Может быть, когда-то ворота действительно были красными, а теперь они стали цвета утренней зари - розовые, с морковными переливами. А сам домик как будто из сказки: солнечный, весёлый, а на входе - колокольчик (хотя и электрозвонок имеется). Под ногами - прошлогодняя дубовая листва, я стою, дёргаю за верёвочку, и как-то хорошо становится на душе. Удивительно, что соседи отгородились от этой красоты двухметровым забором из профнастила.
Хозяйка оказалась под стать своему дому: маленькая, наверное, метра полтора всего. Когда-то у неё были ямочки на щеках. Чёрно-белыми портретами увешаны все стены: хозяйка, муж, дети, рабочие ЧТЗ, какие-то собрания, субботники, стройки…
«Мой муж был фотографом, - объясняет Тамара Фёдоровна. - Он запечатлел всю нашу жизнь».
Она взялась за перо в 87 лет. Это произошло совершенно случайно: - Мы гуляли с дочерью по проспекту Ленина и забрели в музей ЧТЗ. Туда как раз пришла женщина и принесла тетрадку со своими воспоминаниями. Я подумала, что тоже должна рассказать людям о том, как рождался завод, как жили первые тракторостроители.
Два года рождались эти мемуары. Тамара Фёдоровна рассказала о своей семье, о том, как отец, идейный казак из станицы Миасской, в 1932 году бросил дом, взял жену и пятерых детей и поселился в землянке по типу партизанского блиндажа. Вот такие люди, плохо одетые, неустроенные, но всё равно счастливые, строили легендарный завод.
Кормили и своих, и чужих
Мы жили в Будёновке (по документам - посёлок Нагорный). На сегодняшний день это перекрёсток улиц Героев Танкограда и Салютной. И далее были бараки - район улиц Марченко и Бажова. Был шестой участок - между посёлком Будёновка и Садом Победы, там была кипятилка (небольшой киоск), куда ходили за водой - холодной и горячей. Рядом с нашим домом было женское общежитие, где жили девочки, работавшие на ЧТЗ (эвакуированные из Орловской, Тамбовской и других областей), с которыми мы дружили. В бараках было печное отопление, одна из девочек постоянно грелась у печки и всегда у неё были щёки в побелке - от прикосновения к печке. Кровати были двухъярусные, и разделяли их только тумбочки, вещи хранились в камере хранения. И так были второй, третий, пятый, шестой, седьмой участки - строились вместе с ЧТЗ.
Туалеты были на улице, с выгребными ямами, и чистили их золотари. Лошадь была запряжённая в телегу, на которой стояла бочка, и было ведро на длинной палке (как сачок).
Мужик вычёрпывал содержимое туалетов этим ведром, сливал всё в бочку и увозил за пределы жилого массива. Дороги были природные, то есть грунтовые, неровные, и из бочки на колдобинах часть содержимого выплёскивалась. А он едет, поёт, да ещё и что-то ест, счастливый такой...
Вот этим ощущением счастья пронизано большинство страниц воспоминаний. Тамара Фёдоровна рассказывает, как в 1957 году заводчане получили участки земли и стали строить настоящие дома. Помогали все родные, друзья, знакомые - приходили, сами напрашивались. Столько в людях было соучастия, никому и в голову не приходило взять за работу деньги. Инструменты оставляли, материал - никогда ничего не пропадало. Ребятишки носились гурьбой, так же и столовались - кормили в каждом доме и своих, и чужих.
Теплоход у Первого озера
И конечно, было Первое озеро! Там находилась лодочная станция с лодками и катамаранами. Был причал, у которого швартовался теплоход «Уралец». Это был прогулочный теплоход, билеты стоили для взрослых 20 копеек, детские - 10 копеек за час. В будние дни детвора прибегала к морякам, приносили со своих огородов помидоры, огурцы, картошку. Теплоход уплывал на середину озера, где все дружно рыбачили, готовили уху, варили картошку и с огромнейшим удовольствием трапезничали вся команда теплохода и ребятня. Сколько в этом было романтики и добра!
