Магнитогорск, 30 января, АиФ-Челябинск. В частном доме семьи Степановых в поселке Приуральский «окопались» девятнадцать человек. Все они лишены своего единственного жилья – кого-то обманули риелторы, кто-то потерял квартиру «договору залога» – фактически же, купли-продажи.
Они – совершенно чужие друг другу люди, познакомившиеся в залах судов. За пять лет тяжб обманутые стали семьей – держатся вместе, решают чужие проблемы, как свои. Но их никто не слышит. Двадцать первого января обманутые «черными риелторами» объявили бессрочную голодовку. Самая пожилая пострадавшая, Зоя Подгорная, экстренно госпитализирована скорой помощью: давление зашкалило. Но власти продолжают делать вид, что в Багдаде все спокойно.
«Детектору лжи суд не верит. А верит мошенникам. На слово»
Александр Чумаков настолько обессилен голодовкой, что уже редко встает со своей лежанки на полу дома Степановых. Приподняв голову, рассказывает свою ситуацию. Он, в отличие от многих голодающих, никаких договоров займа не заключал. Решил продать жилье и купить другое, меньшей площади. На помощь пришла двоюродная племянница: дядя Саша, вам крупно повезло, у меня есть чудесная знакомая риелтор, продаст вмиг и недешево. Впрочем, так и вышло. Квартира «ушла» очень быстро.
Только вот денег Александр Михайлович так и не увидел. Его «кинула» родственница: в суде она заявила, что деньги, все до копейки, дядюшке передала, куда он их дел, не знает. Александр, оставшийся на улице без копейки денег, взывал к ее совести, плакал, умолял, а потом пошел в суд.
Но суд встал на сторону девушки. Квартира продана, деньги переданы покупателем, все чин чинарем. Тогда Александр прошел детектор лжи. Неподкупный полиграф выдал заключение: Чумаков говорит правду, денег он не брал. Но суд обошелся без привлечения этого заключения, зато встал на сторону родственницы заявителя. Так Чумаков стал одним из БОМЖей, коих в доме собралось почти двадцать, ведь он лишился прописки и своего угла.
Квартира под арестом, но продана
У голодающей Жанны Шадриной дело с недвижимостью покрыто тайной. Она является опекуном недееспособной дочери и двоих несовершеннолетних внуков, четырех и десяти лет. Когда оформляла опекунство, собрала тонны справок: достаточно ли просторно детям будет жить в ее квартире, хватит ли женщине средств на содержание малышей. Приходили жилищные комиссии, наложили запрет на продажу единственного жилья, где проживали она, ее муж, дочь и двое детей.
– Я занималась бизнесом, оформляла ИП, – сквозь слезы говорит Жанна. – Конечно, вставала на ноги с привлечением средств банка, детей же кормить надо, вот я и заняла. Дела пошли неважно, банк требовал возврата всей суммы. Я наткнулась на объявление – деньги под проценты. Встретилась с ростовщиком, обговорили сумму, необходимую мне, – шестьсот тысяч. Он меня обманул, сказал, что долговые обязательства скрепляются в палате договором купли-продажи. У меня же опекуемые прописаны, я знала, что никто не разрешит сделку с продажей их жилья.
Но вышло так, что арестованная квартира продана! Как? Это же нонсенс. Кто разрешил провести сделку? Там была закручена такая многоходовка, что концов не сыщешь. Я чуть деньги вовремя не отдала, мой долг типа перекупил другой человек, а вместе с ним и залог, – квартиру. Так мы и остались на улице. Детей приставы заставили идти жить на улицу. У меня бумага есть, где черным по белому значится: выселить несовершеннолетних без предоставления жилья. Сейчас снимаю им квартиру, – все, что зарабатываю, идет на оплату за нее. Как жить дальше, не знаю.
