Время без веры

17 мая, в праздник Вознесения Господня, был подписан Акт, восстанавливающий каноническое общение внутри Поместной Русской православной церкви.

Теперь духовенство зарубежной церкви и Московского патриархата смогут вместе совершать церковные таинства, а верующие, находясь вдали от дома, получат возможность посещать храмы. Но главное, что РПЦ и созданная после окончания гражданской войны Русская православная церковь на Западе, ставшая ответом на гонения "безбожной власти" против православия, вновь едины.

"Всецело подчиняемся Временному"

Для Южного Урала, где ожесточенные сражения 1918-19 гг. сказались на судьбах духовенства особенно трагично, а само существование зарубежной церкви стало причиной гибели многих священнослужителей, это событие стало своего рода своего рода точкой в гражданской войне.

А ведь крушение царизма было воспринято большей частью южноуральского духовенства положительно. На Первом свободном съезде духовенства Челябинского уезда в марте 1917-го заявлялось, что духовенство "признает Временное правительство, всецело подчиняется и готово всемерно содействовать и помогать как в укреплении нового строя, так и в доведении до победного конца мировой войны". Священнослужители заявили также, что хотели бы примкнуть к политическим партиям, желающим "строить будущую светлую жизнь России на христианских началах братства, любви и свободы, и которые в своей практической деятельности не проявляют враждебного и отрицательного отношения к религии".

Вот только к власти в России вскоре пришла партия, которая рассматривала церковь так же, как и сановники рухнувшего режима - лишь частью государственной машины. Только со знаком "минус".

Монахинь - в дом призрения

На долю челябинского православного духовенства (к 1917 г. у нас были викарный епископ, 32 священника, диакона и псаломщика при церквях и более 300 монахинь и послушниц Одигитриевского монастыря) также выпали серьезные испытания. В 1919 г., когда колчаковцы оставили Челябинск, председатель епархиального совета протоиерей К. Прокопьев писал в реввоенсовет 5-й армии красных: "В последнее время духовные лица довольно часто стали подвергаться арестам, обыску и принудительному выселению из квартир. Такие факты вызывают в православном населении ропоты, недовольство а в некоторых случаях и крайнее возбуждение, что, по мнению епархиального совета, является вредным и опасным для церкви и едва ли полезным для дела укрепления Советской власти".

Революционные власти несколько смягчились, но ненадолго. В марте 1921 г. был закрыт женский Одигитриевский монастырь: престарелых монахинь отправили в дом призрения, около сотни оставшихся - на полгода в концлагерь. В том же году в Челябинске впервые расстреляли священника - постановлением Челябинской губчека за антисоветскую агитацию был приговорен известный в Челябинске протоиерей Д.Ф. Неаполитанов.

В страшный голод 1921-22 гг. началась очередная волна изъятия церковных ценностей, сопровождавшаяся показательными процессами против духовенства. В Челябинске такой суд над епископом Дионисием (Прозоровским) прошел весной 1923 г. Правда, расстрельный приговор был заменен 8 годами тюрьмы.

Великая травля

Только эмигрировавшие священнослужители, образовав в 1924 г. Русскую православную церковь за границей, оставались вне контроля всесильного ГПУ. Среди них, кстати, был и носивший титул архиепископа Челябинского и Троицкого Гавриил (Чепур), покинувший Россию вместе с белой армией в 1920 г.

Оставшимся власти пытались всячески осложнить жизнь. Например, призывая в Красную армию. Затем наступила пора разного рода принудительных работ (так, протоиерея В. Кудрявцева приговорили к 6 месяцам физического труда и штрафу за "неправильное внесение квартплаты"), лишение жилья... Параллельно шла травля членов семей священников: взрослых детей увольняли с работы, школьников заставляли готовить антирелигиозные доклады.

В конце 20-30-х гг. в Челябинске началось массовое закрытие храмов и одновременно поиск компромата против оставшегося духовенства. В результате, когда епископ Павел в июне 1929 г. предложил духовенству "поминать о здравии Власть", священники настолько возмутились, что предложили иерарху "покинуть Челябинск и больше не служить". "Безумным и неправильным" назвал челябинский протоиерей А.Н. Муравцев тезис, выдвинутый заместителем патриаршего местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским) о том, что православные могут быть "верными гражданами Советского Союза, лояльными к Советской власти"... Такие высказывания немедленно становились известны чекистам. В 1937-38 гг. были расстреляны или погибли в лагерях все более-менее известные челябинские священнослужители.

Православная оттепель

Вакханалия репрессий спала к 1939 г., когда многие палачи разделили участь своих жертв. Но к этому времени на Южном Урале действовал лишь Свято-Симеоновский храм в областном центре, настоятелем которого служил отец Сергий (Ашихмин). С самого начала войны, сломавшей лед взаимного недоверия и ожесточения, этот храм стал патриотическим центром для православных Челябинской области. До октября 1944 г. члены его общины сдали в Фонд обороны СССР 80 тыс. рублей и приобрели на 100 тыс. рублей облигаций военного займа. Протоиерей С. Ашихмин "за патриотическую проповедническую и организаторскую работу" получил две личные благодарности Сталина и медаль "За доблестный труд в Великой Отечественной войне". Всего же за годы войны церкви Южного Урала собрали в Фонд обороны почти 700 тыс. рублей, сдали 6,5 кг серебра и 269 г золота.

К ноябрю 1945 г. в Челябинской области было уже 13 церквей и молитвенных домов, к 1947 г. количество приходов выросло до 37. Навстречу верующим шли крупные советские руководители: ЧТЗ изготовил для нужд церкви металлическую изгородь, а легендарный директор ММК Г. Носов распорядился отлить колокола, закрыв глаза на нарушение действующего законодательства. И к середине 50-х годов в Челябинской области действовало 29 церквей и молитвенных домов.

После прихода к власти Никиты Хрущева государство вновь пошло на церковь войной, но подходы былы уже совсем другие: спецслужбы прилежно отмечали рост крещений, венчаний и даже увеличение продаж нательных крестиков. Примитивный атеизм сдавал позиции. Последний его всплеск, как ни странно, имел место уже после падения Советской власти - когда в 90-х губернатору Петру Сумину пытались поставить в вину заключение договора о сотрудничестве с РПЦ.

Но время вспять было не повернуть...

Комментарий

Митрополит Челябинский и Златоустовский Иов:

"Это долгожданная весть, которой радуется каждый православный. Все мы единым сердцем приветствуем это объединение, диалог, духовное общение, которое разрешит все недоумения, препятствующие нам молиться в одном алтаре, у одного престола. Какой вред и какую боль приносят разногласия, я убедился на собственном опыте, когда управлял приходами Русской православной церкви в США и Канаде. Я рад, что дожил до этого светлого дня объединения русских людей, которые волею судеб были разобщены..."

Языкомф цифр

Число действующих православных церквей, молельных домов и часовен на Южном Урале:

1917 г. - 19 (Челябинский уезд)

1941 г. - 1

1947 г. - 38

1959 г. - 29

2007 г. - 160

Смотрите также:

• Приговор один – расстрелять. К 1933 году все храмы на Южном Урале закрыли →
• День рождения митрополита! →
• Митрополит с айфоном →