Отец Иоанн Карабидович в Челябинске живёт всего три года, но уже стал известным... байкером. Отец Иоанн любит мотоциклы и его можно встретить на городских мотовстречах.
Экономная Honda
На вопрос: «Вы байкер, батюшка?», отец Иоанн с улыбкой отвечает:
«Мотоциклы я давно люблю. Но в байкеры меня записали ваши коллеги–журналисты. Я, прежде всего, отец троих дочерей. На автомобиле ездит супруга и дети, а я из экономии взял себе этот маленький мотоцикл Honda. Потому что бензобак у меня всего 8 литров, и ста рублей, потраченных на АЗС, мне хватает, чтобы ездить целый месяц. Это гораздо выгоднее, чем на маршрутке. И не смотрите так на мою бандану, она мне для того нужна, чтоб на подшлемник не тратиться», – смеётся батюшка. И спешит в храм, чтобы переодеться к утренней службе.
В середине мая 34–летний священник стал настоятелем храма в честь иконы Божией Матери «Всецарица», что расположен на территории челябинского областного онкодиспансера.
Отец Иоанн для челябинского духовенства человек новый. Вместе с семьей три года назад он переехал в Челябинск из Казахстана. Стать священником никогда не мечтал.
«Я не могу сказать, что вырос в верующей семье. Мы не ходили в церковь. У нас не было дома икон. Но пекли куличи на Пасху и праздновали Рождество с подарками. Я очень ждал этого праздника. У мамы в родне были немцы, поэтому мы праздновали рождество 25 декабря, потом наш новый год, а потом православное Рождество. И на все эти праздники мама всем нам всегда дарила подарки», – с улыбкой рассказывает отец Иоанн.
И порог церкви впервые переступил уже после школы. С выбором будущей профессии Ивану помог определиться случай. Девушка, с которой встречался молодой повеса, отказала в свидании под предлогом того, что ей нужно подтянуть немецкий. А вечером у неё урок немецкого со священником, который репетиторствует бесплатно. Тогда Иван тоже решил учить немецкий. Просто так. За компанию.
Так и познакомился с отцом Александром. Благодаря житейской мудрости отца Александра после уроков немецкого Иван впервые задумался о вере и о душе.
«Отец Александр никогда не навязывал веру. И говорил о Боге только тогда, когда его собеседник хотел этого. И это не отталкивало, а лишь усиливало мой интерес к теме», – вспоминает батюшка.
Чудо, что руки не отморозил
На дворе был январь, в церкви звучал крещенский молебен. Мороз за окном был такой, что через две минуты ресницы покрывались инеем. Праздничная служба подходила к апогею – крестному ходу.
«Среди прихожан мужиков было человека три. А нести надо было хоругви, иконы и крест. И мне поручили нести крест. Я не мог отказать отцу Александру и согласился. А у самого даже перчаток не было. И ход был не близкий. Туда и обратно – километров пять! Шли мы часа полтора», – вспоминает Иоанн.
Через десять минут возникла мысль остановиться, спросить перчатки у собравшихся, но нежелание ломать строй оказалось сильнее, и Иван нёс свой крест дальше.
«Через полчаса ходьбы по морозу я впервые в жизни помолился Богу – «если Ты есть, Бог, то не дай мне остаться без рук», так как рук своих я уже давно не чувствовал, но по–прежнему держал тяжелое деревянное древко креста и продолжал идти», – повествует настоятель. И чудо случилось!
«После крестного хода зашёл в тепло. Некоторое время чувствовал покалывание в ладонях, потом всё прошло. И обморожения не было никакого. Знаю, что найдутся люди, которые объяснят случившее с научной точки зрения. Но я знаю только одно, в тот день я узнал, что Бог существует. В тот же день меня крестили и я впервые искупался в проруби», – говорит священник.
И волею судьбы все в тот же счастливый день Иван встретил в храме девушку, которую уже через несколько месяцев назвал женой. Через два года после крещения Иван прошел обряд рукоположения и стал священником, закончив заочно духовную семинарию.
Служить отцу Иоанну было предложено в одном из районных центров Павлодарской области Казахстана, где жители оборудовали под молельный дом ветхий домишко, а две семьи из деревни вскладчину купили дом для священника. О жизни в деревне у отца Иоанна остались только хорошие воспоминания:
«Утром я приходил заранее и топил печь. На обычные, непраздничные богослужения приходило обычно человека 2–4. Иногда и вовсе из прихожан была только моя маленькая дочка. Матушка моя была хором в единственном лице, а я вёл службу. Когда меня оттуда перевели в другой приход, я написал дарственную на одну из прихожанок и завещал, чтобы дом, где мы жили, продали, а средства потратили на новый храм. Так и случилось».
Храм без ценников
В своём новом храме настоятель Иоанн никогда не просит денег за свой труд, будь то крещение ребенка, освещение жилища или автомобиля. Даже свечи в храме лежат без ценника, а рядом с ними есть ящик для пожертвований.
«Рука не поднимается писать ценники. Я осознаю особенность прихожан нашего храма, ведь он находится на территории больницы, где люди борются со страшным недугом. Да и в других случаях предпочитаю обходиться только пожертвованиями», - рассказывает батюшка.
Приезжаю я на освящение квартиры. Встречают меня супруги–старички. У них журнальный столик поделён на две половины. С одной стороны его горстка лекарств лежит, а с другой её. А следом за ними приглашают освятить особняк в 4 этажа на одного хозяина. О каком прайсе может идти речь?
Поднимается задуть отгоревшие свечи и украдкой смотрит на часы, а потом в окно на свой маленький мотоцикл. Через полчаса он должен быть на другом конце города, чтобы исповедать и причастить женщину, у которой быстро прогрессирует лейкемия.
Матушка Ксения: могла стать оперной дивой, а стала игуменьей 
Второе рождения. Храм в Симе не смогли уничтожить коммунисты 
Как послушницы женского монастыря «приручают» атеистов