Что делать, если грузовики с украденным металлом сопровождают бритоголовые бандиты? Как жена спасала мужа с любовницей от ареста? Сколько выделяли бензина в день для милиции? Всё это реалии службы за 20 лет, описанные в книге гостя редакции «АиФ-Челябинск» Елены Бондаренко. 
Без мистики не обошлось
Корреспондент «АиФ-Челябинск» Эльдар Гизатуллин: Почему вы решили написать книгу? Накопилась критичная масса интересных случаев и наблюдений за время работы в милиции?
Елена Бондаренко:Я вышла на пенсию, когда моему младшему сыну исполнилось три года. В погонах свою маму он так и не увидел, а я хотела, чтобы он знал, кем и как я работала. Старший-то сын меня в погонах застал. Словом, я решила написать свою историю, тем более что кое-какой литературный опыт был - раньше писала стихи. И в работе, наверное, это сказывалось. Бывало, протокол составляешь, начальник потом читает и ворчит: «Тебе бы рассказы писать!»
Изначально у книги было название «Записки блондинки в погонах». Писала я под псевдонимом Пелагея Крутикова, позаимствовав фамилию у своей бабушки. События в книге реальные, а фамилии и образы коллег, начальства получились собирательные. Хотя на презентации сослуживцы узнавали многих героев.
- В милицию вы пришли в совсем молодом возрасте? Необычный выбор для девушки.
- Да, в 25 лет. Была уверена, что всё мне по плечу. Я в юности вообще была довольно самоуверенной - в конкурсе красоты участвовала, в ГИТИС поступала. Получив профессию психолога, поработала с трудными подростками и решила устроиться в милицию. Ставки психолога там пока не было, и мне предложили поработать дознавателем. В отличие от следователей, которые занимались сложными делами, на дознавателей оставляли такие случаи, как кражи, грабежи, мошенничества. Сначала я была разочарована, а потом так втянулась, что, когда появилась ставка, я от неё отказалась. В итоге дослужилась до майора, а после милиции работала в Госнаркоконтроле.
- А правда, что в книге есть место и мистике? Откуда она в истории службы в милиции?
- Так уж получилось. Всех трогает глава, где я описываю поездку к смертельно больной маме на малую родину в Брянскую область. Когда пришла отпрашиваться к начальству, меня спросили: «Сколько у тебя дел? Шесть? За неделю тогда должна с ними управиться». Это, конечно, было нереально, но мне помогли коллеги. А в сюжете про поездку к маме я описала некие тёмные силы - это мои страхи.
Кстати, тема тёмных сил возникла и когда я общалась с наркоманами. Вижу, вроде нормальный парень, из хорошей семьи, спрашиваю: почему, мол? И очень часто мне отвечали: «Бес попутал!»
Бандиты не догнали
- Какой случай вам настолько запомнился, что вы сразу решили его описать?
- Это было моё первое дежурство. Представляете, я только недавно приехала после учебного центра, это лихие 90-е, ночь на дворе. Следователей и оперов нет на месте. Тут поступает сообщение, что сотрудники ГАИ задержали два КамАЗа с украденным цветным металлом. Я выехала на место, водитель остался в кабине, сотрудники ГАИ отчитались и уехали. А грузовики сопровождали бандиты - такие классические, бритоголовые, в кожанках. Подходят ко мне и говорят: «Что делать будем? Давай мы тебе заплатим». А мне 25 лет всего, но я в форме, с пистолетом, чувствую свою ответственность. Унимая дрожь в голосе, отвечаю: «Подождите». А сама сажусь в УАЗик и водителю: «Давай, давай, погнали!» Бандиты за нами. Я по рации дежурному говорю о ситуации, а он кричит: «Давайте быстрее обратно!» Водитель, наверное, все 150 км в час из бедного УАЗика выжал. До города бандиты за нами ехали, а потом отстали. Я прибежала в отделение, и мои длинные до плеч волосы, наверное, дыбом стояли!
