Челябинск, 19 марта, АиФ-Челябинск.
«Иван, расскажи, что означает твоя вышивка на галстуке», - руководитель скаутского отряда «Аслан» Александр Акулов уверен: дети должны не только изображать символы, но и понимать значение скаутских знаков. «Это саранча, - говорит, аккуратно делая стежки синей нитью, паренек лет двенадцати. – Саранча символизирует, что мы все друг за друга, держимся стеной».
«Скаутское движение в мире зародилось более ста лет назад, - рассказывает Акулов. – А потом «красные» его задушили. «Белогвардейцы» же скаутские корни старались сохранить. А вообще очень многое у современных скаутов осталось от пионеров, даже девиз. А сейчас, ребята, мы с вами будем искать отличия в следах лап собаки и волка. Кто был в прошлом году в летнем скаутском лагере, помнит, что в природных условиях могут понадобиться самые разные знания».
Акулов рисует на доске мелом следы лап. Дети безошибочно кричат: медведь, лиса, волк, собака.
Братство православных следопытов, куда входят и челябинские скауты, квартирует при храме Василия Великого. Хотя сами скауты не так говорят о своем нахождении: скаут дружен с природой, это один из канонов движения, ему не нужен дом. Он может жить в любом месте, в шалаше или на берегу озера, под открытым небом. А еще у скаутов главное – вера в бога и помощь человеку. «Не жди ничего от других, отдавай все сам, - говорится в скаутском учении, а еще – будь рыцарем, защитником бедных и слабых».
«Наши ребята помогают при храме на субботниках, проведаем больных в реабилитационных центрах, возим деткам из детдомов своими руками сделанные подарки – кто носки связал, кто что смастерит, - говорит руководитель. - Принято считать, что скауты – дети из неблагополучных семей. Мы уходим от таких штампов. Скажем так, многие ребята-скауты из многодетных семей. Зато у скаута нет возраста: во всем мире движение объединяет и детей, и их родителей, и это тоже один из его постулатов. На сборы ездим, в лесные лагеря, в скаутских парадах участвуем».
Стены комнаты, где рукодельничают скауты, заставлены православной литературой. Евангелие тоже входит в скаутскую «программу». А до занятия и после него дети читают молитвы.
«Одевайся скорей, сейчас на улице будем делать «траншею», - мальчишки гурьбой бегут к вешалкам с одеждой. – Сань, не забудь на ноги под ботинки намотать мешки целлофановые, а то опять все носки промокнут». Саша продевает ноги сначала в пакеты, а затем натягивает боты. Это еще один скаутский прием: в походах погодные условия могут быть непредсказуемы, потому скаут обязан знать, как защитить себя.
В церковном дворике мальчишки и девчонки делятся на две команды – «Саранча» и «Кинтобрас». Перед тем, как рыть в снегу «укрытия», Акулов предлагает согреться – сыграть в русскую народную игру «Ремешок». Мальчишки, перебивая друг друга, просят старшего поиграть еще в «стенку на стенку». Акулов не против: он читает скаутам историю, и древнерусские забавы они знают на зубок.
Во двор забегает девчонка в расстегнутой шубке. Мальчики по очереди протягивают ей левую руку для пожатия. «Скауты левой рукой здороваются, - тут же тихо объясняет двенадцатилетний Миша. – Это тоже своеобразная символика: раньше в правой руке держали меч, а в левой щит. Правой здороваться было неудобно, потому якобы воин убирал щит, протягивал руку другу, сам не был защищен, то есть открывался тому полностью. Скауты доверяют друг другу во всем мире».
«Ты в этом году на слет на Увильды поедешь? – десятилетний Максим шепчет другу Павлику. – Я очень хочу, папа сказал, всех врачей пройдем, и он меня отпустит». «Я точно поеду, уже и вещмешок купил, - рассуждает Павел. – В прошлом году мой друг со двора не поехал, я ему потом рассказывал, как там весело было, он чуть не умер от зависти. Скорей бы эти сто дней до похода прошли, надоело в школе, скукота».
Скауты возвращаются в храм. Читают молитву и пьют чай с печеньем. Усталые, голодные. «Саранча - она и есть саранча, - улыбается Акулов. – Они и едят как символ их патруля – сейчас все до крошки сметут. Мы их родителей, наших прихожан, всех до единого много лет уже знаем. Хорошие у нас скауты, надежные»…