За последние пять лет новое жильё вместо ветхо-аварийного получили почти 16,5 тыс. южноуральцев. Сколько граждан переселят в 2024 году? Что нужно для того, чтобы дом признали подлежащим сносу?
Какие есть программы?
Напомним, что южноуральцев начали переселять из аварийного жилищного фонда с 2008 года. Всего с 2008 по 2023 годы на территории муниципальных образований расселено более 35 тыс. человек. В Министерстве строительства и инфраструктуры Челябинской области подчеркнули, что переселение южноуральцев из аварийного жилищного фонда, признанного таковым до 1 января 2017 года, велось в рамках реализации адресной программы «Переселение в 2019 - 2023 годах граждан из аварийного жилищного фонда в городах и районах Челябинской области» и завершилось досрочно 31 декабря 2023 года, хотя изначально планировалось до 1 сентября 2025 года.
«По поручению Президента РФ реализация федерального проекта «Обеспечение устойчивого сокращения непригодного для проживания жилищного фонда» продлевается до 2030 года, -прокомментировали в ведомстве. – Поэтому в настоящее время ведется разработка новой адресной программы расселения аварийного жилья. Благодаря ей в течение ближайших шести лет планируются к расселению почти 10,5 тыс. граждан». Реализация Новой программы запланирована после доведения лимитов публично-правовой компанией «Фонд развития территорий» до субъекта - Челябинская область.
Кроме того, в Челябинской области действует и своя собственная подпрограмма «Мероприятия по переселению граждан из жилищного фонда, признанного непригодным для проживания». В рамках её исполнения в 2024 планируется к расселению более 10 тыс. кв. метров аварийного жилья, улучшат свои жилищные условия 550 человек.
Крыс больше, чем людей
Что делать, когда дом рассыпается буквально на глазах, а ветхо-аварийным его не признают?
«В 2013 году я использовала маткапитал и купила за 450 тыс. рублей квартиру в общежитии в Чебаркуле по адресу ул. Электростальская, 7, - рассказывает жительница Челябинской области Марина Груздева. – Купила что называется «не глядя»: ходили слухи, что маткапитал отменят, поэтому были опасения, что деньги пропадут. Спустя какое-то время я решила эту квартиру продать, но никто на неё не позарился. Оно и понятно: дом 60-х годов постройки, выглядит удручающе, а крыс, тараканов, клопов и прочей живности в общежитии больше, чем проживающих людей. Из последних каждый второй – пьяницы. Собственники здесь не живут, в основном все квартиры сдают. В своё время я даже заказала экспертизу, оказалось, у дома 80% ветхо-аварийности, он подлежит сносу. Но сносить его никто не торопится. Администрации Чебаркуля это, скорее всего, не выгодно: шутка ли, 140 новых квартир придется выделять. К примеру, у меня самой на момент рождения второго сына подрастала старшая дочь, дети разнополые, поэтому по закону нам полагалась «трёшка».
Каждый месяц Марине начисляли коммунальные платежи, зимой с отоплением получалось более 4 тыс. рублей. За 10 лет, не проживая в квартире и не пользуясь коммунальными ресурсами, она оплатила уже более 300 тыс. рублей. И сегодня готова на что угодно, лишь бы избавиться от этого обременительного объекта. Она даже просила администрацию Чебаркуля принять квартиру от нее в дар. Но такое, увы, опять же запрещено законодательством: жильё приобретено за счет средств маткапитала, и в нём выделены доли детям.
«Если ваш дом в аварийном состоянии, но ничего не предпринимается, надо обязывать администрацию выполнять свои обязанности по расселению граждан через суд, — советует челябинский юрист Николай Попов. — Подавайте иск об оспаривании бездействия органов власти. Если никаких подвижек – подавайте следующий иск, чтобы организовать комиссию и провести исследование. Если и тут будет тишина, всё-таки придётся изыскивать средства, чтобы самим проводить экспертизу дома. Но потом от её результатов власти уже не отвертятся».
«Дом старый, но жить можно!»
Ни для кого не секрет, что обеспечение граждан жильём – самая затратная проблема любой районной администрации, поскольку ветхо-аварийного жилья у нас хоть отбавляй и при этом полно льготных категорий граждан. Чтобы обеспечить благоустроенным жильем всех нуждающихся, необходимы солидные расходы.
«На моей практике власти всегда делают всё, чтобы сэкономить бюджет, - констатирует факт Попов. - Доходит до того, что намеренно не заключаются договора социального найма жилых помещений. Дома не признаются ветхо-аварийными до последнего, а если признаются, то всячески затягиваются сроки выкупа, сроки расселения. Если дом наконец-то расселяют, то начинаются проблемы с размером выплат. Не припомню, чтобы где-то администрация предложила выкупную стоимость, соответствующую реальной. Такие прецеденты нужно обязательно оспаривать в суде: перепрыгнуть решение суда у властей уже не получится, собственник получит именно ту сумму, которую назначит суд. Когда речь идет о соцнайме, тоже бывают вопросы с предоставлением жилья, мало отличающегося по качеству от предыдущего. А ведь и в этих случаях жильё должно выдаваться благоустроенное и не меньшей площади чем то, которое выделялось по договору соцнайма изначально».
