ЛЮДИ переселяются из деревень в города. Это происходит во всем мире, но в России особенно быстрыми темпами. Даже катастрофическими. Российские деревни исчезают чуть ли не ежедневно. И Южный Урал не исключение. Кто сохранит безвестные Сосновки и Федоровки для истории? Хотя бы имена. Или никто про них так и не вспомнит?
ЧЕЛЯБИНСКИЙ этнограф и краевед Владимир ТЕПЛОВ задумал уникальный проект, аналогов которому нет в стране, - "Книгу памяти российских деревень". Работа над книгой уже ведется несколько лет. И начал Владимир, конечно же, со списка наших южноуральских деревень. Увы, и их становится все меньше.
Тайны крапивных урочищ
- КАК возникла идея? С еще детских поездок на каникулы к бабушке в маленькую деревню, что однажды исчезла с карты?
- Да нет, не столь романтично. По образованию я этнограф, а краеведение - это, можно сказать, состояние души. Бабушки в деревне не было, но с детства интересовался историей родного края. Деревню как таковую вообще не знал, зато досконально изучил Челябинск. Особенно интересовали названия улиц. Довольно любопытные встречаются. Например, улицы Самовольная в поселке Медведевка, Заднезападная в поселке Бабушкино. Но потом понял, что названия в наших городах в основном очень похожи друг на друга.
- Но в деревнях названия улиц тоже не блещут разнообразием...
- Тут дело в другом. Все началось с моей первой студенческой экспедиции, что проходила в Архангельской области, в Плесецком районе, известном не только своим космодромом, но и первым в России национальным парком "Кенозеро". Там много старинных деревень с домами, которым 100 и более лет. Так я открыл для себя в 18 лет мир русской деревни - это же целая Вселенная! Этнографам не обязательно ездить в Южную Америку или Австралию, и у нас есть что изучать! И в том заповедном краю мы насчитали до 20 заброшенных деревень. Много и урочищ - это места, где от деревень и домов не осталось, только прямоугольники, поросшие крапивой. Почему-то на таких местах только крапива и вырастает...
Но поразило не это, а тот факт, что опустели все эти деревни не в результате войны или какой-то эпидемии, а по вине родного государства. Кажется, ни в одной стране мира не придумали такого термина - "неперспективная деревня"! Возникла идея составить своеобразный реестр исчезнувших деревень.
- По всей России? Или только южноуральских деревень?
- Замысел у меня дерзкий: моя книга должна охватить все исчезнувшие российские деревни. Я уже закончил работу по Челябинской, Свердловской, Курганской, Пермской, Тюменской областям. Приступил к Сибирскому региону, Башкирии, приглядываюсь к следующим областям и краям.
- А деревни пропавшие как искали? Сверяли давние и новые карты?
- Карты, особенно советские, не дают исчерпывающих сведений. Тогда целые города прятали, стоит вспомнить Озерск или Снежинск. Я нашел другой способ. Изучал списки избирательных округов и участков, которые публикуются в газетах с 1937 года. Составлял перечни населенных пунктов на конец каждого десятилетия, сверял их друг с другом, пользовался, конечно, и справочниками административно-территориального деления, и архивными данными. Очень мне помог справочник "Населенные пункты Уральской области" издания 1928 года, состоящий из 16 книг. Напомню, что в ту пору Уральская область объединяла целых 5 нынешних областей региона.
- Деревни, думаю, исчезали и раньше - были же моры, наводнения, менялись направления дорог. Но вас же, наверное, интересовали более близкие времена?
- Конечно, исчезали села и до революции, но это были единичные случаи (к примеру, список населенных пунктов Оренбургской губернии 1859 года показал, что почти все поселения XIX века сохранились до советских времен) - не сравнить с тем, что началось с 1939 года, когда вышло постановление об уничтожении хуторов и мелких деревень, которые не вписывались в колхозную систему. Потом деревню проутюжила война. В иных селениях не оставалось ни одного мужчины; старики, женщины и дети были вынуждены переселяться на новые места. Очередной удар пришелся на 1958 год, когда заговорили о неперспективных деревнях и о том, что крупные села нужно преобразовывать в так называемые агрогорода.