Тамара Фёдоровна показывает старые фотографии с тем самым теплоходом, с катамаранами, а вот уже на заводе, у станков. Повсюду улыбающиеся лица. Я недоверчиво спрашиваю: неужто совсем не унывали? Вот же, в воспоминаниях написано, как в семье одевались: «Телогрейка белая из бязи с деревянными пуговицами. Что за пуговицы? Выстроганная палочка, нарезана на кусочки по 1,5 см, просверлена посередине, и всё. Мамой были сшиты «бурки» - это был простроченный материал с небольшим слоем ваты и резиновые галоши».
«Как бы бедно ни жили, была радость, - сказала Тамара Фёдоровна. - Люди видели свет в конце тоннеля, у них была надежда. Было уважение друг к другу. Было уважение начальства. А сейчас деньги всё застлали».
Где пропуск у Зальцмана?
Я попала в коллектив сплочённый, добрый, из эвакуированных интеллигентных, культурных людей. В 1941 году в Челябинск эвакуировали Кировский, Ленинградский и Харьковский моторный завод. И ЧТЗ стал называться Челябинским Кировским заводом. Во главе его стал директор Исаак Моисеевич Зальцман. Это в моём понятии человек-легенда! Вся наша семья работала во славу Танкограда. Отец работал в охране. Как-то раз он стоял на посту - у входа на второй этаж заводоуправления, где находился и кабинет Зальцмана. Однажды идёт директор напрямую, не предъявляя пропуска. Отец ему говорит: «Ваш пропуск? Без пропуска не пропущу». Так за это Зальцман отца не только не отругал, но и даже объявил благодарность.
«А можно я своё слово вставлю?» - в наш разговор вступает дочь Тамары Фёдоровны Ирина. Она помогает маме собирать доморощенный архив ЧТЗ. Ирине и самой впору писать книгу воспоминаний: много лет она проработала инженером-испытателем жизнеобеспечения космонавтов («Да-да, помогала нашим космонавтам принимать душ на орбите», - смеётся хранитель космических секретов). До переезда в Подмосковье она окончила техническое училище в Челябинске.
«Я на всю жизнь запомнила один день, - рассказывает Ирина Лагодина. - Это был 1973 год, весна. На площади Революции собрали всех выпускников ремесленных училищ города, мы встали на одно колено и дали клятву рабочему классу. В ней были такие слова: «Всё прекрасное на земле создаётся руками рабочих». Было такое чувство гордости, радости, ожидания чего-то хорошего и правильного впереди. Это был один из самых прекрасных дней моей жизни. Очень жаль, что всего этого нет у современных ребят».
Добровольный летописец Челябинского тракторного Тамара Фёдоровна Лагодина окончила всего три класса школы. На заводе трудилась с 14 лет. Воспитала троих детей: один сын стал испытателем танков, второй - штурманом, дочь помогала космонавтам выжить на орбите. Все смогли реализовать свои мечты, а мечтали в те времена не о новых шмотках, а о чём-то возвышенном, нужном людям. Может, поэтому так светятся лица на старых фотографиях?
Тот замечательный теплоход «Уралец» лет 15 назад сдали в металлолом. У берегов Первого озера давно никто не швартуется. Один сосед построил огромный особняк и загородил свет в окнах старого жёлтого домика. Другой отгородился забором. А доброта двух женщин ищет выхода. Тамара Фёдоровна и Ирина взяли под опеку ничейный загаженный газон - огородили, чтобы прохожие не бросали мусор. Посадили кусты сирени. Сейчас у них началась горячая пора субботников. И если вы когда-нибудь будете идти по улице Мамина и увидите жёлтый дом с розовыми воротами, вспомните, что когда-то эту улицу строили очень счастливые люди. А сама она называлась Восходящая, потому что по утрам из окон был виден восход солнца.
«АиФ-Челябинск» в социальных сетях:
Друга не предал. Как фотография Макагона на тракторе спасла ему жизнь 
Баня без воды. Что главнее - заводы или обычный человек с его потребностями 
За упокой? ЧТЗовцы вышли на пикет с траурными шарами 
Танкоград во плоти. ЧТЗ: от гиганта до хромого карлика 
Отражение. Челябинский тракторный завод как зеркало истории страны