«Сначала обалдели от радости». Российские фермеры о санкциях и господдержке

Студент пятого курса Иркутской сельхозакадемии Даниил Шурко считает сельское хозяйство своим призванием. Его удивляет, что большинство из тех, кто учится вместе с ним на аграрном факультете, не собираются после окончания вуза ехать в село. Молодёжь бежит подальше от деревни в город, а ему, напротив, уже не терпится закончить учёбу и посвятить свою жизнь выбранному делу.

С надеждой в будущее

– Моё желание работать на земле родилось не просто так: я всю жизнь прожил в селе Тургеневка, – рассказывает он. – Когда–то давно, здесь, как и во многих сёлах, развалился колхоз, работы не стало, а родителям надо было кормить восемь детей. Какое–то время отец занимался лесом, а потом на заброшенных колхозных землях начал выращивать пшеницу, сначала кормовую, а со временем открыл свою первую пекарню.

Даниил во всем равняется на отца, который долгим и тяжелым трудом добился того, чтобы его хлеб покупали. Его высокого качества семья добилась не сразу, годами вырабатывали рецептуру и технологию.

– Может, это и звучит романтично, но мне приятно видеть в магазинах пустые полки из–под нашего хлеба. Значит, людям он нравится. У моего отца никогда не было высшего образования, но за его плечами огромный опыт, которого не даст ни один нынешний институт.

Юноша уверен, что сельское хозяйство в стране возродится, и санкции на ввоз зарубежных продуктов могут этому поспособствовать, но не без государственной поддержки.

– Сейчас многие фермерские хозяйства делают всё возможное, чтобы оставаться на плаву, но поток дешёвых продуктов из других стран здорово портит перспективу, и те санкции, которые наше правительство ввело на ввоз продуктов из–за рубежа, сами по себе не смогут положительно повлиять на положение в отрасли. Тут очень важно своевременное взаимодействие правильно настроенного человека и государственных структур.

«Слава богу, что ввели санкции»

Санкции действительно могут пойти стране на пользу, соглашается с Даниилом бывший судовой механик, а теперь пенсионер и владелец страусиной фермы в приморском городке Фокино Валерий Королев.

– Я уже лет двадцать назад говорил, что нам не надо закупать зарубежные продукты. У нас своей земли хватает, чтобы прокормить народ. А только сейчас дошли до этого. Когда жареный страус клюнул, – горячится Королёв. – Слава богу, что против России ввели санкции. Давно надо было это сделать.

Сам Валерий занялся разведением страусов – а мясо этих животных считается едва ли не деликатесом – около 10 лет назад. Про страусоводство он узнал из газетной статьи о начинающем фермере из–под Костромы, который разводил эту птицу в... квартире. Потом проштудировал сайты в интернете, узнал, как разводят страусов в Европе, Канаде, США. И загорелся идеей организовать подобную ферму в Приморье. В итоге Валерий Николаевич завязал с морями, уехал из Владивостока и на все свои сбережения плюс деньги от продажи квартиры и машины приобрёл в Италии двух самок и самца страусов.

Он убеждён, чёрный африканский страус – идеальная живность для отечественного птицеводства. Во–первых, эта птица может ночевать в неотапливаемом помещении даже зимой. Минус 28 градусов для неё – не мороз, лишь бы сквозняков не было. Её выносливость немаловажна при нестабильности с электричеством и подачей горячей воды. Во–вторых, страус неприхотлив к пище. Летом пьёт воду и щиплет траву. Его любимое лакомство – клевер. Зимой с удовольствием ест измельчённое сено и смесь из зерна пшеницы, овса, ячменя, кукурузы. И, что немаловажно для экологии, страус не вытаптывает пастбище, потому что у него нет копыт, как у коз, коров и лошадей.

В последнее время Валерий Николаевич перешел на агротуризм. Сегодня в его хозяйстве восемь страусов: три самца и пять самочек, – идеальное соотношение для воспроизводства. Хотя ещё недавно на подворье бродило 38 южноафриканских птиц. Большую часть он продал, остальных забил на мясо. Некоторых специально, некоторых – по причине недееспособности. Если страус ломает ногу или палец, он обречён.

– Лучшее лекарство от перелома – топор. Но я для этого зову соседа. С возрастом становлюсь сентиментальным, седьмой десяток уже пошёл, – говорит фермер, устало улыбнувшись.

Многолетняя практика Королёва показала, разведение страусов – безотходное производство. В дело идут перо и пустые яйца, их разбирают на сувениры. Что до яичницы, о которой спрашивают буквально все посетители, по словам фермера, из одного яйца страуса можно приготовить глазунью на десять человек. Правда, вкус специфический. Из мяса страуса хороши котлеты, если в фарш добавить немного сала. Кстати, после разделки туши страуса получается 50 % чисто диетического мяса. Почти без холестерина и с большим содержанием аминокислот.

На стороннюю финансовую помощь в разведении страусов он смотрит скептически, полагаясь только на свои силы. Королёв убежден, что разрекламированная поддержка предпринимательства равносильна сыру в мышеловке. Дадут с ячменное зерно, а взамен потребуют каравай. А страусоводство до тех пор будет бесперспективной экзотикой, пока этим делом не займутся крупные хозяйства, способные содержать маточное поголовье.

«Печально, что нет поддержки»

Алексей Корниенко, проживающий на хуторе Родниковский Краснодарского края, успешно производит продукты быстрого приготовления для вегетарианцев из бобовых культур – гороха, нута, чечевицы и ячменя. В бобовых содержится много растительного белка и растительной клетчатки. Алексей говорит, что она необходима для нормальной работы пищеварительной системы, а также для сохранения ощущения сытости.

