Вадим Соловьев останется в истории новой России как первый губернатор Челябинской области. С октября 1991 года по декабрь 1996 года он возглавлял регион в самый трудный период политического, экономического, мировоззренческого обновления огромной страны и ее граждан.
- Как вы сейчас оцениваете свою работу на посту главы области? Удалось ли сделать необратимые вещи в экономике, в сознании, по крайней мере активных людей?
- Моя задача была не просто не препятствовать, а раскрыть стимулы для рыночных реформ. Мы были в числе первых областей по темпам проведения реформ. В этом заслуга и тогдашних руководителей предприятий. После акционирования и ваучерного этапа приватизации начались денежные аукционы, где происходило перераспределение собственности в более сильные руки. Но уже первый этап реформ дал людям возможность узнать, что такое самостоятельно управлять собственностью.
Непосредственно приватизацией в области руководил Владимир Головлев, начальник комитета по управлению госимуществом. До начала приватизации комитет являлся рядовой структурой областной администрации. По рекомендации моих заместителей его возглавил Головлев, которого я совершенно не знал. Но когда развернулись реформы, все управление приватизационными процессами строго контролировалось Москвой и непосредственно А. Чубайсом. Комитет по управлению госимуществом стал, по сути, обособленным подразделением, неподвластным областной администрации. Там даже работала собственная служба безопасности. И Головлев фактически подчинялся только Чубайсу.
"Аферу с ЧОИК я не подписал"
- Если вы являлись активным сторонником рыночных реформ, чем объяснить, что вас, губернатора, оттеснили от процесса приватизации, по крайней мере дистанцировали?
- Тактика и стратегия приватизации разрабатывалась в Москве. Круг посвященных в суть происходящего, во все детали и подробности был крайне узок. Рискну предположить, что подавляющее большинство первых руководителей исполнительной и законодательной власти в регионах в него не входили. Но подобные Головлеву могли что-то знать и иметь особые полномочия.
- Это что, сразу обозначилось?
- В 1992 году по лекалам Головлева создается Челябинская областная инвестиционная компания (ЧОИК), в которую он стремился привлечь порядка 20% акций от каждого приватизируемого предприятия области. Головлев неделями не принимал директоров предприятий, которые готовились к акционированию, выжимая из них доли под свой контроль. Например, он вынудил директора Кыштымского медеэлектролитного завода отдать в инвестиционную компанию 25% акций. Впоследствии этот пакет акций был продан за кругленькую сумму. Таким образом под контроль Головлева были собраны значительные пакеты акций 45 лучших предприятий области. Головлев представил мне на подпись соответствующий документ. Я его не подписал, понял: афера. И тогда нужное Головлеву решение приняла законодательная власть, точнее малый облсовет.
- Вы считаете обоснованным разгосударствление экономики в кратчайшие сроки или все-таки надо было постепенно вести реформы, потому что ментальность населения быстро не меняется?
- Что-то можно было сделать иначе, но скорость реформ соответствовала необходимости изменения ситуации в стране. Срочно нужен был хозяин для эффективного, рачительного управления собственностью и организации производства в новых экономических условиях. Другое дело, что борьба за собственность в России приобрела криминальный характер. Сколько было преступлений, убийств, громких разоблачений, падений финансовых пирамид! Но буквально через год-два после начала реформ у нас появилось 300 небольших колбасных заводов, которые сумели обеспечить мясопродуктами население не только Челябинской области.
Кто виноват? Соловьев...
- Вы и ваша команда были убеждены в правоте происходящих перемен. Но большинство южноуральцев в 1996 году выбрало себе другого губернатора - Петра Сумина...
- Приход нового губернатора был предопределен. Меня ведь постоянно пытались выбить из седла. Президент дважды меня переназначал, когда областной совет провел незаконные выборы губернатора в 1993 году. А причины поражения на выборах 1996 года в том, что я оказался между молотом и наковальней. Били и справа, и слева.
Моя неприязнь к Головлеву не могла не вызывать раздражение его шефа Чубайса. Поэтому со стороны так называемых "правых" на федеральном уровне была развернута кампания по моей дискредитации. Во время избирательной кампании Головлевым были организованы регулярные телепередачи "Время Ч...". Кстати, одна минута телеэфира стоила тогда 40 тысяч долларов. Щедро оплаченные журналисты ездили по области в поисках "чернухи". Например, показываются все беды Карабаша, и звучит текст: "Здесь дети рождаются с медными волосами". Кто виноват? Понятно, губернатор Соловьев. Многие федеральные газеты публиковали негативные материалы о Челябинской области.
