорошим специалистом, ещё надо иметь жизненные принципы и свою позицию. Именно таких, грамотных и независимых специалистов мы стараемся воспитать. Если таких людей будет много, тогда розыгрыш экологической карты ради каких–то политических целей будет невозможен.
Мусором - по гламуру. Чем помогают обществу хулиганы-художники и «синие ведёрки» 
Челябинск мы любим через силу. В городе приживается хорошее, но отсекается лучшее 
Сбросим ли выбросы? Челябинск долгое время развивался по американскому пути 
Метеорит пробил нашу корку.Материалов о Южном Урале за рубежом стало больше