В конце 80-х годов южноуральские любители народной музыки, воодушевленные бешеным успехом проекта Геннадия Заволокина "Играй, гармонь", организовались, создав уральский клуб "Гармонь". Прошло 20 лет. Имена многих челябинских гармонистов и фольклорных коллективов получили известность, но народные традиции так и остались на обочине культурных предпочтений власти и, к сожалению, большей части населения. О музыке и жизни в канун юбилея уральского клуба "Гармонь" мы поговорили с его руководителем, профессором Виталием Вольфовичем.
О самородках и звуковом пространстве
Заволокин во второй половине 80-х годов буквально всколыхнул весь Советский Союз тем, что вывел на сцену, телеэкран простых людей. Это было несвойственно той жизни. Конкретный дядя Вася с гармошкой со своим внутренним миром просто не вписывался в систему. Но Заволокин интуитивно почувствовал, что время пришло, и страна просто обалдела.
У нас в Челябинске инициатива объединить носителей народной культуры принадлежала Людмиле Агаповой, директору Дворца культуры железнодорожников. Логики в том, что я согласился на предложение возглавить это движение, не было никакой. Я ведь тогда, как, впрочем, и сегодня, работал на академической музыкальной кафедре Челябинской академии культуры и искусств: Моцарт, Бетховен, Чайковский... Но я согласился и ни на мгновение потом об этом не жалел.
Я получил уникальную возможность общаться с настоящими самородками. Например, я никогда не забуду Татьяну Ивановну Бучину (к сожалению, сегодня ее уже нет в живых). Она запомнилась тем, что одновременно играла, пела и танцевала. И как играла, как пела, как танцевала! Она просто заражала зал своей энергетикой. Общаться с таким человеком - большая удача.
Мы никогда не считали, сколько народных музыкантов прошло через наш клуб. Ведь главное не подсчитать и отчитаться, главное - чтобы это стало частью жизни и самих носителей народной культуры, и людей, которые их слушают. Шоу-бизнес потеснить невозможно, но я рад, что мы сумели за эти годы сделать имена ряда народных музыкантов известными на Южном Урале. Люди знают Плешивцева, "Митрофановну", "Уральскую гармонь"... Есть имена, и это хорошо. Ведь очень сложно сейчас находить себе место в звуковом пространстве.
О казачестве
Не уверен, что возрождение уральского казачества сыграло на пользу народной культуре. Я хоть сам прихожусь внуком потомственному уральскому казаку Ивану Николаевичу Шатрову, кавалеру трех Георгиевских крестов, но жизнь и деятельность современных казаков мне непонятны. В советское время на Южном Урале существовал знаменитый Копейский казачий хор под руководством Анатолия Глинкина. Это был роскошный, блестящий коллектив. Я встретился с Толей, когда как раз начался процесс так называемого возрождения казачества в начале 90-х годов. Говорю ему: "Ну, Толя, ты сейчас, наверное, на коне". А он, не скупясь на выражения: "Да пошли они все... Лучше бы этого возрождения совсем не было. Казачество занимается лишь внутренними разборками, дележом власти". В результате уникальный казачий хор из Копейска просто перестал существовать. И никакие возрожденные казаки его не сохранили, да и не пытались сохранить.
О резервациях и генетике
На Южном Урале в народной культуре ярко выраженных самобытных черт нет. Урал заселялся выходцами со всех волостей, и они вместе со всеми своими манатками привезли сюда свои традиции, песни, танцы... У нас можно встретить все, и это все у нас перемешано. А сейчас главное - чтобы традиции начали возвращаться народу. Совсем не обязательно всем ходить в народные коллективы, плясать и петь. Нужно вернуть традиции в души людей.
А сегодня возрождение традиций принимает формы неких культурных резерваций. Процесс очень опасный. Он опасен тем, что любые перемены могут откинуть возрождение далеко назад. Например, наш губернатор Петр Сумин - человек из деревни, которому близка народная культура. Он ее понимает, она ему нравится, он ее поддерживает. Но рано или поздно придет другой губернатор, человек другого возраста, другого воспитания, других культурных потребностей.
К примеру, в нашей области ежегодно проходит знаменитый Бажовский фестиваль. Все вокруг ахают, охают. Но по сути дела это выброшенные деньги на ветер. Собирают за сто километров от города в лесу носителей народных традиций, они там друг с другом пообщаются, водки попьют, песни попоют. Все это классно, конечно. В богатой стране таких фестивалей хоть тысячу можно проводить.
Но у нас ведь стоит совсем иная задача. Самое важное - чтобы эти носители смогли передать традиции другим людям. Такой фестиваль нужно проводить не на озерах, а на площади Революции в центре Челябинска, а филиалы открыть по всем городам, там, где живут люди. Чтобы любой человек взял за руку сына, дочку, внучку и сводил их на Бажовский фестиваль, который проходит прямо за углом. Повторюсь, если мы будем увлекаться культурными резервациями, их могут в один прекрасный момент все узаконить, а потом и отменить.
Правда, саму народную культуру "отменить" не удастся. Народная культура существовала, существует и будет существовать. Нет такой силы, которая могла бы заглушить ее окончательно. Для этого, как минимум, нужно уничтожить все население страны. Народные традиции прописаны буквально на генетическом уровне. Я не так давно во время своей передачи познакомился с молоденькой девушкой. Она экономист, учится в аспирантуре в ЮУрГУ. Хоть в деревне она не родилась, дома никто не поет, а сама без народных песен просто жить не может. Я ее спрашиваю: "Откуда?" А она: "Кто его знает. Может быть, зов земли". И я ей верю. Возможно, в ней просыпается какая-то прабабушка, которая была певуньей.
Именно на примере таких людей я могу утверждать, что любовь и тяга к народной культуре не зависит от того, живем мы при феодализме, коммунизме или капитализме. У них там наверху одна свадьба, а у народа - другая. Он как жил, так и живет со своими песнями, своей музыкой, своими танцами.
ТВ и алкоголь - главные напасти России, по мнению Артемия Троицкого 
Лидер группы «Кукрыниксы» Алексей Горшенёв: «Падение метеорита на Челябинск – катастрофа мирового масштаба!» 
Марина Девятова: «Русская песня лечит душу, а душа не имеет национальности» 
Глеб Самойлов: «Я спою песни «Агаты» только за миллион долларов»