«ТАНЦЫ» делают меня лучше. Егор Дружинин о творчестве и культуре Челябинска

В преддверии второго сезона шоу «ТАНЦЫ» на ТНТ корреспондент «АиФ-Челябинск» поговорил с одним из его наставников Егором Дружининым о секретах проекта, победителе первого сезона Ильшате, отношениях с Мигелем, челябинской танцевальной субкультуре и творческих планах самого хореографа.

Статья по теме

Здесь все! Участники популярного шоу «ТАНЦЫ» телеканала ТНТ в Челябинске

Секрет успеха

Екатерина Степанюк, chel.aif.ru: Егор, чем хотели бы удивить зрителей в новом сезоне шоу «ТАНЦЫ»?

Егор Дружинин: Пока что кастинги вселяют надежду, что будущий сезон подарит нам новый уровень танцовщиков. В этом году техническое мастерство участников отбора выше. Не скажу, что значительно, но всё же… Да и мы со своей стороны уже готовимся во всю. Помимо тех хореографов, которые отлично зарекомендовали себя в предыдущем сезоне, появятся новые, не менее интересные. C их помощью, я надеюсь, наше шоу обогатится новыми танцевальными номерами. Ставить в проекте танцы — это не только престиж, но и непростой труд. Длина номеров ничтожно мала, и за это время надо успеть многое продемонстрировать: рассказать историю, использовав мастерство и танцевальные таланты участника. Ну, а если это не рассказ, то нужен, как минимум, яркий запоминающийся образ, персонаж, или метафора. Ведь, как бы прекрасно ни был исполнен танец, если номер не оставит эмоционального следа у зрителя, то он останется незамеченным.

— А вы смотрели шоу «Танцуй!» на Первом канале?

— Да, конечно. Скажем так, пытался. Ведь я человек усидчивый и доброжелательный. Всегда рассчитываю на победу коллег по цеху и даю им возможность высказаться до конца. Вот, к примеру, на спектакли одного московского заумного хореографа хожу регулярно. Все жду, когда мне хоть один понравится. Пока не получается. В «Танцуй» — много талантливых танцовщиков и хореографов, но многие номера я, к сожалению, не смог досмотреть до конца. Мне показалось, что им не хватило телевизионной динамики. Охотно предположу, что в иных обстоятельствах, например в театре, мне бы достало усидчивости. Что касается соревновательной части, то я никогда не соглашусь c жюри, которому в принципе всё равно, кто из участников продолжит соревнование, а кто уйдет. Играть роль небожителя не так сложно, как может показаться на первый взгляд. Но, когда этим начинаешь злоупотреблять, наблюдать за происходящим становится тяжко.

— Интересно, как в вашем воображении рождается танец?

— По-разному, единого рецепта нет. Чаще всего отталкиваюсь от музыки. Она даёт историю или образ. Она сообщает форму танцу, его стиль. Логично предположить, что она же даёт и настроение, но это не всегда так. Настроение в номере иногда противоречит настроению музыки. Тогда музыка становится фоном, на котором то, что ты хочешь сказать, читается ярче. Важно, чтобы ты чётко представлял себе замысел. Тогда можешь начать делать номер c середины или даже c конца. Можешь позволить себе до времени не иметь ни малейшего представления о том, что за хореография будет в том или ином фрагменте. Всё в результате подчинится твоему замыслу.

Мы в нашей команде часто делаем номера вместе, и даже мнение танцовщиков в этот момент принимаются во внимание. Но у номера обязательно должен быть «папа» — тот, кто видит всю картинку целиком. Именно ему принадлежит инициатива. Замысел, идея могут принадлежать кому-то другому, но именно «папа» видит целое и раздает задания другим хореографам — кто и как должен придумать связки, в каком объёме и в каких танцевальных направлениях. Его решения важнее мнения любого хореографа, даже моего. Если замысел принадлежит не мне, то я, как лидер команды, должен убедиться, что нас не ждет бессмысленный набор движений. Что в номере есть видение. Тогда стоит замысел поддержать и лишь изредка добавить в него какие-то нотки, которые помогут номеру зазвучать по-особенному.

