Травма от классики. Филолог – о современных стратегиях чтения

Иногда кажется, что в нашей стране не осталось человека, который не был бы озабочен проблемой кризиса чтения. «Молодежь не читает, дети не читают», - переживают чиновники, общественники и депутаты разных уровней.

О том, как за последние годы изменилась структура чтения, устарела ли классика и зачем нужна массовая литература, «АиФ-Челябинск» побеседовал с кандидатом филологических наук, доцентом кафедры литературы и русского языка Челябинского института культуры Еленой Селютиной.

Фикшн и нон-фикшн

Инна Панкова, «АиФ-Челябинск»: Елена Александровна, вы подтверждаете диагноз современному обществу, который звучит так: «никто ничего не читает, и скоро наступит всеобщее одичание»?

- Нет, я с этим категорически не согласна. И насчет того, что «никто не читает», и насчет всеобщего одичания… Я совсем не разделяю истерии по этому поводу и считаю, что это слишком упрощённый взгляд на проблему.

В современном мире, когда практически каждый человек начинает свой день с того, что заходит в интернет, просматривает множество ресурсов, читает новости, соцсети и так далее, мы не можем говорить, что люди не читают. Человек сегодня живёт в плотном информационном потоке. Структура чтения изменилась, эту ситуацию надо принимать и исследовать, а не оглядываться на прошлые представления.

– Кстати, мне кажется, что сейчас многие родители ведут себя по отношению к своим детям достаточно лицемерно, когда заставляют детей читать всеми правдами и неправдами, а сами уже давно не брали книгу в руки.

- Да, мы почему-то отделяем молодёжь в какую-то отдельную группу и следим за ней, читает она или нет. Мне кажется, что при серьезном обсуждении этой темы нужно менять оптику: во-первых, давайте говорить о какой-то большей аудитории, чем «отдельно взятая молодёжь». Во-вторых, давайте признаем, что современные стратегии чтения изменялись.

На мой взгляд, изменялось соотношение чтения литературы фикшн (художественной) и нехудожественной литературы – нон-фикшн. Если ещё лет 15-20 назад можно было бы говорить о том, что читающий человек – этот тот, кто читает романы, рассказы, то есть художественную литературу. А сейчас мы фиксируем увлечённость современных людей литературой документальной, литературой, связанной с изучением персон и биографий.

Ленин-велосипедист

- Хотелось бы услышать конкретные примеры, которые подтверждают интерес к документальной литературе.  

- Как пример могу привести необычайно популярный в последние годы проект серии «ЖЗЛ». Если посмотреть, какие персоны они выбирают, и кто пишет об этих персонах, то становится понятно, что амбиции у этой серии возросли и проект «ЖЗЛ» вполне адекватен современному моменту.

Одно время казалось, что все про эту серию забыли; это советская серия, которая уже не возродится. И тем не менее, смотрите, что происходит. Захар Прилепин пишет о Леониде Леонове. Кто такой Леонид Леонов для современного читателя? Это не самый востребованный автор, его роман «Лес» вряд ли кто-то будет перечитывать.

Но когда его биографию пишет Прилепин, то авторитет Прилепина запускает новую волну интереса к Леониду Леонову - автору на самом деле интересному, автору с непростой писательской биографией.

Критик Лев Данилкин пишет для серии «ЖЗЛ» биографию В. И. Ленина. И биография попала в шорт-лист премии «Большая книга». Я бы обе эти книги рекомендовала к прочтению.

- А чем биография Ленина может увлечь молодого читателя?

– Хороший вопрос: что такое Ленин для молодых людей? Это миф, это памятник, у них нет опыта советской школы, нет опыта знакомства с фигурой Ленина с первых строчек в «Букваре».

Для современного молодого человека вопрос освоения Ленина –это вопрос новой оптики, нового разговора о конкретном человеке. У Данилкина свой взгляд на эту фигуру: Ленин у него - авантюрист, человек исключительных способностей. Он и велосипедист, и шахматист, и криптограф… Данилкин изучает Ленина как писателя, пишет о нём с известной долей восхищения.

- Такой взгляд не грозит сдвигом этического восприятия?

- Вопрос о личности Ленина и его исторической роли - это дискуссионный момент. Мы сейчас говорим о том, что можно даже в таких, казалось бы, забытых форматах возродить интерес к чтению и осмыслению прошлого и настоящего.

Для меня «ЖЗЛ» – история про то, как такие «пыльные тома» сумели пережить процесс издательской реновации. Произошло обновление старого бренда, и это заслуживает внимания.

Классика и травма

- Как вы относитесь к появлению так называемых списков «100 книг, которые должен прочесть, условно говоря, каждый школьник, приличный человек» и так далее?

– В наших школах есть списки обязательного чтения, они утверждены, избегнуть этого чтения невозможно. Ребенок, который хорошо учится и нацелен на высокие результаты, должен прочитать определённый корпус текстов.

В результате в школе формируется опыт насильственного постижения текстов, наш челябинский филолог Марина Загидуллина для этого явления придумала термин «травма от классики». То есть в школе мы обязаны читать – неважно, хотим мы этого или нет.