Кое-как поймали, чтоб отпустить
Ольга Литвинова со своей 94-летней матерью, тружеником тыла, как все здесь, оказалась на улице. Рассказывает историю, привычную для большинства голодающих. Залог, деньги, возврат суммы и процентов, но… проданная квартира. Все голодающие называют имена риелторов, лишивших их единственной крыши над головой. Среди этих имен неоднократно упоминается некто В-н.
В прошлом году «черный риелтор» с такой же фамилией был задержан в Магнитогорске совместными усилиями ОБЭПа, ОМОНа и еще Бог знает кого. Задержан, как полагается, с захватом: наручниками, фразой «лицом в пол», а также с чужим паспортом. Размещенный на Ютубе, ролик с его задержанием сразу стал лидером по числу просмотров. Не этот ли В-н?
– Этот, этот, – кивают голодающие, – вчера его только в регпалате встретила, он со мной здоровается. Пятый год судимся, не чужие все же люди, – острят потерпевшие.
– В какой палате? Он что, на свободе?
– Конечно, да, и продолжает заниматься тем же самым, – разводят руками люди. – А мы доказать ничего никому не можем. Зачем эти все ОМОНы с захватами были нужны, чтоб выпустить его на волю через два дня?
– Он вроде как мальчишке-то все же комнату купил, – вспоминает Любовь Пластилина, – или не купил? У нас один пострадавший был, несовершеннолетний Данил, тоже на улице как-то остался, без крыши над головой. Жил на трубах, бомжевал. Но его как несовершеннолетнего признали потерпевшим. Кажись, ему комнату все же заставили купить.
– Нее, не верю я, – говорит бледный от недостатка еды и кислорода мужчина. – Может, и заставили по суду, но он отмажется, я уверен, и ничего никому не купит. На моем процессе другой риелтор проходил обвиняемым, так судья список его недвижимости зачитывала, на пяти листах мелким шрифтом. Зачитала – и перерыв объявила в заседании. Я надеялся, она понимает, что этому риелтору одной квартирой больше – одной меньше – не принципиально, а для меня моя комната – единственная жилплощадь. Но нет. Сижу вот тоже, голодаю.
Нина Цыбульская лишилась квартиры, когда ее дочь подставили на работе на полтора миллиона рублей. Время прошло, в ситуации разобрались, честное имя дочери восстановили, но квартира-то, их единственная жилплощадь продана. Ее внучки, младшая их которых только пошла в первый класс, привыкли скитаться по съемным квартирам. А у оклеветанной дочери, считающей себя виновной в проблемах семьи, предынсультное состояние.
Валентина Флягина, как и Александр Чумаков, никаких денег не брали взаймы. Они продали свои квартиры, а денег на руки так и не получили. Валентина обивала пороги судов, требуя завести дело: она не получала на руки денег за недвижимость, и в расписке стоит не ее подпись. Но доказать ничего не смогла. Пока Валентину не выставили на улицу судебные приставы, у нее есть прописка. А значит, есть и работа. Похвастаться такой роскошью из собравшихся здесь могут единицы. Если нет прописки, нет работы, денег, бесплатного медицинского обслуживания, полиса.
– Мы даже до областного суда в Челябинск доехать, по сути, не можем, – говорят пострадавшие. – Вроде как без прописки билеты не должны продавать по закону.
«Обращаемся ко всем, кто нас слышит»
Люди, занявшие дом в Приуральском, обращаются ко всем, кто может помочь решить их проблемы, а также просто выслушать, дать совет, подтолкнуть бюрократическую машину власти и силовых структур, помочь сдвинуть их дела с мертвой точки. Они никому не верят, – потому что их обманули все, они ничего не ждут, – потому что потеряли все, они требуют справедливости. Независимой федеральной комиссии, которая единственная может расставить все точки над «I».
Жертвы «черных риелторов» из Магнитогорска на время отложили голодовку 
Челябинец убил жену ради квартиры 
Сутки за минуту. 5 августа в Челябинске