Пропала ровно половина
- КАКИЕ потери понесло село в Челябинской области?
- Перед коллективизацией у нас насчитывалось 2 тысячи 800 деревень, а сейчас остались лишь 1 тысяча 200, то есть исчезла практически половина. Особенно пострадали Октябрьский, Троицкий, Увельский, Верхнеуральский районы, где было множество мелких деревенек переселенцев из малоземельных губерний. Нязепетровский и Чебаркульский районы тоже понесли большие потери - здесь в свое время было много хуторов. В вышеперечисленных районах исчезло от 50 до 80% населенных пунктов.
- А в России какой регион пострадал более остальных?
- Кировская область, где из 17 тысяч деревень осталось только 5 тысяч. Но есть и обратные примеры - островком стабильности оказалась Чувашия, где деревням уже не одна сотня лет, и потому корни они пустили очень глубоко.
- Назовите хотя бы несколько названий деревень из числа тех, что исчезли совсем недавно или находятся на грани исчезновения...
- Это деревня Мысы под Кременкулем - она уже исчезла. Анфалово в Красноармейском районе. В деревне Адищево того же района осталось лишь 9 человек, а в Малышево Сосновского района живут только 5 человек.
- Вы посещаете заброшенные деревни?
- Во время работы в областном краеведческом музее постоянно выезжал в экспедиции. Особенно гнетущее впечатление произвели деревни горнозаводской зоны. К примеру, из села Илек Ашинского района за два года уехало более 70 человек из 200, там много пустых домов, церковь не реставрируется и служит лишь пристанищем скоту.
Нужен новый нацпроект - для села
- НАВЕРНЯКА когда вы работали над книгой, то задумывались над тем, как помочь деревне. Есть ли свой рецепт?
- Трудно сказать. Думал над этим, много читал и наших писателей-деревенщиков. Российские крестьяне более-менее спокойно жили всего восемь лет - с 1921 года, когда большевики, давшие землю крестьянам, отменили, наконец, продразверстку, и до 1929 года, когда началась коллективизация. А потом... Чего только не пережили! Я думаю, что необходим новый национальный проект - теперь уже по поддержке и возрождению российской деревни. Это задача не столько даже для Путина, сколько для его преемника. На годы и годы вперед. Главное только, чтобы она не повторила судьбу позорно проваленной программы по развитию Нечерноземной зоны РСФСР.
- А в чем же, по вашему мнению, должен заключаться новый нацпроект? В выдаче кредитов тем, кто решит переселиться в деревню? В очередных финансовых вливаниях?
- Не только. Материальная поддержка, конечно, необходима, но важна и идейная составляющая. Людям нужно объяснять, что жить на природе и спокойнее, и полезнее, особенно на Южном Урале. Ведь и горожане к земле тянутся - недаром в садах пашут! Можно привлечь и вынужденных переселенцев из стран СНГ. В Еткульском районе, где я побывал в 1997 году, переселенцы из Казахстана изрядно пополнили население многих деревень.
- Вы подумывали над тем, чтобы показать вашу книгу властям? Ведь это не только история, но и отличный материал для анализа!
- Возможно, моя работа пригодится и в этом отношении. Только очень надеюсь, что откликнутся заинтересованные люди, помогут мне довести проект до конца. Все-таки одному сложно обработать такой объем материала. А сведения по пропавшим деревням могут очень даже пригодиться. Не только историкам. Если процесс нам удастся обернуть вспять, оживет село, то информация из книги поможет основывать деревни не на пустом месте, а там, где уже жили люди. Вы же знаете, что выбор места для поселения - не такое легкое дело. Строить всегда труднее, чем разрушать. Моя "Книга памяти российских деревень", верю, поможет строить!
Понимать по-евразийски. Какой язык надо учить, чтобы быть востребованным 
«Неправильная империя». Историк – о прошлом и будущем России 
Челябинская область чрезвычайно бедна на воду 
В 2015 году Южному Уралу обещают постоянные скачки температур 
Снег в июне - это нормально. Самый тёплый климат на Южном Урале был пять тысяч лет назад