Врач из мордовских лагерей

Подполковник медицины в отставке челябинец Василий Скрынник почти каждые выходные приезжает на озеро Увильды. Здесь ждут его не только сад и рыбная ловля, но и воспоминания.

"Голос Америки" брешет...

Так случилось, что бывший начальник санатория "Лесное озеро" Василий Федорович Скрынник чуть не половину своей трудовой биографии провел в лагерях. Да еще в северных, мордовских. Но не в качестве зэка, а врача. Ему приходилось общаться и с известными диссидентами Синявским, Даниэлем и Гинзбургом. Доводилось видеться с Андреем Сахаровым и Еленой Боннэр. Встречал Василий Федорович и настоящих изменников родины - женщину, выдавшую киевское подполье, и следователя-палача, пытавшего краснодонца Сергея Тюленина. Но ко всем относился ровно, без злобы и подозрений. По-другому и нельзя: он - врач.

Тогда, на самом пике холодной войны, на весь мир прославил нашего земляка "Голос Америки": "Василий Скрынник не дает витамины Синявскому и Гинзбургу". "Да брехня всё это", - машет рукой невысокий, худощавый, с приветливым лицом мужчина на вид лет 50. Поневоле удивляешься, когда узнаешь, что ему в следующем году стукнет аж 75.

- Брехня, все продукты выдавались по нормам, никого не ущемляли, - повторяет Василий Федорович. - Было бы не так, тот же Синявский мне это прямо бы сказал, мы были с ним в нормальных отношениях, как и с другими "политическими". Как-то тот бред в радиоэфире моя жена услышала. Она мне выговорила: "Ты что там своих зэков мучаешь!" Я и от нее отмахнулся - эти "голоса" меня уже тогда доставать стали.

Карьера по этапу

Родом Скрынник из села Загальцы, что под Киевом. Окончил школу и подался было поступать на журналистику. Но недобрал проходного балла. На следующий год отправился по совету друзей в медицинский. Учился так хорошо, что получал сталинскую стипендию в 850 рублей, и это при ставке начинающего врача в 825 рублей. Институт окончил с отличием по профилю "стоматология". Хотели даже оставить на научной работе в одесском НИИ.

- Выпускники-киевляне не больно-то стремились уезжать по распределению куда-то в Казахстан или Киргизию. Я по домам с уговорами ездил, - объясняет Василий Федорович. - А они мне в ответ: "Сам-то куда собрался? Дерибасовскую штиблетами протирать?" И тогда я написал заявление с просьбой послать меня в... Заполярье!

Но вместо свидания с белыми медведями получил на руки направление в УВД Пермского облисполкома. Ему предложили отправиться в местность с названием Ныроб. "Это там, - пояснили, - где за Соликамском рельсы заканчиваются".

В Ныроблаг, состоявший из 15 колоний, уезжали на барже по речке Колве вместе с группой солдат-новобранцев. На Бубыльском отделении полгода работал стоматологом. Затем карьера пошла по накатанной: назначили начальником медсанчасти, спустя год с небольшим - инспектором медицинского отдела управления в Соликамск. Следующий этап оказался самым длительным - 8 лет на посту начальника медотдела в Ныробе. В 1969 году Скрынника перевели начальником медицинского отдела в Мордовию.

- Именно там сидели всем известные диссиденты, антисоветчики и преступники времен Отечественной войны - власовцы, полицаи и прочие, - говорит Василий Федорович. - Я лично встречался с Даниэлем, Синявским, Гинзбургом. Ничего не скажу, люди приятные в общении. Насколько возможно, старался принять посильное участие в судьбе некоторых из них.

На свободу ненадолго

Больше всех пришлось повозиться начальнику медотдела с Натальей Грюнвальд. Во время оккупации она осталась в Киеве, сотрудничала с гестапо. Выдала несколько человек из подполья, в том числе и Раису Окипную, ведущую солистку Киевского оперного театра. Неизвестно по какой причине, но немцы после отступления оставили своего агента. МВД лет через 10 нашло ее в Поволжье, где она под другой фамилией работала заведующей аптекой. Дали 25 лет. Когда отсидела половину срока, Верховный суд Мордовии освободил ее за примерное поведение и добросовестное отношение к труду. Но тут выходят книга "Два года над пропастью" и кинофильм о киевском подполье, где звучит имя предательницы. В адрес генерального прокурора Руденко пошли протесты. Грюнвальд опять находят, и она досиживает свой срок до последнего звонка.

Беседы гестаповского агента и Скрынника носили особый характер. Оба, пусть и в разное время, оканчивали Киевский медицинский, жили в одном городе. Врач умело обходил в беседах с подопечными темы о дорогах, которые привели их в мордовские лагеря.

- Среди фашистских наемников был в лагере один следователь, который лично допрашивал краснодонца Сергея Тюленина, - вспоминает начальник медотдела. - Что касается полицаев, то на свободе некоторые гуляли недолго. Один, освободившись, уехал не на Украину, где оставил кровавый след, а в Узбекистан. Но его и там нашла народная месть. Другой после долгих мытарств по российским окраинам решил вернуться в родной край. Ему дочь сказала, что все свидетели его службы у фашистов умерли. Но его всё равно убили - видать, не все, кто помнил его предательство, ушли в иной мир.

Сидело в лагерях и высокое энкавэдэшное начальство. Генерал Ланфанг - за нарушение соцзаконности, министр внутренних дел Абхазии Какурия - из-за внутренних разборок в бериевском ведомстве. Сидел здесь и племянник Елены Боннэр, жены Сахарова. Оба приезжали его проведать.

- Их племянник входил в одну из первых групп в Ленинграде, которая хотела захватить самолет и улететь за границу, - вспоминает Василий Федорович строчки из личного дела зэка. - Приехали они к нам в поселок Явас. Елена Боннэр представляет своего мужа: "Академик Сахаров, трижды Герой Социалистического труда, лауреат таких-то премий..." Но из Москвы пришла четкая установка: свидания не давать. Они несколько дней покрутились и уехали обратно.

...Много чего было в биографии врача Скрынника. Еще в Ныроблаге ему, стоматологу, пришлось делать операцию по удалению... аппендикса. Знания - на уровне студенческой теории, медсестра в панике бежала, а он со скальпелем в руках консультировался по телефону с хирургом, который не мог выехать из-за бездорожья. Был и другой случай, когда вез зимой роженицу в роддом. Положил в кошеву, накрыл тулупом - и вперед. В дороге обнаружил, что женщины за спиной нет - выпала на повороте. Вернулся километра на полтора и нашел лежавшую в сугробе!

Скрынник - фамилия старинная. Произошла от "скрыни" - большого сундука с приданым невесте. У Василия Федоровича большое приданое: дети, внуки, а любимые занятия - садоводство и рыбалка. Но воспоминания о встречах с неординарными людьми с расколотыми судьбами никуда не улетучиваются - они всегда при нем.

Лица

"Голос Америки" обвинял доктора Скрынника, что он обделял витаминами диссидента Андрея Синявского.

Замученный нацистами молодогвардеец Сергей Тюленин: одного из его мучителей пришлось лечить южноуральскому врачу.

На глазах нашего земляка руководство "зоны" запретило академику Сахарову и его жене встретиться со своим осужденным племянником.

Смотрите также:

• Воспитала баба Шура. Как пулемётчица Будённого создала тимуровскую команду →
• По праву сильного. История южноуральца, прошедшего концлагерь и штрафбат →
• Написать жизнь заново: девочка, пережившая амнезию, занялась живописью →