Недавно юные челябинцы встречались с Андреем Ядрышниковым, лауреатом ряда премий, в том числе Международной детской литературной премии имени Крапивина.
Хочу купить кольт
Эльдар Гиззатуллин «АиФ-Челябинск»: Правда ли, что с Крапивиным вы были знакомы ещё в детстве?
Андрей Ядрышников: Не совсем так. Книги я его в детстве, конечно, читал, особенно нравился мне «Оранжевый портрет с крапинками». А в классе у меня был друг, папа которого был знаком с Крапивиным, и одноклассник часто этим хвастался. Вдобавок в классе был ещё один мальчик по фамилии Крапивин. Так мой друг говорил Крапивину: «Хорошо бы, если бы ты стал писателем, тогда у меня было бы сразу два знакомых Крапивиных-писателей!»
Но тот мальчик выбрал другую профессию, а писателем пришлось стать мне. Первые признаки этого появились в детском саду, когда я сочинил стихотворение. Потом написал стих во втором классе. До сих пор помню, что это был первый момент, когда пробежали мурашки - точный признак вдохновения. Родителям показать своё творение постеснялся, отнёс в школу. Учительница посмотрела и сказала: «Хороший стих! Где переписал?» Так и не поверила мне, что я сам его сочинил.
- Знаете, Рей Брэдбери вспоминал, что начал писать, потому что жил в бедной семье и ему не давали денег, чтобы купить продолжения любимых книг. Тогда он сам начал сочинять продолжения. У вас не так было?
- Свою тогдашнюю семью бедной я бы не назвал, но мотивы Брэдбери в чём-то понимаю. В то время многие читали, причём дети читали даже Фенимора Купера, у которого мало действия и много описаний. Сейчас я бы его не осилил. А тогда был дефицит романов. Может, и поэтому тоже я стал писать. Уже будучи взрослым, я нашёл начало своей книги «Индеи и ковбойцы» - просто общую тетрадь с портретом индейца и парой предложений. На большее не хватило терпения. А потом, когда я вырос, уже родилась настоящая книга. Там Дикий Запад - это такой класс, откуда вышел учитель. У нас тоже такое было: учительница вышла, одна девочка хотела стукнуть Крапивина, он в неё бросил что-то, а попало мне, голову рассекло до крови. Врач потом спросил: «Что у вас там было?» Я честно ответил: «Политинформация».
- «Индеи и ковбойцы» - это намеренно такое искажённое название?
- Конечно! Дети именно так их и называли. Над названием долго думал. Я сам журналист и знаю, как придумывают название - сочиняют, например, некролог, все ржут, а потом появляется такой заголовок, что каждый прослезится. Вот и я тогда вспомнил, как мы играли в «индеев и ковбойцев». Кстати, когда книгу уже издали, в Москве ко мне подошла критик Ксения Молдавская с сыном, показала ему на меня и сказала: «Вот из-за этого дяди мы купили диски со всеми фильмами Гойко Митича!»
- Сами-то в детстве были больше за индейцев или ковбоев?
- За индейцев, разумеется! И очень переживал, что на них не похож, потому что был курнос и не очень худ. Но однажды в школьном спектакле «Песнь о Гайавате» сыграл главного героя. Мы даже сцену снятия скальпа с убитого колдуна показали! А роль скальпа сыграл старый шиньон мамы одного из друзей. Сами всё придумывали, делали. Это сейчас в магазинах есть всё что угодно. Бывает, теперь захожу в магазин детских игрушек и думаю: «А может, купить вон тот красивый кольт?» Я в детстве и французский фильм «Игрушка» несколько раз смотрел только из-за того, что там несколько минут показывали совершенно потрясающий магазин игрушек с невиданным для нас изобилием.
Детство - уже легенда
- Вы однажды признались, что написали книгу «Папатожечеловек», потому что хотели рассказать современным детям о детстве их родителей, когда не было ни сотовых телефонов, ни Интернета.
- У меня просто память хорошая. Я не хочу уподобляться писателям, которые пишут рассказы о своём детстве, где предстают только в хорошем свете - какие они были умные, как их все любили. Но я помню всё, а теперь могу показать и мораль за каждым случаем. Но и ностальгия, конечно, сыграла свою роль. Кстати, когда нынешние подростки смотрят сериал «80-е», они говорят: «Какое крутое было время! Хочу туда!» А я вижу нестыковки и ошибки. И понимаю, как время моего детства уже становится легендой.