Подсобное хозяйство Алексея находится в 40 километрах от Армавира, но вот покупатели живут далеко за пределами Краснодарского края – в Москве, Челябинске, Казахстане и даже на окраине России – в Мурманске. Заказать продукцию просто – достаточно зайти на сайт. Покупают ее по большей части вегетарианцы, веганы и люди, которые постятся.

– Мы сами выращиваем сено, глюцерну, печем хлеб, сладости – у нас есть мельница, на которой мелем муку, остальное же – перерабатываем и превращаем в готовые продукты. Сами и продаем, – рассказывает Алексей, открывая перед нами багажник. В коробках – готовые супы, котлеты, кексы.

На развитие бизнеса фермер потратил уже более 1,5 миллионов, но еще не закончил ремонтные работы во дворе. Ежемесячные траты на закупку корма животным, зарплаты сотрудникам, бензин не облегчают предпринимателю задачу. Сейчас нужно подготовить помещение к зимнему периоду, закупить дополнительное оборудование. На это требуются немалые деньги.

Год назад Алексей хотел войти в известную сеть магазинов со своим товаром: «Велись переговоры, но в итоге сказали – платите, и тогда ваш товар будет на полках. У нас таких денег не было».

– Печально, что государственной поддержки для индивидуальных фермеров нет. Такие же, как я, фермеры вынуждены развиваться на потребительские кредиты с высокой процентной ставкой. Кредит как ИП я взять не могу. Из–за санкций. Раньше Россия кредитовалась в европейских банках, теперь – нет, – вздыхает Алексей.

О той же проблеме говорит и Павел Рекуданов, директор небольшого молочного завода в Челябинской области. Молодые предприниматели – директор и его главный технолог Дамир Мустафин – принимают у крестьян молоко и производят его глубокую переработку – делают сливки, сметану, сыр и творог.

– Что нам нужно, чтобы быстро наладить собственное импортозамещающее производство, да и просто увеличить объёмы? – Павлу даже пальцы загибать не надо, чтобы пересчитать. – Нужны дополнительное оборудование и живые деньги для покупки молока. Мы обращались в министерство сельского хозяйства: дайте кредит, мы всё закупим, нарастим объёмы, рассчитаемся в срок. Но сегодня единственная реальная помощь, которую нам могут пообещать, и еще не факт, что дадут, озвучена так: «Вы купите на свои средства, а мы через год погасим часть процентов. Может быть». А откуда взять деньги на оборудование, если четыре года назад я молоко возил в бидонах на своей «Ладе Калине»?

Инновации на дровах

Мы натягиваем голубые бахилы и идём на завод. Заблудиться в пяти комнатах невозможно, но директор указывает путь. В конце коридора он распахивает дверь, и мы видим чумазого работника уникального завода.

– Это наш истопник, – говорит владелец бизнеса. – Вот видите, это паровой армейский котел времён Советского Союза. Мы его топим дровами и вырабатываем пар для производства. Чтобы провести газ от той трубы (показывает в окно), с нас запросили полтора миллиона рублей. И ещё «полтора года ожидания», как сказали. Линия электропередачи нам обойдётся ещё дороже – 2,2 млн. Так что истопник с берёзой пока единственный подходящий вариант.

Но даже при таких исходных данных производство творога на этом небольшом заводике настолько уникально, что на него оформлен патент: такого рецепта закваски нет нигде в мире.

– Всё так, – подтверждает Дамир Мустафин. – Наш творог отличается особой мягкостью, нежным вкусом, он примерно такой же, как раньше делали на детских молочных кухнях. Хранится он дольше, чем творог, приготовленный на традиционной сухой закваске, и не теряет своих полезных свойств. Мы бы и всемирный патент на него оформили, но для нас это очень дорого. Эх! Для нас даже новая сырная ванна и пресс – непозволительная роскошь.

Когда предприниматели в первый раз услышали про запрет на ввоз зарубежных продуктов, то «обалдели от радости»: «Наши специалисты могут сделать любой сыр: и мягкий, и твёрдый, и с плесенью, и с дырочками... Любой импортный товар можем заменить. Дамир стал звонить на горячую линию Минэкономразвития, но его быстро отрезвили: ни о каких мерах поддержки отечественного производителя там не слышали. Директивы не приходили».

Рекуданов говорит, что районные чиновники их небольшим заводом как флагом машут, рапортуют, при этом никто из них и не знает, что этот самый завод работает на дровах. «Стратегию развития – 2020 к нам быстро приплели, отчитались, что у нас уже вовсю идёт насыщение рынка отечественными и натуральными продуктами питания», – говорит Павел. А завод при этом выживает, как может: самостоятельно не только занимается изготовлением, но даже и этикетки клеят вручную. Торговые сети жалуются, что остальные поставщики продукты привозят в семь утра, а их завод – в 19.30. «А всё очень просто: у нас одна машина, на ней мы развозим свою продукцию. Пока до последнего магазина доберёшься, уже темнеет», – говорит Рекуданов.

– Мы подсчитали, что вокруг нашего предприятия кормится около ста человек. Это фермеры, сдающие молоко, совхоз, предприятия торговли, где мы продаём свои сыр и творог. Если я наращу свои объёмы раза в 3–4, за мной подтянутся все эти люди, увеличат стадо, посевные площади. Мы и народу больше накормим, ассортимент расширим, – уверен предприниматель. – Но на деле всё упирается в эти ванны и прессы, на которые нет денег. И вы знаете, за все эти годы, что я занимаюсь сельским производством, у меня сложилось впечатление, что денег нет ни у кого.

– Нас только что снимал Первый канал, – сообщает Рекуданов. – Сюжет о том, какие уникальные продукты мы делаем и как можем прокормить Россию.

– А вы точно можете? – с надеждой спрашиваем мы.

– Нет, конечно.