Челябинская область, 14 ноября - Аиф-Челябинск.
В преддверии 75-летия челябинской филармонии мы беседуем с Адиком Аскаровичем о дирижёрских хобби, секретах дружбы с публикой и о том, что лучше - демократия или авторитаризм.
Раздеться не готов
- Окажись на месте дирижёра из фильма «Репетиция оркестра», вы бы продолжили играть музыку несмотря ни на что, даже если рушатся стены и на голову сыплется потолок?
- Однозначно да. Я привык работать в разных обстоятельствах, готов почти ко всему. Не готов только к последним эпизодам, где он там раздевается. Ну, вы же сами понимаете, что в этом фильме Феллини рассказывает не столько о музыкантах, сколько вообще о современном человечестве.
- Переформулирую вопрос: возможна ли ситуация, когда искусство отступит на второй план в вашей личной системе приоритетов?
- Я часто об этом задумывался. Были ведь очень тяжёлые времена, были 90-е годы, когда музыкантам жилось туго. Им и сейчас непросто. Многие артисты вынуждены подрабатывать выступлениями в ресторанах, преподавательской деятельностью. Я, допустим, и сам преподаю - заведую кафедрой оркестрово-струнных и духовых инструментов в академии культуры, и пятеро музыкантов оркестра «Классика» работают вместе со мной. А тогда, в 90-е, было ещё сложнее. Я работал одновременно в оперном театре, в музыкальной школе, в музыкальном училище и ещё в Екатеринбурге в консерватории. Везде зарплаты платили мизерные, но, сложив их, можно было хоть как-то прожить.
Поэтому я не думаю, что возможна ситуация, которая заставит меня бросить музыку. Это как вирус, болезнь. Я не могу без неё. И это единственное, что я умею делать хорошо, что я люблю и чем способен заниматься 24 часа в сутки.
- Какой вы дирижёр - властный и самодержавный или уступчивый и демократичный?
- Время самодержавных дирижёров, таких как Караян, прошло. Само собой, бывают ситуации, когда я должен быть жёстким. Если музыкант хорошо играет, то всё в порядке, но если это где-то за гранью искусства, если звучит не музыка, а какая-нибудь антимузыка, то приходится задействовать свои диктаторские полномочия. Как говорил Караян, железная дисциплина может быть только в армии и в музыке. Он в чём-то прав. А вообще я считаю себя демократом.
Уральская экзотика
- Приобщение к академической музыке считается непростым занятием, особенно если дело касается таких имён, как Бах или Рахманинов. У вас есть какой-то рецепт привлечения слушателей на концерты?
- Понятно, мы живём в городе Челябинске и в какой-то степени зависим от своих слушателей. Если в Германии мы можем позволить себе играть Стравинского, то у нас его примут прохладно (он очень сложный композитор). С другой стороны, я же не могу играть только лёгкую и доступную музыку. Мне ведь нужно, чтобы музыканты росли. Если музыкант остановится в творчестве, это ужасно. Он впадёт в депрессию, запьёт, застрелится. Так что музыканты неизбежно развиваются, и слушатель следует за ними. Лет пятнадцать назад мы этого в Челябинске не делали, а сегодня играем и Бриттена, и Шостаковича, и публика идёт именно на наши концерты.
На начальном этапе было так: мы играли «Времена года» Вивальди, «Маленькую ночную серенаду» Моцарта или «Шутку» Баха. Всем нравится. Здорово, хороший оркестр! Но звучало «Музыкальное приношение» Баха - и отношение менялось. Поэтому мы шли на хитрость: сначала играли что посложнее, а в конце добавляли что-нибудь лёгкое.
- Недавно оркестр вернулся из Австрии. Как вы думаете, чего ждут от русских музыкантов слушатели Вены и Граца, которые, кажется, объелись всевозможной музыкой?
- Европа хорошо знает Москву и Петербург, наши музыкальные столицы. Больше она почти ничего не знает. И для них - откровение, что, оказывается, где-то на Урале тоже есть оркестр, который так прилично играет, а они ни сном ни духом.
И само собой, мы везём туда русскую музыку. Потому что, как бы ни был хорош зарубежный оркестр, русскую музыку должен играть русский оркестр. Так им кажется. Кроме того, наши струнники во всём мире считаются самыми сильными. Вот мы и везём им струнный оркестр с русской музыкой. Кстати, она не так уж и часто там исполняется. К примеру, мы играли секстеты Бородина и Римского-Корсакова. Последний раз они там звучали лет пятьдесят назад.
Челябинская трагедия
- После «Дней высокой музыки» губернатор распорядился купить для Челябинска новый концертный рояль. Сложилось впечатление, что с инструментом у нас как-то плоховато. Есть такая проблема?
- Это не просто проблема, это страшная проблема. Инструментарий в Челябинске не обновлялся много-много-много лет. Есть, конечно, исключения. Я ни с того ни с сего оказался на конкурсе в Магнитогорске, зашёл там в школу «Камертон». И был просто счастлив, что хоть одна школа в области из трёх сотен имеет хорошие рояли и пианино. От Рашникова там подарок - рояль Petrof. Во всех классах «Ямахи». А в целом - полный завал, мусорка! Возьмите институт музыки, возьмите академию - там просто весь инструмент нужно менять. Академия ещё как-то крутится, купила три рояля. А надо десять. В филармонии ещё нормальные инструменты, в оперном театре - вообще никудышные.
Зайдите в университет культуры в австрийском Граце: там каждые три-пять лет меняют все рояли, потому что на них ежедневно играют по 14 часов, они не выдерживают. Наши студенты всё ещё учатся на инструментах 60-х годов. В институте музыки ни на одном инструменте нельзя играть. В институте!
- Чтоб не заканчивать на минорном аккорде: у вас есть хобби или вы из тех людей, чьё хобби - это работа?
- Мой брат, тоже музыкант, которому уже за шестьдесят, в последнее время часто говорит: «Адик, береги себя - не работай много». А я не могу не работать. После одного дня безделья начинаю шизеть. Мне нужна книга, партитуры, чтобы я их разбирал, мне музыку нужно слушать. Хобби?.. Ну, вот мне брат горные лыжи подарил. Научился спускаться на них, раза два-три в году езжу в «Солнечную долину». А так, наверно, музыка - это и хобби, и работа.
- Тогда вы счастливый человек.
- Пожалуй. Как у нас говорят, ты получаешь или деньги, или удовольствие. Я получаю удовольствие.
Досье
Адик Абдурахманов родился в 1962 году в Челябинске. Окончил Санкт-Петербургскую государственную консерваторию им. Н.А. Римского-Корсакова и Уральскую государственную консерваторию им. М.П.Мусоргского. С 1994 г. - основатель, художественный руководитель и дирижер камерного оркестра «Классика». В 1999 г. присвоено звание Заслуженный артист РФ. Профессор, заведующий кафедрой оркестрово-струнных и духовых музыкальных инструментов ЧГАКИ.
Творчество против капусты. О «Евровидении», роке, классике и шоу «Голос» 
Мария Лукина: Звенящий горизонт 
«Обмен энергией». Челябинский бард - о борьбе с собой и судьбе 
О чём плачет гобой? В Зауралье с гастролями приедет Алексей Балашов