Парадоксальный Челябинск

— Кастинги на новый сезон «ТАНЦЫ» вызвали резонанс. К ним готовились чуть ли не год. При этом большинство участников были отвергнуты вами. Что же нужно сделать такое, чтобы удержать ваше внимание?

— В первую очередь — быть собой. Ну, не верю я, что ребята, танцующие, скажем, в стиле contemporary в нашей стране — клоны. Неужели они слушают лишь одну и ту же музыку, переживают в душе лишь одну-две жизненные ситуации и владеют лишь одними и теми же танцевальными элементами, которые они сами или неизвестные нам хореографы объединяют в номера в разной последовательности? Конечно же, нет. Но существует некая мода, следуя которой, исполнитель теряет самое ценное, что в нем есть — самобытность. Да и в уличных направлениях, которые изначально живут по законам популярности, модности танцовщики теряют свою непохожесть. И после нашего первого «Ах!» на повторном кастинге в адрес удивившего было нас танцовщика мы выдыхаем разочарованное «Ох!», потому что не видим ничего кроме модных «фишек».

— А танцовщикам из Челябинска удалось вас чем-нибудь удивить?

— Дважды! И, когда наконец станут известны составы команд, вам тоже предстоит удивиться, как минимум два раза. Дело в том, что в Челябинске существует своя танцевальная традиция, своя субкультура. Я и сам бывал у вас c мастер-классами, есть у меня и танцующие приятели — ваши земляки, от которых я слышал много хорошего про танцевальную жизнь города. Но вот чего я не знал, так это диапазона танцевальных пристрастий. Была у нас одна милейшая девушка из Челябинска, убившая нас своим грамотным крампом — совсем не девичьим направлением. И был у нас парень, который танцует то, что ни одному «реальному челябинскому пацану» в голову прийти не должно. Правда, делает он это c таким самообладанием и чувством внутреннего достоинства, что даже я дивился. Такое ощущение, что в Челябинске многие танцовщики формируются не столько благодаря, сколько вопреки, как бы идя наперекор существующим даже в танцевальном мире стандартам. Это очень любопытно.

Об импульсивности Мигеля

— На протяжении всего первого сезона напряжение на съемочной площадке между двумя наставниками танцоров зашкаливало. Шли жаркие дебаты. А в обычной жизни вы общаетесь с Мигелем?

— Конечно, общаемся. Мы непримиримые друзья. Возможно, ему не понравится это сравнение, но я чувствую себя дальним родственником Мигеля. Может же у него чисто теоретически быть лысый дядя-альбинос. Именно поэтому я реагирую на его поступки и высказывания активнее, чем следовало бы. И хоть он и взрослый сформировавшийся человек, я помимо симпатии чувствую какую-то определенную ответственность — не перед ним, а за него. Когда он в силу своей импульсивности брякнет что-нибудь столь парадоксальное, сколь и нелогичное, мне становится тяжко. Почему? Не знаю. Наверное, сказывается разница в возрасте — Мигель моложе меня ровно на 10 лет. Мы познакомились 15 лет назад, когда он был молодым танцовщиком без царя в голове c огромной прической в стиле «Афро». Да и первый сезон нас изрядно перемолол. После такого люди либо рвут отношения, либо принимают друг друга как данность. Мы выбрали второе. Многие родственники живут как кошка c собакой. Мы не исключение. Если меня не кусать, и я рычать не буду. Надеюсь, мы изменились в лучшую сторону, и рычать в этот раз не понадобится. Но сор из избы ни он, ни я выносить не станем. У нас разные представления о том, что такое хорошо, а, что такое плохо, но мы одинаково дорожим этим проектом и любим его участников.

— А для себя лично вы что-нибудь почерпнули из проекта?

