Гусенкову – 70. В этом году актер Челябинской драмы отметил юбилей

Все наши сетования по поводу того, чего мы лишены,

проистекают, мне кажется, от недостатка благодарности

за то, что мы имеем.

Даниэль Дефо

2012 год – год 70-летия Александра Константиновича.

Сорок пять из них отдано служению старейшей труппе Южного Урала.

За эти годы передо мной промелькнуло столько лиц, что его дебюта я не помню, не помню всех его персонажей, но не знаю случая, чтобы его игра была скучна, безлика или незаметна. Зато с уверенностью могу утверждать, что актер всегда живет на сцене жизнью своего героя азартно, увлеченно, трогательно, заразительно, достоверно.

Прошу читателя извинить меня за отсутствие всех ролей и спектаклей, не упомянутых в рассказе об Александре. Но я думаю, это просто восполнить любому, если обратиться к энциклопедии («Челябинская область», 2008 г., т. I, с. 1020), где почти полстраницы занимает перечень образов, созданных актером, или к Интернету.

Я же хотела бы обратить ваше внимание лишь на одну роль в спектакле «Ханума», который мне посчастливилось видеть пару лет назад.

Тогда в союзе с Леонардом Варфоломеевым актерами был создан притягательный дуэт (к сожалению, уже неповторимый). Он приковывал к себе внимание зрителей на протяжении всей музыкальной комедии.

«Ханума» на пути в Челябинскую драму

Здесь я позволю себе напомнить читателю, что «Ханума» (режиссер Михаил Филимонов, художник Тимур Дидишвили, хормейстер Ирина Стукова, музыкальный руководитель Анна Розенберг) появилась на сцене академической драмы имени Наума Орлова в 2008 году, незадолго до Нового года.

Вообще же герои грузинского драматурга Авксентия Цагарели зажили своей жизнью еще в 1882 году. Но русские слушатели и зрители «Хануму» узнали сначала в оперном переложении под названием «Кето и Котэ» с музыкой и либретто Виктора Долидзе (1890–1933). Она была поставлена в Москве в 1924 году.

Для многомиллионной аудитории отечественных и зарубежных зрителей открытие грузинского драматурга Цагарели и талантливого композитора Гии Канчели состоялось в товстоноговском спектакле Ленинградского БДТ (его телевизионной версии 70-х годов прошлого века). Музыкальную комедию с русским текстом и стихами Владимира Константинова и Бориса Рацера, пением, танцами, стенографией Иосифа Сумбаташвили с яркими актерами – трудно было забыть, а повторить невозможно.

Однако целый ряд актерских удач на челябинской сцене связан со спектаклем «Ханума». Нельзя забыть образы в исполнении Татьяны Каменевой (сваха Ханума), Леонарда Варфоломеева (князь Вано Пантиашвили), Владимира Зайцева и Николая Ларионова (слуга князя Тимоте), Владимира Жилинского и Владислава Коченды (приказчик Акоп), Фаины Охотниковой (Ануш). Но наибольшим обаянием и чувством внутренней раскрепощенности привлек меня в образе купца Микича Котрянца Александр Гусенков.

Краткий сюжет

Действие спектакля происходит то на базаре, то в бане, то у фонтана, то за свадебными столами в одном из районов старого Тифлиса – Авлабаре. В центре событий две свахи – Кабато и Ханума, обедневший князь Вано Пантиашвили и богатый купец Микич Котрянц. Одна сваха старается женить старого князя на молодой невесте, другая делает всё, чтобы справедливость восторжествовала: молодой женился бы по любви на своей избраннице, а старый – на своей ровне. И каждый получил бы то, чего желал: купец – княжеский титул и герб, и как мещанин во дворянстве приблизился бы к родовой знати; князь – деньги и оплату долгов. Но понадобилось немало ухищрений, изобретательности, обмана, недоразумений, чтобы события закончились благополучно, а в финале были сыграны сразу три свадьбы.

Удача Гусенкова в роли Микича

Всемирно известный американский кинорежиссер и актер Вуди Аллен утверждает, что «комический герой всегда одержим… собственно, поэтому он и вызывает у нас смех. Одержимость настолько преувеличивает всё естественное, что… наблюдать за действиями этих персонажей смешно, но при всем при этом мы их хорошо понимаем». Так нам понятен купец Микич в исполнении Гусенкова. Он одержим желанием получить знатный княжеский титул и герб, выдав свою единственную дочь Сону замуж за старого князя. Выгодно устроить дело берется сваха Кабато (Татьяна Вяткина). Нахваливая невесту самыми лестными словами («красавица, стройна как тополь, нежна как персик…»), перечисляя владения отца («кожаная фабрика, сапожные лавки в Гори, Кутаиси, Манглисе»), сваха склоняет князя на встречу с Микичем, который пожалует в дом князя с приказчиком и списком приданого.

Действительно, в 8-й картине появляется «какой-то купчишка» небольшого роста, с деловой походкой, подчеркивающей важность визита, и обыкновенной внешностью. «В его обыкновенность сразу веришь», – хочется здесь повторить вслед за Вуди Алленом, который знает толк в актерах, способных играть комедию. Гусенков принадлежит к такому типу актеров – правдоподобных, похожих на обыкновенных людей. И уже первая встреча с князем убеждает в этом.

