Всем педагогам Челябинской области знакомо имя Михаила Евгеньевича Дуранова. Знают о нём и в Кремле. На свой 95-й день рождения профессор ЧГАКИ Дуранов получил поздравления от Владимира Путина.
Кто привил любовь к чтению?
Беседовать решили в рабочем кабинете среди множества книг. По правую сторону от меня - стеллаж с русской классикой, по левую - научные работы по педагогике. А на столе у компьютера - свежий номер «АиФ».
«Читаю «АиФ» с самого его рождения. Ещё помню те времена, когда газету нам давали под подпись в обкоме партии. За годы у нас сложилась даже семейная аифовская традиция. Как только в среду я приходил домой, то слышал от своей жены Валентины Захаровны одну и ту же фразу: «Здравствуй. А ты «АиФ» купил?» Я отдавал ей свежий номер газеты, и она удалялась читать, сказав мне: «Ужин готов. Положи себе сам, а я немного почитаю». Вот уже три года читаю газету один. Валентины моей не стало. А вашу газету по-прежнему считаю самой объективной и интересной, читаю от корки до корки».
А Интернет профессор Дуранов не уважает и сравнивает его с помойкой. Лучше печатных книг, по его мнению, ещё ничего не придумано.
Любовь к чтению у маленького Миши из курганской деревни проявилась с детства. Казалось, в кого бы: мама неграмотная вовсе, а папа окончил два класса. Но Михаил Евгеньевич и сейчас благодарен тем курсам по ликвидации неграмотности, которые были открыты в его деревне Малое Окунево в 20-е годы прошлого века.
«Я ходил на уроки вместе с мамой и быстро научился читать. Помню, в классе стоял шкаф с книгами. На нём висел замок. А книжек новых почитать очень хотелось. Мы с другом пошли на хитрость. Дверка шкафа закрывалась неплотно, и если её немного оттянуть, то можно вытянуть книжку. И мы вытащили. Только почитать не удалось. Сложновато было читать «Капитал» Маркса», - смеётся мой собеседник.
Как человек исключительного воспитания, профессор Дуранов с терпением отвечает на все мои вопросы и извиняется каждый раз, что ему приходится хвастаться собой, «якать».
Как доползти на локтях до своих?
После школы была армия, а затем война. Армейские годы Михаил Дуранов провёл на Дальнем Востоке. По словам профессора, их готовили к возможному нападению Японии. Но он, как все, хотел на фронт и добился своего. На фронт Дуранов попал в 1944-м уже подготовленным бойцом.
О войне он рассказывает с неохотой: мало было там красивого. Не говорит профессор и о военных наградах, хотя награждён двумя орденами Отечественной войны и двенадцатью медалями. Дуранов служил во взводе резерва генштаба. Довелось служить и командиром «катюши», и даже командовать ротой. Резервных на войне бросали в самое пекло, прикрывали брешь, если были большие потери среди наших, а подкрепление ещё не подошло.
«Знаете, как мне было страшно сначала. Мне казалось, за каждым кустом немец, я пригибался к земле от малейшего шороха. Но потом привык», - вспоминает профессор.
До сих пор Михаил Евгеньевич помнит поимённо тех солдат, с кем довелось служить.
«Нас учили: бежишь девять-десять шагов - затем падаешь, иначе подстрелят, а потом снова. Я помню, что мы бежали парой с Колей Коваленко. Я бегу, он огнём прикрывает, потом я стреляю, а он бежит. И Колю ранило. Он встал за дерево, а я побежал. Спасти его у меня не было возможности. Я ему крикнул, что сзади идут санитары. И так и не знаю, что с ним случилось».
От роты в 200 человек в том бою осталось только 12.
Сам Дуранов тоже был ранен. Это было 16 октября 1944 года.
«Меня ранило в бедро и засыпало землёй. После той контузии я плохо слышу. И сейчас у меня слуховой аппарат. Раненый, я пролежал на земле весь день до темноты. Подойти ко мне не могли из-за обстрела. Я лежал в воронке. Вспомнил санинструктаж, сам оказал себе первую помощь - наложил жгут, а когда стемнело, на локтях дополз до своих», - рассказывает Михаил Евгеньевич.
Профессор Дуранов очень благодарен тем докторам, что в военных условиях смогли спасти ему жизнь в госпитале. Пусть и кости срослись не идеально, и хромота стала пожизненной.