Следующая проблема - включение дома в список ветхо-аварийного жилья. Оказывается, аварийный и ветхий – разные понятия.
«Жилое помещение признаётся непригодным для проживания, если его несущие строительные конструкции находятся в аварийном техническом состоянии, - объяснили в минстрое. - О таком состоянии говорят различные разрушения, повреждения и деформации, свидетельствующие об опасности обрушения. А ветхое состояние здания — это состояние, при котором конструкции здания и здание в целом имеет износ (для каменных домов — свыше 70%, деревянных домов со стенами из местных материалов, а также мансард — свыше 65%), однако основные несущие конструкции сохраняют прочность, достаточную для обеспечения устойчивости здания. Жить в ветхом жилье не опасно».
По признаниям юристов, самая распространенная ситуация, когда экспертная комиссия исследует жильё и заявляет, мол, дом старый, но жить в нём ещё можно.
«Тут всё упирается в деньги. Одно дело, когда мы спорим с оценкой стоимости помещения и оценщик должен оценить один объект. Такая экспертиза может стоить 40-45 тыс. рублей, - говорит Николай Попов. - А исследование целого дома на предмет аварийности – настоящая роскошь. Как правило, в многоквартирном доме на тысячу проживающих приходится 5-6 активистов, которые пытаются всех организовать, а остальным нет никакого дела до проблем. Если же и есть, то вкладывать деньги в судебные споры они не готовы».
Чтобы дом снесли
Чтобы дом признали аварийным и непригодным для проживания, собственники либо наниматели жилых помещений должны собрать следующие документы:
• заявление о признании жилого помещения непригодным для проживания и (или) многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции;
• копии правоустанавливающих документов на жилое помещение,
• заключение специализированной организации, проводившей обследование многоквартирного дома на предмет его аварийности;
• заявления, письма, жалобы граждан на неудовлетворительные условия проживания.
Вся работа по переселению граждан из ветхо-аварийного жилья возложена на органы местного самоуправления. Кстати, расходы на обследование дома собственники делят с администрацией муниципального образования соразмерно доле в праве общей собственности на общее имущество в указанном многоквартирном доме. Муниципалитет может подать заявку в региональный минстрой и получить финансовую помощь в рамках вышеупомянутых действующих программ по расселению. Первым делом после обращения собственников соберут межведомственную комиссию и решат – сносить дом или заняться капитальным ремонтом.
Официально
Ольга Никитина, главный архитектор Челябинска:
«Челябинск наряду с Новосибирском и Нижним Новгородом (не говоря о федеральных городах) в лидерах по количеству заключённых контрактов в рамках КРТ, у нас уже наработан солидный опыт по расселению жителей ветхо-аварийного фонда. Раньше это расселение шло гораздо медленнее из-за ограниченного финансирования, но теперь в этот процесс включились инвесторы, и дело заспорилось. Администрации всё чаще достаётся роль рефери: приходится контролировать, чтобы челябинцы не увлекались потребительским терроризмом и не выворачивали руки застройщикам. Конечно, недовольные периодически находятся, недовольство их заключается в одном: все хотят больше квадратных метров, больше квартир. Ситуация заходит в тупик, когда прописано 15 человек в квартире и все уверены, что теперь каждому обязаны дать минимум по «студии». В 2023 году за счет бюджетных средств мы обследовали больше сотни домов с высоким процентом износа, подготовили обоснование , чтобы включить эти дома в КРТ. Сейчас в работе 50 домов. На 23 из них уже готовы зайти инвесторы».
История
Александра Кравченко, жительница Челябинска:
«Чтобы дом расселили, должна быть реальная угроза жизни и здоровью проживающих в нём людей. Мы жили в двухэтажке на Марченко, 7, рядом с тубдиспансером. Напротив стоял ещё один точно такой же дом, на два подъезда, по восемь квартир в каждом. У домов были деревянные перекрытия, их ещё немцы строили. Провайдеры отказывались подключать нас к интернету, потому что дома уже не было на половине городских карт. В соседнем подъезде в квартире на втором этаже уже проваливался потолок. Люди писали в ЖЭК, в инспекцию, но ничего не происходило. Так продолжалось до тех пор, пока в 2012 году не накренилась газовая труба из-за того, что дом повело. Тут же приехали специалисты, поставили маячки на трещину на доме. Через какое-то время они приехали во второй раз на проверку. Сразу после проверки нагрянули представители районной администрации.
Как сейчас помню, что была пятница. На переезд нам дали субботу и воскресенье. У части проживающих квартиры были приватизированы, части - выданы в качестве служебных. У нас жильё было приватизировано, поэтому нам дали новую квартиру тем же метражом – чуть более 40 кв метров. Это была новостройка по ул. 3 Интернационала, поэтому мы остались довольны. Новую квартиру мы тут же продали, взяли в банке ещё кредит на 140 тыс. рублей и купили «двушку» в Чурилово. Ремонта в аварийном жилье, который было бы жалко бросать, мы не делали. А вот соседи как раз перед выселением поменяли окна на пластиковые. В памяти осталось, как они их выкорчевывали и забирали с собой, надеялись перепродать кому-нибудь. Если бы не газовая труба, мы бы так и жили в том доме».