Князь Вано Пантиашвили (Леонард Варфоломеев) – большой, некогда привлекательный, эффектный, но уже постаревший, чтобы пустить пыль в глаза богатому Микичу (Гусенков), приветствовует его на псевдофранцузском языке, которого тот не понимает и всё время переспрашивает слугу князя Тимоте (Николай Ларионов) то с досадой, то с раздражением, что князь скажет. А потом с заискивающей любезностью обращается к князю: «Здравствуй, дорогой князь!» И старается быстрее перейти к чтению списка приданого своей дочери, чтобы не демонстрировать свою неграмотность, хитрит и говорит: «Я бы сам прочел – очки дома оставил… Читай, список, Акоп». После перечисления денежного приношения, многочисленных лавок, каменного дома на берегу Куры с винным погребом и прелестей юной дочери Соны сделка завершается радостным возгласом Микича-Гусенкова: «Ну, по рукам, Ваше сиятельство!», приглашением князя на обед-смотрины и пением квартетом (Ларионов, Жилинский, Варфоломеев и Гусенков).

Каждый жить мечтает как в раю.

Каждый ищет выгоду свою:

Выгодно купить,

Выгодно продать,

Чтоб побольше взять

И поменьше дать.

Но сваха Ханума (Каменева) устраивает всё так, что князь сбегает со смотрин.

Затем идут две лучшие картины в спектакле с участием Микича-Гусенкова и Князя-Варфоломеева (картины 13-я и 14-я).

Уже присутствие этой пары на сцене рядом вызывало улыбку. Один большой, громкий, с показной важностью, самолюбованием, другой маленький, суетливый, энергичный, но самодостаточный – всё в них привлекательно для комедии. Особенно перепалка и ссора в 13-й картине, после бегства Князя из дома Микича.

Стоя в центре сцены, Гусенков-Микич обращал жалостливый взгляд наверх к балкону. По-детски наивно и осторожно звал: «Князь! Кня-а-азь!» В недоразумении размышлял: «Почему за стол не сел, цыпленка не съел, вина не выпил? Почему?» Не услышав ответа, продолжал вызывать Князя на откровенность, чтоб понять перемену в долгожданном родственнике: «Князь, дорогой, что случилось?! Утром приехал домой, дочка в слезах. Может, дверь тебе не так открыли? Может, тебе стол не так накрыли?»

Легкий кавказский акцент, неповторимая восточная интонация обогащали речь его персонажа напевно трогательным звучанием, но когда в ответ слышал оскорбительный тон, непонятные иностранные словечки и просто хулиганские жесты Князя, Микич начинал не на шутку сердиться и переходить от дружески ласкового обращения к наступательному. Как разгневанный, обиженный ребенок, сначала осторожно, а затем с энергичным напором выкрикивал: «Обезьяна ты старая, мешок с трухой, чучело ты усатое». И продолжал заводиться в бранной перепалке, обзывая Князя всё с большей и большей изобретательностью: «Ах ты, индюк общипанный!.. Попугай французский…»

Но когда сваха Кабато убеждала Микича сменить гнев на милость и обещала увеличить денежное приданое, он соглашался, менял тон на дружеский, стремясь к примирению: «Забудем всё, что мы тут говорили. Что мы – бабы, ругаться как на базаре… Только свадьба сегодня же», – заключал Микич и отправлялся за деньгами.

Вернувшись, Микич узнавал о решении Князя жениться на другой, не на его дочери. Тогда он угрожал Князю кипой векселей: «Вот твои долги. Вот ты у меня где – весь, с процентами!» И решительно заявлял: «Даю тебе сроку 24 часа. Или ты женишься на моей… дочке, или будешь гнить в долговой тюрьме…»

Но целый ряд выдумок свахи Ханумы менял всё: Князь был должен жениться на Гулико, а его молодой племянник Котэ (Степан Арефьев) – на дочери Микича. Однако Микич был не в курсе новой ситуации.

Наступала еще одна замечательная сцена Микича-Гусенкова с Князем-Варфоломеевым.

Нарядный Князь в черном фраке и цилиндре приходил в дом Микича, чтобы поздравить с выходом замуж за племянника Князя дочери Микича Соны. Микич, в свою очередь, думал, что Князь сам пришел свататься, и радостный и довольный привставал на возвышение, чтобы по-родственному поцеловать Князя. Рвал оплаченные им долговые векселя Князя, пританцовывал на разлетевшихся остатках важных бумаг и приговаривал: «Мой дом – твой дом».

Сколько милых запоминающихся мгновений было связано с появлением на сцене Александра Гусенкова – то суматошного, то взволнованного, то грустного, то радостного, то виноватого, то оскорбленного, то злого, то доброго и любящего отца, нежного и желающего благополучия своей дочери. Множество других оттенков чувств, настроений, живого духа, эмоций, искренней жизни актера зритель переживал вместе с Александром Гусенковым в роли богатого купца Микича Котрянца в музыкальной комедии «Ханума».

Роль получилась прекрасной, потому что ее играл хороший актер.

И два года, прошедшие с тех пор, не стерли в памяти тот образ. Я думаю, мы должны быть благодарны случаю, что в академической драме есть актер, способный украсить спектакль, – Александр Гусенков.

Подготовила Мария Лукина

Смотрите также:

• Какой двойник у Путина? Челябинец написал сценарий фильма про президента →
• Примадонна Галина Зайцева - о коктейле, Розине и немецких самолетах →
• Не любите ли вы театр так, как не люблю его я? →