История России - почти непрерывная череда войн с редкими периодами мира. Вероятно, очень уж короткими, чтобы успеть похоронить всех павших. Или дело это слишком малозначимое для государства?
Поиском и захоронением останков солдат занимаются у нас большей частью энтузиасты. В Челябинске, к счастью, они пользуются поддержкой областных и городских властей. Государственный военный историко-культурный центр "Булат" уже 18 лет отправляет поисковые экспедиции по следам южноуральцев, воевавших на фронтах Великой Отечественной.
А началось всё с инициативы Ивана Абрахина, основателя и бессменного директора центра.
Пятна истории
- Иван Евгеньевич, складывается впечатление, что ваш дед или прадед не вернулись с войны.
- Да, мой дед Иван Шевнин пропал без вести под Смоленском в 1941 году. Я до сих пор его не нашел.
- То есть причины были сугубо личного свойства?
- Не совсем. Я ведь историк по образованию. И в свое время меня очень поразили откровения некоторых фронтовиков о наших потерях. Долгое время эти цифры замалчивались, а ведь пропадали целые полки и дивизии - тысячи человек! Это была другая история, отличная от официальной. Настоящее белое, а если точнее, черное пятно, которое не делает чести любому государству. Столь страшная правда совпала с переменами в стране, так в 1989 году появился "Булат".
- Почему чаще всего экспедиции совершаются на северо-запад страны?
- В Карелии воевал 1217-й стрелковый полк, состоявший из южноуральцев. Полк этот пропал в тамошних болотах. Но мы ездим не только на северо-запад. Поле нашего поиска обширно - от Заполярья до Чеченской республики. Хотя Карелия остается особым местом. Кстати, именно там наши противники поставили памятник нашим солдатам.
- Немцы поставили памятник красноармейцам?
- Нет, финны. Мы даже организовали встречу бывших противников у этого памятника. Один финн принес шампанское и сказал: "Когда-то здесь меня ранил в шею русский снайпер, хочу его угостить". Мы спрашиваем: "Почему?" А он в ответ: "За то, что чуть-чуть промахнулся!"
- Как встретились старики? Всё-таки когда-то не на жизнь, а на смерть бились.
- Наши ветераны поначалу держались очень настороженно. И разница была видна: наши все такие изможденные, больные, а финны более благополучные, просто воплощение благородной старости. Но потом лед растаял. Некоторые воспоминания носили даже комичный характер. Например, один ветеран вспомнил, как ходили в тыл врага и уже на обратном пути заметили баню, которую срубили для себя противники. Что делать? И выдать себя нельзя, и насолить врагу хочется. В итоге один из наших бойцов просто... справил большую нужду прямо на печку.
- В экспедициях принимают участие и школьники. Детское ли это дело - искать человеческие останки?
- Сейчас, после стольких экспедиций, я считаю, что всё-таки не детское. И с морально-этической точки зрения, и в аспекте эффективности работы. Хотя поверьте, сами останки мало кого пугают - срок полного разложения органики составляет 19 лет, так что нет разницы между останками солдата времен войны и скелетом из древнего могильника. С другой стороны, нельзя сказать, что пользы от участия детей никакой.
- Имеете в виду патриотическое воспитание? Но эффект получается двойственный. Видя, как родина относится к останкам своих сыновей, станут ли дети патриотами?
- Больная тема. И лишнее тому подтверждение, что мало что меняется, - история с переносом Бронзового солдата. Сколько шуму поднялось! А то, что останки тысяч, если не миллионов, раскиданы по болотам российских (!), а не эстонских лесов, никого не волнует. Я думал, ну ладно, может, шумиха сработает как некий катализатор? Так нет же! Пузырь надулся и лопнул! Опять тишина.
- А как распознаёте, кому принадлежат останки?
- По капсулам с именами. Но это не всегда возможно. Многие бойцы из суеверия не носили с собой капсулы, считали, что это призывает смерть. А после 42-го года их вообще отменили, заменив красноармейскими книжками, которые, сами понимаете, плохо сохраняются в земле. Но наша работа, впрочем, заключается не только в экспедициях - мы много работаем в архивах, когда полевой сезон кончается.
Что таится на дне болот?
- Этим летом, к примеру, в Заполярье мы обнаружили немецкую противотанковую пушку. Любая подобная находка - это деньги. Никто технику не отдает, местные власти мертвой хваткой цепляются. И потом, это сложно - танк с глубины 15 метров из болота силами одной экспедиции не вытащить, к тому же если она состоит из школьников. Что касается самолета, то мы ныряли, смотрели, но он упал с высоты нескольких километров и распался на куски на большой территории. Воссоздать его невозможно.
Но кое-что за время наших экспедиций мы собрали, поэтому вскоре в нашем центре откроется экспозиция - мы воссоздаем полное вооружение и амуницию солдатов двух армий, советской и немецкой. Обязательно известим челябинцев, когда всё будет готово.
- Может быть, в результате у "Булата" появится еще больше помощников? В любом случае желаю вам всё-таки найти своего деда...
- Спасибо. Всегда есть надежда. Я вспоминаю трех старушек, жен, которые дождались момента, когда мы нашли их мужей. Всем уже было более 90 лет. Две умерли уже после того, как узнали от нас о том, что их мужья нашли наконец вечный покой. Будто ждали...
Смотрите также:
Охота за "языками" 
Историк Игорь Нарский: «В 1990-х годах людей лишили светлого будущего» 
Обаме надо поставить памятник. О русте и тайнах красных командиров 
Ищем не железо. Немцы обижались, что советские войска воюют не по правилам 
«Я был на Бородино». Ветеран отметил 100-летний юбилей