Из истории известно, что немецкое наступление на Курской дуге началось 5 июля 1943-го с советского артиллерийского обстрела: нашему командованию было известно, что фашисты нападут ранним утром. Но сейчас мало кто знает, что эти ценные сведения добыла разведгруппа южноуральца Николая Литвиновского.
Сейчас фронтовику Николаю Ивановичу - 91 год, а в разведку он попал больше 70 лет назад, когда служил в полковой школе.
- Там, на первом задании, сработал плохо - и половины сведений после стрельб не собрал, - рассказывает Николай Иванович с заметным малоросским говорком, родом он из села Попова Слобода, что в Черниговской области, а сейчас живёт в Магнитогорске.
Перед самой войной Николай Литвиновский поступил в Московское Краснознамённое пехотное училище имени Верховного Совета РСФСР. Тревогу о нападении фашистской Германии он услышал в гос-питале, где лежал со сломанной на физподготовке лодыжкой. Хромающего лейтенанта, по его просьбе, отправили на фронт - на оборону Москвы.
Москва без трофеев
Николай Иванович, кажется, помнит каждую минуту войны:
- Под Москвой я был командиром разведвзвода. Как-то взяли мы немца, молодого, крепкого. Он всё кричал: "Сталин капут!". "Не Сталин, - говорю ему, - а Гитлер капут!" Так фашист аж подпрыгнул от злости! Ещё случай был. Дали мне задание - обеспечить солдатам ночлег, то есть отбить у врага деревню. Благо луна была полная, и немцы своих ракетчиков-осветителей сняли. Подошли мы поближе, открыли огонь. А когда заняли половину деревушки, подходит ко мне женщина: "Сынок, - говорит, - вы ведь уже третьи, кто немцев берётся выбить. Фашисты полдеревни отдадут, а после наступают. Там вот в огородах под снегом наши солдаты в три ряда лежат".
Ну, тут меня такая злость на фашиста взяла! В общем, к утру деревня была освобождена. Да ещё и с трофеями: зажаренным поросёнком и солидным кульком яичного порошка. Жаркое мы, конечно, не тронули - поросёнок же кого-то из деревенских был. Забери мы его - какая тогда была бы разница между нашими и гитлеровцами!
- А фашисты-то любили и отобрать что-нибудь, и поиграть с нами, как кошка с мышкой, - с влажными от воспоминаний глазами продолжает ветеран. - Стояли мы на отдыхе в деревне Воронеты, Калужской области, пошёл наш солдатик на кухню с котелком. Вдруг - немец! Обстрелял нашего с самолёта и исчез. Набрал боец полную кухоньку, обратно идёт, а фашист подкараулил же его, стервец, и на обратном пути убил!
Противника упредить!
К освобождению городка Сухиничи в Калужской области Николай Литвиновский дослужился до начальника штаба полка. Здесь в бою разведчика ранило в грудь осколком мины. Металл повредил лёгкое - да так, что через грудь со свистом проходил воздух и кровь ртом шла.
- Зашивали рану без анестезии, от боли я потерял сознание, очнулся в госпитале, - рассказывает Николай Иванович. - В тыл меня вывозили "кукурузником", после - в товарных вагонах доехал до Горького, а уж потом оказался в Златоусте.
С больничной койки Николай Литвиновский собрался на курсы командиров полка в Сталинград. Но не успел - в сталинградском "котле" уже шли ожесточённые бои. А полковую школу в Челябинске, куда он по незнанию отправился, расформировали, и разведчик какое-то время служил командиром лыжного батальона. Кстати, сейчас на этом месте - посёлок Шершни. После он уехал в Москву, на высшие курсы разведки при генштабе.
- Там мы изучали немецкий язык, тренировались добывать и анализировать информацию о противнике, - по-военному отчеканивает фронтовик. - Нас учили не верить даже своим глазам: например, немцы подбрасывали убитых с липовыми документами и фальшивыми военными картами. Дезинформация шла и с неба - гитлеровские самолёты могли беспорядочно кружить в воздухе, сбивая нас с толку.
На фронт Николай Иванович вернулся старшим помощником начальника разведывательного отдела 16-й армии. И и сразу получил приказ - захват пленного. Советское командование было осведомлено, что гитлеровцы готовят наступление на Курско-Орловском направлении. Любой ценой нужно было узнать, когда это произойдёт.
В ночь на 5 июля 1943 года одна из групп разведроты Литвиновского вышла на охоту за "языком". Пробираться во вражеский стан начали с разминирования территории - мины для защиты выставили и советская, и германская стороны.
- Наши минёры почти лицом к лицу столкнулись с гитлеровскими, - пересказывает события той ночи ветеран. - Вот как оно вышло: фашисты со своей территории готовили проходы для утреннего наступления!
Пленный ефрейтор всё подтвердил. Информация дошла до Сталина, и советское генкомандование приказало - противника упредить!
- Утречком рано наши части открыли огонь по врагу из всех видов оружия, - добавляет Николай Иванович. - Поле несколько дней, как решето, было усеяно осколками снарядов и разорванными в клочья самолётами - и нашими, и вражескими.
Похоронка из прошлого
Победу Николай Литвиновский встретил в Польше, куда вместо разведки из-за пробитого осколком лёгкого он отправился служить после войны - помощником коменданта. Из Польши фронтовик хотел было уехать в Киевский военный округ, поближе к родителям. Но его, словно выдворяя из центра страны, отправили служить военкомом в Пермскую область, а потом на Север.
- Долго он ещё после войны по "северам" помотался, но Николая Ивановича будто Бог берёг, - шепчет нам Алевтина Петровна, жена разведчика, глубоко верующая, набожная женщина. - Он ведь и под снайпером был, да посчастливилось живым остаться. В штабе-то решили - мёртвый уже, и похоронку на него оформили. Отправить из-за оккупации не успели, а как почтовое сообщение восстановили, похоронка та дошла. Слава Богу, мать не поверила: число-то на похоронке давнее, а Коля на днях приходил.
Николай Литвиновский в божью помощь тоже верит. Так же, как и всегда верил в сильного духом советского бойца.
- Геббельс со своими бандитами вёл страшную агитацию, - добавляет он. - По всему фронту через усилители с немецкой стороны транслировали: "Русь, сдавайся, у тебя последний шанс остаться в живых!". Предателям немцы обещали хорошие должности в Германии: хоть в промышленности, хоть в сельском хозяйстве. Поле, помню, - белым-бело от листовок с их рисуночками сытой жизни. Но я горжусь тем, что не видел ни одного солдата, который бы поддался на их обещания. Так и напишите, что горжусь.
- И вот что ещё напишите - про Рокоссовского, под командованием которого я служил, - спохватывается фронтовик. - Много сейчас разговоров, что Рокоссовский в жизни только и делал, что жён менял.
Может и так, но солдата он очень любил и считал, что и рядовой, и офицер должен быть обут, одет и накормлен. Дружелюбным был человеком, незлопамятным. Но немцы маршала сильно боялись. Играл я с ним как-то в волейбол. В свою команду он взял дочь, начальника штаба, порученца, шофёра и ещё каких-то приближённых. Моим разведчикам они, понятно, проиграли. А нас наградили спортивными костюмами - трусами и майкой.
С видом на Берлин. Путь из Смолино в Германию лежал через Сталинград и Курск 
Борьба с педофилами может превратиться в охоту на ведьм 
«Вместо хлеба грызли ногти» — блокадники Ленинграда, живущие в Челябинске 
По праву сильного. История южноуральца, прошедшего концлагерь и штрафбат 
Я записался добровольцем. За что воюет и на что рассчитывает Донбасс