«Папа» - это ведь первая часть задуманной мной трилогии. Следующая часть - «Профессия - хороший мальчик». О том, почему героями книг становятся обычно персонажи, от которых родители были бы в ужасе.
- Это каких персонажей вы имеете в виду?
- Ну посмотрите: Незнайка, Буратино, Том Сойер - это же оболтусы! Если бы я делал хотя бы 10% того, что делал Сойер (например, ночью пошёл на кладбище хоронить кошку), не знаю, что было бы с моими бедными родителями!
Но такие герои нужны, потому что они выходят за рамки. И родители понимают: пусть эти персонажи выходят за рамки, а мой ребёнок просто смотрит на них и учится. Сам я в общении со своими детьми придерживался такого подхода - за оценки не ругал, но главное, чтобы дети сделали правильные выводы. И родителям, и учителям надо быть осторожнее, не на всё обращать внимание, а понимать причины и оценок, и поведения. Был случай, когда меня обозвал одноклассник, я ему ответил, он пожаловался учительнице, та потребовала, чтобы я публично извинился. Я отказался, и меня поставили на целый день в угол. На второй день всё повторилось. Наконец учительница не выдержала: «Почему ты упрямишься?» Я и рассказал, а она удивилась: «Что же ты сразу не сказал?» Так что важно докапываться до причин. А мне до сих пор приятно, что я тогда не прогнулся. Как пел Высоцкий, «...значит, нужные книжки я в детстве читал»!
Приключения на пенсии
- А современных детей к правильным книжкам приучить можно?
- Понимаете, сорняк, например, сам растёт, а благородная ягода - только при уходе. Заниматься детьми нужно, читать им постоянно вслух. И чем раньше начать, тем лучше. С моими детьми этот «эксперимент» удался - когда выросли, приходилось отбирать книги, пока не выучат уроки.
Я сам до сих пор раз в три года перечитываю «Три повести о Малыше и Карлсоне» - для меня это лучшее средство от депрессии. Мама нашла эту книгу у родственников в Сибири. В ней не хватало нескольких страниц, но я был так счастлив! И как-то, уже будучи взрослым, вслух прочитал маме все три повести.
Я всем говорю, что читать - это ведь возможность прожить сразу несколько жизней, научиться на чьём-то опыте.
- Вы пишете только для детей? Или для взрослых тоже?
- У меня есть повесть «Ура, мы на пенсии!» - о восьми подругах-пенсионерках. Живут в одном дворе, встречаются на скамейке, и с ними постоянно происходят различные житейские приключения. Постарался воплотить в них разные типажи. Одна из них не может избавиться от своего комсомольского прошлого, вторая - её, можно сказать, верный адъютант, третья недавно из деревни приехала, четвёртая - что-то вроде Ренаты Литвиновой на пенсии, есть ещё выжига, а другая постоянно пропадает на рынке. Честно говоря, в конце повести хотел убить одну бабушку, чтобы внуки научились ценить тех, кто с ними рядом. Но потом пожалел.
Повесть прочитала моя мама, и книга ей неожиданно помогла. Там есть сюжет, когда по подъезду ходят мошенники и предлагают китайские кастрюли. Так одна из старушек говорит из-за двери: «Положите-ка эту кастрюлю в мой почтовый ящик!» Моя мама тоже столкнулась с какими-то непонятными ходоками по подъезду, которые предлагали пенсионерам какие-то приглашения, вспомнила мою повесть и ответила: «Оставьте приглашения в ящике». Так что мои повести, надеюсь, помогают не только детям, но и пенсионерам.
Досье
Андрей ЯДРЫШНИКОВ. Родился в 1974 году в Челябинске. Окончил приборостроительный факультет ЮУрГУ. Работал на разных заводах и строительных площадках. Трудился в СМИ. Первые стихотворения были опубликованы в 2006 году. В 2008-м стал лауреатом конкурса Национальной детской литературной премии.
Евгения Грибкова. Без любви жизнь скучна! 
Саша Бортич: «Ум - одно из самых сексуальных мужских качеств!» 
«Были времена похуже». Ирина Моргулес о свободе слова, таланте и пропаганде 
Певица МакSим: «У меня совершенно нет предпринимательской жилки!» 
Поэтесса Полина Шибеева: «Творческий человек всегда одинок»