Мы живем только сегодняшним днем, в котором есть место социальным заботам, проблемам власти, бизнеса, финансов. Большинство людей, как это ни грустно, подчиняясь этому вечному потоку будничной суеты, забывают об альтернативной реальности – фантазийной.
- У многих богатое воображение – издержки детства. Как вам в таком солидном возрасте, при таком образовании удается предаваться ему полностью?
- Оно, прежде всего, дарит нам альтернативную действительность - если нас не устраивает окружающий мир, можно погрузиться в собственные грезы - представлять себя идущим по Невскому проспекту под стук копыт, под скрип проезжающих мимо карет. Воображать, что тут мелькнет профиль Пушкина, а там Дельвиг сидит у окна с гусиным пером – пишет свою очередную идиллию.
Я часто погружаюсь в мысли, переживания, фантазии… Даже стихи свои сочиняю в обстановке мало для этого подходящей – в общественном транспорте, или на перерывах между занятиями. Эти несколько минут активно проживаются, а после эта бурная яркая энергия легко притворяется в энергию творческую. Приятно утром, спеша на работу в трамвае, ощущать, что эти 10 минут ты делишь вместе со всеми горожанами. Ведь это время, в отличие от случайных соседей по вагону, не пропадет бесследно, оно останется в виде строф стихотворения, а под ними будет дата. И каким бы день в дальнейшем ни был, он уже не пропал – он был отмечен творческим порывом. После работы можно прогуляться, не торопясь, посмотрев по сторонам, и, может быть, написать элегию о том, как желтый лист неспешно опускается на осеннюю землю. Всё это примиряет меня с какими-то жизненными огорчениями, неудачами, я даже голод чувствую не так сильно. Мне несказанно повезло - я проживаю две жизни – жизнь-мечту, творческую, и ту, реальную, которая меня окружает.
- Неужели вам так не нравится наш мир, что вы вынуждены погружаться в придуманный?
- Бывали хуже времена, но не было подлей, как сказал Некрасов. В отношении второй строчки сейчас можно поспорить, но истинность первой опровергнуть не удастся – ведь Россия переживала и более тяжелые годины. Даже когда начинался кризис, тревоги, вызванные ими, казались мне несколько преувеличенными – ведь заводы не разрушены авиацией, не было бомбежек, да люди не погибли на фронте – они просто оказались без работы. Конечно, сейчас всем тяжело, но это не сопоставимо с теми потрясениями и катастрофами, которые в двадцатом веке пережила Россия.
Но, к сожалению, современность дает мало оснований для радости - в обществе замечены тенденции антикультурные, потребительские, то есть не созидательные.
- А как же растущие год от года города, развивающийся автопром?
- Так ведь иномарки у нас завозят из-за границы, а отечественные машины – не дают повода для гордости. Те замечательные дома, возвышающие над Челябинском, сделаны по большей части руками гасторбайтеров. Благодаря всему этому, город приобретает вид привычный глазу выходца из Азии – кругом щебень, ни одной березки, а если дерево и сохранили, то обкорнали так, что оно сейчас больше похоже на саксаул. Невольно рабочие превращают Челябинск в подобие своей далекой Родины. Дороги у нас, конечно, прямые и широкие, но они сейчас больше напоминают взлетно-посадочную полосу – отсюда хочется улететь, чтобы даже не вспоминать эту однажды оставленную землю. Те же, кто остается здесь, угрюмо и молча ходят по обочинам этой полосы, радуются последним целым живым деревьям.
Терапевт с душой поэта: в гостях у «АиФ Челябинск» Кирилл Ратников 
Жизнь не по Брегету. Гостья из Швейцарии изучает её в Челябинске 
Евгения Грибкова. Мужчины, которые за нас платят 
«Женщина тоже человек!» Поэт Игорь Губерман о женском мате и будущем России 
Актриса «Интернов» Татьяна Лянник: «Лобанов – настоящий мужик!»