С другой стороны, с левой, дружно навалилось "Возрождение Урала", пропитанное идеей возродить не то прежний Урал, не то какой-то другой. Чего стоил один плакат в холле областной Думы: "Соловей - поганая птичка".
- Какие ощущения вы испытали утром 23 декабря 1996 года? Многолетний мэр Челябинска Тарасов, проиграв выборы, наутро собрал вещи и ушел из кабинета...
- Я точно так же. Позвонил Сумину, поздравил. Он и его соратники из "Возрождения Урала" пришли к власти, когда процесс реформ стал уже необратимым.
- Ваше время на должности губернатора ассоциируется с самым сложным, криминальным периодом развития страны. Но я не помню громких дел с участием чиновников администрации области.
- После моего ухода было заведено уголовное дело в связи со строительством взлетно-посадочной полосы в аэропорту "Баландино". Целый год не давали покоя. Дошло до того, что мы выиграли суд у областного прокурора. Пытались преследовать за неуплату налогов, но ничего не вышло. Например, сижу я у Казакова (преемник Чубайса в Госкомитете по управлению имуществом). Ему звонит генпрокурор Скуратов и говорит: вот у меня записка из Челябинска, в которой говорится, что за "Вольво" администрация Соловьева заплатила дважды!
Боже упаси! Глухов у меня был начальником хозуправления. Мы, когда в командировку в Москву ездили, брали огурцы, помидоры из своей теплицы, бутылку водки... весь наш ассортимент. Мне предлагали акции приватизируемых предприятий, но я отказывался принципиально. Это дискредитировало бы меня и мое отношение к рыночным реформам.
Что делать? Дать импульс крупным проектам
- Вы согласны с мнением политологов, что следующим нашим губернатором будет человек, никак не связанный с Челябинской областью?
- Возможно. Но за Кремль трудно говорить. В каких кабинетах, какие задачи ставят? Допустим, Чубайсу был выгоден слабый губернатор, чтобы не мешал. Ельцину - сильный, который бы снял тяжесть ответственности. Ну, пришел Боос в Калининград, но что он там сверхъестественное может сделать? Есть ведь существующая система, сложившаяся экономика области, традиции. Будет их менять? Пришел Шанцев в Нижний Новгород. Это в московском бюджете деньги не знаешь куда девать, а в Нижнем где солидные суммы взять? Заработать? Так это уметь надо да еще договориться с ключевыми людьми. И невозможно эффективно работать, не искоренив коррупцию. По словам генпрокурора, через карманы чиновников проходят суммы, сравнимые с бюджетом страны. Сколько построено под Москвой особняков! 70% их владельцев - чиновники.
- Сейчас вы занимаетесь реальной экономикой. Как вы считаете, следует ли ожидать импульса в экономическом развитии региона, вызванного внешними посылами, государственными или олигархическими?
- Я общаюсь с представителями достаточно крупных финансовых и промышленных групп. Приток инвестиций обязательно активизируется. Например, чтобы поднять крупные машиностроительные заводы, необходимы серьезные деньги. У нынешних хозяев этих заводов таких возможностей нет. Но у ряда бизнесменов и у государства есть большие деньги от продажи цветных металлов, нефти, газа. И вложив, скажем, несколько десятков миллионов или (в зависимости от масштаба) несколько сотен миллионов долларов в машиностроительные заводы, достаточно скоро можно получить отдачу, которая оправдает затраты и придаст импульс отечественному промышленному производству.
Полагаю, произойдет интеграция, перераспределение материальных и финансовых потоков. Этому способствует стабилизация налогового законодательства. А чем больше возможностей для свободного развития экономики, тем выгоднее всем. Наш регион принципиально значимый, индустриальный, тем более он пограничный. Шелковый путь здесь лежал, отсюда можно дать импульс крупным проектам. Конечно, каждый кулик хвалит свое болото, но понятно, что Челябинск - это не Брянск, не Белгород, не Калуга...
- В 1996 году можно было констатировать полную, но неокончательную победу рыночной экономики, потому что были ее противники - прокоммунистические силы. Но за десять лет и они перековались в рыночников.
- Возьмите людей, которым в 1991 году было десять, а сейчас двадцать пять лет. Это другие люди, они не знают, что такое дефицит, пустые прилавки и очереди. Да, теперь надо уметь заработать. Но это уже совсем другая жизнь, и мы ее создали. И надежда наша на тех, кому сейчас двадцать пять-тридцать, для кого эта жизнь абсолютно естественна.