Венгры ищут на Южном Урале свою прародину. Стеклянный римский стакан несколько поколений передавали по наследству. По зубам археологи уже могут определить, в каком возрасте древних людей отнимали от материнской груди. Об этом нам рассказал Андрей Епимахов, доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института истории и археологии Уральского отделения РАН.
Предки в белых одеждах
Эльдар Гизатуллин, АиФ-Челябинск: Сейчас областные власти работают над туристическим кластером «Синегорье». А могут ли наши археологические памятники привлечь туристов?
Андрей Епимахов: Конечно, всё относительно. К примеру, Колизей всегда будет собирать много туристов, а с нашими памятниками сложнее. Туристов к ним привлечь трудно, но возможно. Даже на пляжном отдыхе человеку интересно узнать что-то новое. Но показать даже самое живописное место - этого мало. Нужна наглядность - реконструкции, какие-то предметы, грамотные гиды. Такой опыт в области есть - тот же Аркаим. Но это единичные примеры, не включённые в большой проект. Если будет реально работающий кластер, ситуация изменится.
- Вы изучали социальный состав Аркаима. Многие считают, что это был некий город-храм, где жили одни жрецы. А кем были реальные обитатели городища?
- Понятно, что людям хочется представлять великих предков в белых одеждах. Но эти представления берутся из воздуха. В Аркаиме кипела вполне обыденная жизнь: люди лепили и били горшки, ткали одежду, пасли скот, плавили металл. Конечно, была и своя мифология, так как не бывает сугубо прагматического общества. И наше общество не исключение. Так что нельзя представлять Аркаим как некий сакральный центр, где проходили одни лишь ритуалы. Нынешние паломники в Аркаиме видят то, что хотят видеть.
- Получается, никакой Заратуштра здесь не жил?
- Мы знаем, когда и где он жил. Ни хронологически, ни географически его биография не соотносится с Аркаимом. Кроме того, в зороастризме нельзя осквернять огонь и колодцы, а в синташтинских поселениях мы находим и кости животных в огне, и следы жертвоприношений в колодцах. Хотя есть некие параллели в обрядах и мифах. Думаю, в Аркаиме жили предки тех людей, которые позднее пришли к зороастризму.
- Вы как-то упомянули о памятниках неординарного Средневековья. О чём речь?
- Это главным образом могильники угров, предков венгров, в Кунашакском районе. Там уже несколько лет работает российско-венгерская экспедиция. Венгры давно интересуются поисками своей прародины. Комплекс угорских могильников у озера Уелги может стать ключевым в этих поисках.
А если говорить о неординарных находках, то можно упомянуть о стеклянном стакане, изготовленном в Римской империи и обнаруженном на Южном Урале. Он дошёл до наших времён целым и невредимым - это уникум! Кто-то привёз его с окраин империи и, вероятно, передавал по наследству.
От пары горшков до истории
- Одно из ваших направлений - социальная археология. Что же это такое?
- Традиционная археология - это наука о вещах, и лучше красивых. Но современная археология больше обращена к человеку, и социальная археология - часть этого современного подхода. Нам интересно, как жили древние люди, с кем общались. Я работаю в основном с бронзовым веком - от него остались лишь могильники, клады иногда попадаются. От эпохи кочевников - погребальные памятники и несколько письменных источников. Это тоже совсем немного. А нам надо подняться с уровня, где, кажется, от той жизни осталась лишь пара горшков, до уровня истории. Чтобы видеть не только то, что лежит под землёй, но и жизнь. А чтобы всё это «оживить», привлекаем специалистов самых разных смежных специальностей - биологов, климатологов и т. д.
Но и тут есть свои пределы. Мы можем восстановить какие-то крупные процессы, а индивидуальной жизни древнего человека, как правило, не видим. Но воссозданием истории нашего прошлого всё равно надо заниматься, иначе будет казаться, что настоящая история всегда где-то там, в Европе.