Из госпиталя солдата снова отправили на фронт, потому что комиссия не заметила хромоты. Но вскоре его опять вернули на больничную койку. На этот раз с гангреной. Выходила его тогда сестричка Валя Бирюкова. На вопрос про фронтовую любовь профессор даже, кажется, немного обиделся:
«Какая любовь?! Я не позволял себе этого на войне. Никогда не пил спиртного, потому что понимал: пьяный, я более уязвим и менее ловок. То же самое и про чувства. В свободное время я читал книги. Даже будучи на фронте, собирал редкие русскоязычные книги, которые были недоступны в Советском Союзе, часто дореволюционные - и читал их запоем. Я не переставал читать никогда, несмотря на фронтовые условия. Вспоминаются окопы в Польше, когда в часы передышки я писал на песке бином Ньютона. Мне это было интересно и не казалось бессмысленным в далёком 1944 году».
Думается, что такой рациональный подход спас жизнь не только самому Михаилу Дуранову, но и многим из тех, кто служил с ним рядом.
Какой опыт у Дуранова?
После войны он вернулся в родную деревню и поступил на истфак в эвакуированный в Курган Ленинградский педагогический институт. Потом ленинградцы разъехались, а Дуранов получил диплом уже Челябинского пединститута.
Начинал трудовой путь учителем истории в 33-й школе Металлургического района Челябинска. Но в городе имя Михаила Дуранова связывают с 96-й школой. Он был её основателем и директором многие годы. Его педагогическое кредо - детей нужно любить, и они ответят вам тем же. Школьники рассказывали своему учителю самые сокровенные секреты. И при этом он был педагогом строгим и справедливым. Мог поставить двойку, но при этом никого не обидеть.
Став директором 96-й школы, Дуранов ввёл новые правила. Директор должен встречать и провожать учеников на пороге школы. Школьное утро должно начинаться не только звонком, но и гимном. Гимн настраивает на работу и новые свершения, уверен педагог. Этот опыт практикуется в челябинских школах и сегодня.
Многие проблемы, актуальные для школы сегодня, решались Дурановым ещё тогда. В 1950-е он выступил против учёбы в четыре смены. Был в его учебной практике и опыт воспитания атеизма у детей. Возле школы стали активизироваться секты. И тогда свои педагогическое мастерство и опыт Дуранов направил против этой заразы. Для ответственного задания он отобрал самых активных и смышлёных десятиклассников и вместе с ними посещал сектантские сходки. Под присмотром наставника старшеклассники должны были вывести на разговор детей, которые вовлечены в секту, заинтересовать их и в идеале вывести из-под влияния секты. После того как в городе узнали о таком опыте, Дуранову предложили возглавить городской отдел пропаганды, но он отказался. У профессора было много научной работы.
Не меньше её и сегодня. Свою первую диссертацию он написал всего за три месяца. Сегодня он автор более 300 научных работ - монографий и книг. Михаил Евгеньевич показывает на экране монитора электронную версию очередной монографии, которую он написал, когда приболел в этом году - труд на 500 с лишним страниц. И в свои 95 лет все болезни профессор Дуранов лечит научной педагогикой.
Где ремесленники с указкой?
«Все проблемы в России - от невыученных уроков по этике, нравственности и морали. Ни один человек, знающий смысл этих слов, не позволит себе присвоить деньги, выделенные на ремонт больниц или строительство детских садов», - уверен Михаил Евгеньевич.
Челябинский профессор готов сказать самому президенту, как называется главная «таблетка» от коррупции и взяточничества. По его мнению, это нравственность и порядочность, которые нужно воспитывать со школьной скамьи. Как он считает, изменить жизнь в стране к лучшему может только учитель, который способен учить. Современных педагогов профессор Дуранов называет ремесленниками.
«Чтобы отдавать знания, нужно их преумножать, - уверен педагог. - Если бы я не стал педагогом, то был бы профессиональным садоводом, ведь растения куда благодарнее людей. Они на добро отвечают добром ещё большим».
Александр Попов: «Учитель - это артист». Скандальный директор 31 лицея не любит чиновников 
Урок на костылях. Челябинка потеряла ногу, но не считает себя инвалидом 
1 сентября: спустя годы 
Певица МакSим: «У меня совершенно нет предпринимательской жилки!» 
Александр Попов. В детской стране директор хуже отхожего места