— Многое. В основном это опыт, который не относится к хореографии, а имеет отношение к каким-то житейским вещам. Не побоюсь сказать, что становлюсь лучшим человеком из-за «ТАНЦЕВ». И общение с подопечными, и работа cо съёмочной группой, хореографами, и даже негативный опыт идёт на пользу. Конечно, первый сезон был тяжким, но любимым. Он был прекрасен, но я не хочу, чтобы он повторился. Слишком много сил потрачено. Слишком много нервных клеток потеряно безвозвратно. Но без первого сезона не было бы второго. А следом, хочется верить, придет и третий! Надеюсь, проект будет жить долгой жизнью, может быть, даже без нас с Мигелем.

Метаморфозы Ильшата

— Егор, а кого-нибудь из участников первого сезона вы звали в свои танцевальные проекты?

— Конечно. Алена Фролочкина очень достойно играет в моем спектакле «Ангелова кукла» по одноименному рассказу Эдуарда Кочергина. Это пластический спектакль, который мы выпустили сразу после завершения предыдущего сезона «ТАНЦЕВ».

Что касается победителя — Ильшата, то c ним нас связывают давние рабочие и приятельские отношения. Трудно даже перечислить все наши совместные проекты. Это и спектакли, и ТВ шоу, и клипы. Именно c ним мы пару раз на двоих танцевали чечеточные номера. В одном из моих мюзиклов — «Любовь и шпионаж» — Ильшат впервые запел на сцене. Правда, впоследствии мне пришлось уволить его из труппы из-за конфликта c моим ассистентом. Но уже в следующий мюзикл «Я – Эдмон Дантес» я сам позвал его.

Ильшат до проекта «ТАНЦЫ» и после — это два разных человека. Его былая несобранность граничила c безответственностью. Он мог подвести, опоздать. Если бы я копил весь алкоголь, что он мне дарил, извиняясь за опоздания, то мог бы открыть приличный бар «У Ильшата». Но теперь это другой человек. Он сохранил свои хорошие качества: открытость, доброжелательность, коммуникабельность, наивность и даже некоторую беззащитность, скромность и отсутствие наглости — то, что ценится в нашей команде, в отличие от команды Мигеля. Но при этом Ильшат стал настойчив в достижении цели. В нём появилась правильная «неуспокоенность». Он стал более ответственным и дисциплинированным артистом. Он стал отменным товарищем. Правда, по-прежнему подвергает себя чрезмерному самоанализу и слишком часто остается собою недоволен. Это напрасно. Тот, кто не уверен в себе, не может внушить уверенность окружающим. Нужно научиться уважать себя, свой талант, свой труд. Тогда жить и работать легче.

Творческая реализация

— Помимо проекта «ТАНЦЫ» на ТНТ вы ещё над чем-то работаете в настоящий момент?

— С августа у меня продолжатся репетиции в Московском драматическом театре на Малой Бронной. Мы делаем озвученный пластический спектакль «Яма» по Александру Куприну. Я говорю «озвученный» лишь потому, что в нём редко-редко, но всё же слышны голоса актеров. Правильнее его было бы назвать так: «Пластический спектакль c одним монологом и несколькими диалогами». Чем дальше я выстраиваю спектакль, тем больше мне начинают нравиться мои героини — обитательницы публичного дома. Они сказочные бабочки, погружающие мужчин — убогих сластолюбцев — в фантастический сон. А этот дом плох, но всё же он — ДОМ, и для девушек, и для их посетителей. Другого нет и не будет. Пройдет совсем немного времени, и это пристанище обездоленных разнесут на куски. Мужчинам будет не до «бабочек». Их будут убивать на полях Первой мировой и Гражданской войны. А бабочки испепелят свои крылья в таком пожаре, по сравнению c которым погромный пожар Киевской Ямской слободы покажется пламенем рождественской свечки. Сам Куприн, рискуя навлечь на себя гнев радеющих за нравственность лицемеров, посвящал свою новую повесть юношеству. Я надеюсь, что и наш спектакль найдет своего зрителя. И этот зритель будет молод, и сочтёт наш спектакль актуальным. Премьера должна состояться в середине октября, как раз перед тем, как мы приступим к работе над конкурсной частью нового сезона «ТАНЦЫ».

Смотрите новый сезон шоу «ТАНЦЫ» с 22 августа в 21:30 на ТНТ.