И наше дальнейшее общение с текстом строится либо по пути преодоления этой травмы, либо по пути её дальнейшего углубления. Мы понимаем, что Толстой, Достоевский, Пушкни прекрасны, но в школе ребёнок читает, чтобы получить оценку в четверти, но это не его выбор.

Поэтому в школе такое значение приобретает роль учителя литературы. Я считаю, что большинство школьных педагогов – это неравнодушные люди, у них горят глаза, и эту «травму классикой» можно минимизировать.

Чтение – в рубрике «мозг»

– Читающий человек в современном обществе – кто он? Умник, «ботаник» с книжкой или человек, у которого много свободного времени?

– Если же говорить о восприятии читающего человека в обществе, то наш литературоцентризм никуда не исчез, и по-прежнему читать - модно. Прочтение книги и просмотр фильма – это разный труд. Человек, который затратил время на прочтение книги – это время интеллектуальных усилий. Вы можете смотреть сериал и готовить обед, но читать книгу и готовить обед вы не можете.

Затраченный на чтение труд делает процесс чтения элитарной практикой, уделом немногих. Именно поэтому все элитарное модно, если ты читал роман, о котором все говорят, – ты однозначно модный.

Если посмотреть на стратегии продвижения чтения, то мы увидим, что, например, на сайте «Афиша.Daily» информация о новых книгах помещена в рубрику «Мозг», то есть тот, кто читает – тот умный человек. В этом смысле сегментирование книжного рынка – 10 книг для летнего чтения, 15 книг для детского чтения – это для меня правильное позиционирование, я не вижу здесь проблемы.

Когда модно читать роман «Маленькая жизнь» Ханьи Янагихары или роман американского писателя Джонатана Франзена «Безгрешность» (а это серьезное интеллектуальное чтение), то у читающего происходит некое повышение социального статуса – я это знаю, я это читал.

Кроме того, в стратегии продвижения чтения большую роль играет читательская рекомендация. Во многом мы читаем то, что посоветовали наши друзья, коллеги, педагоги.

«Соцсети – это тупик». Дмитрий Емец рассказал о пользе чтения Подробнее

Барышня выйдет замуж

- Значит, если ты читаешь что-то современное – ты модный, а если «замшелую» классику – то нет?

– Сейчас классику читают по-другому, и исследования идут по иному вектору. К литературной классике применимы идеи глобальности развития литературного процесса, классика вписывается в цивилизационный процесс, который мы переживали и переживаем. И когда мы перечитываем классику, имея в виду новые стратегии чтения, то мы открываем в ней новые потрясающие миры.

И в этом смысле Пушкин – это не только история о том, как сменялись литературные стили в его творчестве и какова была его эволюция от сентиментализму к реализму. Сейчас мы мыслим Пушкина как феномен утверждения в России европейской цивилизации, европейских ценностей п культурного сознания.

– Почему же всё-таки большинство читает массовую литературу? Может, не все в этом признаются, но читают…

– Потому что там читателя ждет позитивный финал: преступник будет пойман, барышня выйдет замуж за миллионера. Массовая литература рассказывает историю, читатель идет вслед за ней. Все сюжеты известны: человек и любовь, человек и социум, человек и преодоление себя… А настоящая литература – это не что рассказано, а как это сделано. Стиль, индивидуальная манера письма, вкусно или невкусно вам читать, испытываете ли вы удовольствие от длинного абзаца.

И массовая литература способна научить добру и движению вверх, Она выполняет свои задачи, она вполне уместна в купе поезда, на пляже – каждой книге своё время. Почему нет?

Но всё же хочу уточнить, что под массовой литературой я подразумеваю не Донцову, а, например, детективы серии «Лекарство от скуки», представленные Борисом Акуниным. Книги Донцовой, на мой взгляд, не имеют к литературе никакого отношения.

Справка

Елена Селютина. Кандидат филологических наук, доцент ЧГИК. Окончила филфак ЧелГУ в 2003 году. Автор более ста научных публикаций. Преподаёт  дисциплины: «Теория литературы», «Современный литературный процесс», «Литература (отечественная)», «Мировая литература» и т.д. С 2009 года организует научные конференции и круглые столы по вопросам издательского дела, книжного бизнеса и современной литературы. Соавтор пьесы «Смешанные чувства» (Е. Селютина, Е. Калужских, С. Ефимов), которая вошла в список пьес, отмеченных жюри международного театрального фестиваля «Любимовка» (2013).

12 произведений современной литературы, которые Елена Селютина рекомендует прочитать:

• Зузак М. Книжный вор
• Масловская Д. Польско-русская война под бело-красным флагом
• Памук О. Музей невинности
• Рушди С. Дети полуночи
• Исигуро К. Не отпускай меня
• Тартт Д. Тайная история
• Вулф Т. Я. Шарлотта Симонс
• Терехов А. Немцы / Каменный мост
• Петросян М. Дом, в котором...
• Юзефович Л. Журавли и карлики
• Рубина Д. На солнечной стороне улицы
• Прилепин З. Санькя