- Вы однажды сказали, что трудно не влюбиться в ранний железный век. Но на людей больше производят впечатление, наверное, какие-то развалины городов и дворцов, золотые клады…
- Это больше присуще археологии XIX - начала XX веков, времени ярких картинок и больших раскопанных дворцов. Сейчас мы занимаемся историей повседневности. И тут помогают этнография, палеоэтнография, то есть наука о народах. В том числе и древних. Археология помогает нам укорениться здесь, на южноуральской земле. Иначе мы будем подобны лёгкому ветерку, который перелетает с места на место. Чем лучше знаешь прошлое, тем надёжнее будущее.
- Кстати, Южный Урал воспринимают как край переселенцев. Или же в нас можно найти гены древних исконных обитателей региона?
- Верно, здесь было много переселенческих волн. И в бронзовом веке была одна из таких волн. Но никакая волна не сметала абсолютно всех, кто жил здесь прежде. Часть ассимилировались, часть уходили. Соотношение местных и пришельцев, особенно в далёком прошлом, не всегда ясно. Мы видим смену культур, но физически люди могли быть прежними. И в наше время мы видим новую культуру, но прежних людей.
Я не согласен, что на Южном Урале мы очередное перекати-поле. Как выразился Исаак Ньютон: «Мы видим так далеко, потому что стоим на плечах великанов». Но, увы, не всегда мы знаем их имена.
- А верно ли, что вещи из погребений растаскивали на талисманы и амулеты?
- Почему уже в древности разграбляли захоронения, до сих пор непонятно. Далеко не всегда ради наживы. Грабители часто точно знали, кто и где лежит, значит, могилы грабили в первые месяцы после захоронения. Скорее всего, сами участники похорон. Вот только зачем? Иногда это были попытки обезвредить «неправильного» покойника, который был опасен, по представлениям древних. Но в бронзовом веке потревожено до половины погребений - не могли же всё это быть «неправильные» покойники.
Вероятно, вещи из погребений брали в качестве амулетов, не исключено, что людям просто жаль было оставлять столько добра в земле (металл в то время ценился очень высоко). А вот в эпоху кочевников целенаправленно грабили захоронения ради золота. Кстати, подчистую никогда не грабили - оставляли хотя бы немного. Это тоже был ритуал.
Конечно, иногда и новые пришельцы намеренно разрушали захоронения прежних народов, чтобы таким образом утвердиться на земле.
Индиана Джонс не археолог
- Где планируете работать в следующем полевом сезоне?
- На могильнике Каменный Амбар в Карталинском районе, где я работаю уже в течение 20 лет. И до меня ещё там копали.
- А почему так долго? Неужели такой большой объект?
- Немаленький. Да и подходы в археологии сейчас изменились. Просто копать ради вещей - это преступление. Нужно изучать объекты комплексно. Мы провели уже генетические исследования - выяснили, кто кому приходится в пределах одного кургана. По костям животных можно понять, в какое именно время произошло погребение. А по зубам мы можем даже определить, в каком возрасте тех древних людей отнимали от материнской груди, какая у них была диета. Находим, к примеру, горшки, заполненные землёй, и по составу её узнаём, что в этих горшках прежде было - молоко или бульон.
- Получается, Индиану Джонса, который крушит всё в погоне за одним артефактом, на самом деле не археолог?
- Нет, конечно. Другое дело, что зрителю интереснее смотреть на Индиану Джонса, чем на меня за столом. Но основное орудие археолога - голова. И в поле на раскопках мы бываем лишь месяц с небольшим, а основное время проводим в кабинете.
От Грабиловки до улицы Любви. Под Смолино, возможно, есть подземное озеро 
Крокодилы и памятники. Обзор туристических достопримечательностей соседей 
Куда поехать? 11 интересных достопримечательностей Курганской области 
Автобусные туры могут подорожать. Эксперты о проблемах внутреннего туризма 
Когда клады - приманка. Что интересует китайских туристов на Южном Урале?