- Вошли к ней в квартиру, а она лежит на полу, громко всхрапывает. Глаза открыты. Жива, но не движется, - вспоминает Светлана.
Гиппократом не клялись?
В ожидании «скорой» прошёл не один час. «Много вызовов, у нас большая очередь. Ждите», - скупо отвечали каждый раз по «03». Бригада врачей приехала после того, как Светлана привела последний аргумент: «У меня включён диктофон. Я буду жаловаться в прокуратуру».
Медики приехали, но бабушку... не взяли. Вкололи пирацетам и уехали.
- Мама (ей 73 года) не могла даже глотать. Я смачивала ей губы водой. Регулярно мерила пульс. Нам пообещали, что завтра придёт доктор. Ещё предложили консультацию невролога за тысячу рублей, - рассказывает Светлана.
Врач появилась у кровати больной на исходе третьих суток! Всё это время борясь за жизнь родного человека, Светлана добилась того, что мама начала глотать воду, могла реагировать на громкий голос и даже шевелить одной рукой и ногой.
Врач поликлиники очень удивилась, что бабушка не в стационаре.
- Она сделала не меньше шести звонков, прежде чем ей удалось получить разрешение на госпитализацию! Но и то в больнице обещали дать место только утром. При этом нас предупредили: «Найдите грузчиков, таскать её на себе мы не будем». Нам нужно было продержаться до утра, а там, мы надеялись, окажут помощь, - вспоминает Светлана Резник.
Утром, когда больную наконец-то забрали на «скорой» в стационар, в сердцах всех, кто знал милую женщину Евгению Земцову, забрезжила надежда. Бабу Женю в южноуральской больнице хорошо знали, но не по болезням. Амбулаторная карточка её была тонкой. Евгения Михайловна неоднократно приходила в больницу жертвовать кровь. Она имела звание «Почётный донор».
Женщину в коме определили в общую палату на семь человек. Много часов ушло на то, чтобы убедить врачей в необходимости перевода бабушки в реанимацию. Правда, там она пробыла недолго. Состояние её было стабильно тяжёлым, и бабу Женю вновь отвезли в общую палату.
- Я приходила к ней несколько раз в день, чтобы накормить. Варила бульоны по рекомендации врача. Долго ходила за медсестрой и просила прочистить маме катетер. Я тысячу раз пожалела о том, что сама не медик.
Когда врач на обходе заявила, что выставит бабу Женю в коридор, чтобы она своим видом не портила здоровье другим пациентам палаты, на глаза Светлане попался телефон горячей линии ФОМС. Спустя три часа после звонка ситуация в палате резко изменилась. Привезли антипролежневый матрац. Вновь перевели в реанимацию. С момента трагического дня рождения прошло 14 суток.
- Мы готовились к тому, что скоро заберём маму домой. Моя дочь искала, где можно купить специальную кровать для ухода за тяжелобольными, а брат, живущий на Севере, вёз медикаменты. И тут мне сказали: «Сердце остановилось».
Не дают историю болезни
После этих слов у Светланы не только не стало мамы, но и веры в справедливость.
- Мне не дают ознакомиться даже с историей болезни. А все экспертизы, проведённые по моим заявлениям, пишут одно: должного лечения оказано не было, налицо нарушения закона, а чуть ниже добавка: мол, человек в таком возрасте и в таком состоянии долго всё равно бы не прожил.
Но она ведь жила, почему же врачи отказались помочь!?- не понимает женщина.
- Вины врачей в смерти этой женщины нет, - говорит Наталья Ишуткина, заместитель главного врача центральной городской больницы Южноуральска. - По словам врачей скорой помощи, родственники отказывались от госпитализации (на словах), говоря, что у них есть свой знакомый частный доктор. Комиссия, проведённая ФОМС, доказала, что болезнь была фатальной, несовместимой с жизнью.
Комментарий
Александр Манойлов, врач скорой помощи, кардиолог:
- В практике бывают случаи, когда больных с инфарктом мозга в коме не берут на госпитализацию. Но для этого должны быть веские причины. Как правило, это предагональное состояние. Когда, измерив давление, дыхание, оценив общее состояние больного, врач говорит родственникам, что нужно готовиться к худшему. Жить осталось от трёх до восьми часов, и госпитализация ничего не решит.
Если человеку за семьдесят и инцидент не первый, то действительно велика вероятность быстрого исхода. Но, так как бабушка прожила 14 дней, можно говорить о том, что у неё было сильное сердце и дыхание. Возможно, врачи «скорой» допустили врачебную ошибку. Если жизненные показания в пределах нормы, то, согласно приказу Минздрава № 25 (о госпитализации людей с инсультом), её должны были доставить в отделение.
К сожалению, во всём мире и у нас есть такое явление, как энджизм, или геронтофобия, когда медики не оказывают должной помощи пожилым - мол, «они и так уже хорошо пожили».
Что касается гнева и обиды на врачей, всё понятно и объяснимо. Увы, это часть нашей профессии.
Марина Патова, психолог:
- Во всём мире есть проблема врачебной этики. Должны ли были врачи готовить родственников к худшему исходу, как нужно было это сделать? Точного ответа дать нельзя. К этому вопросу есть два подхода. На Западе о плохом состоянии родственникам сообщают в лоб, без утайки. Об этом же говорят и самому пациенту. Делают это из мысли, чтобы человек смог максимально прожить отведённое время: написать завещание, сказать о том, о чём долго молчал. У нас же другая традиция - принято до последнего не говорить о смерти. Чтобы пациент не сдался раньше времени, чтобы к нему не изменилось отношение окружающих.
Жизнь и смерть плохо поддаются прогнозам. Я знаю людей, которым врачи говорили, что жить им осталось недолго, а они вопреки всем законам науки и логики выкарабкались и живут до сих пор. Так что в данном вопросе всё зависит от совести врачей и взаимоотношения врача и конкретного пациента. Прописных норм на этот счёт нет. Именно поэтому правоту в таких вопросах часто ищут в суде, прибегая к помощи третьих лиц.
Житель Южноуральска обматерил соседей и обстрелял их дверь из ружья 
Медики Южного Урала отправились на общероссийский съезд врачей 
«Всё не зря!» Фельдшер-волонтер из Челябинска лечит бездомных 
Девятилетнему мальчику нужны деньги на лечение