- То есть и с угрозой жизни сталкивались? Не в кабинете сидели?
- Всякое бывало. Однажды мне надо было алкаша, подозреваемого в краже, на допрос вызвать. Жил он в неблагополучном доме, и мне сразу сказали: «Одна туда не ходи!» Но всем некогда, и я решила никого не ждать, одна пошла. Захожу, спрашиваю у жены алкаша: «Где он? - «Да вон там, с любовницей кувыркается!» Только я к двери, а жена своему мужу кричит: «Родненький, убегай!» Я поразилась, честно говоря: муж с любовницей, а жена его спасает. Зашла я в комнату - мужик тот одеяло отбрасывает, подскакивает в труселях, на теле купола наколоты, вопит: «Бери меня!» Потом хватает ножницы и идёт на меня! Я кожаной папкой грудь прикрываю и отступаю. К счастью, жена и любовница своего мужика утихомирили.
- В Госнаркокнтроле работа была поспокойнее? Без нападений с ножницами?
- Там мы, скорее, другим жизни спасали. Помню, когда появился наркотик под названием «крокодил», от передозировки многие умирали. Как-то нагрянули мы в наркопритон со спецназом, парней повязали, но там ещё несколько человек в отключке лежали, в том числе две девушки, очень прилично одетые. Вызвали скорую помощь, но когда она ещё приедет! Надо девочек спасать - я одной стала массаж сердца делать, коллега - другой. В итоге откачали - так они вздохнули, что, как мне показалось, души их вернулись. Не всех в той квартире удалось спасти.
- Верно ли, что продавцы наркотиков сами свой товар не употребляют?
- Как правило, да, ведь им нужна светлая голова. Вообще, это сложные дела. Это не как в обычных кражах, где «украли шапку - ищи шапку». Тут сложно доказать факт продажи. Мне приходилось играть роль подружки потенциального «покупателя», по телефону выводить продавцов на разговор, чтобы доказать потом их вину. Очень хитро продавцы действуют - часто орудуют в местах, где молодёжь учится. Первую дозу нередко предлагают бесплатно, парней часто берут на «слабо».
Не хватало даже бумаги
- Вы сказали, что начинали работать в милиции в 1990-е. Тогда там действительно всего не хватало?
- Да, это правда. В день выдавали лишь 20 литров бензина, а в одной службе дознания человек 20. Весь бензин расходовали за два-три часа. Поэтому часто приходилось ходить пешком, а Златоуст ведь весь на горах, сплошные лестницы и подъёмы. И вечером, бывало, домой возвращаешься, но выбираешь маршруты, чтобы побольше повесток разнести, ещё куда-то по делам зайти.
Не хватало буквально всего, даже бумаги и авторучек. Ленты для печатной машинки заказывали тем, кто ездил в Челябинск. А иногда приходилось делиться тем, что есть, с несовершеннолетними. Забирают их из неблагополучных семей, и они, пока ждут отправки в детский дом или ещё куда, сидят у нас. Или с улицы ребятишек приводят. Жалко их, кормишь, общаешься - мы же все мамы и папы. С трудными подростками из более-менее нормальных семей ещё можно было говорить - хоть и ершистые, но оттаивают, общаются. А вот с детьми из пьющих семей сложнее.
- При таком графике с ночными дежурствами и вызовами, наверное, сложно было уделять внимание семье?
- Мой первый муж, инженер-строитель, не понимал, зачем нужна такая работа. По сути, меня не поддерживал - поэтому, наверное, и развелись. А со вторым мужем мы одно время сидели в одном кабинете. Конечно, помогает то, что он тоже из полиции. И когда говорит: «У нас сегодня рейд», я понимаю, что он может и под утро прийти. А для меня работа после десяти лет в полиции и десяти в Госнаркоконтроле закончилась. Сейчас я больше думаю о литературе - историй у меня много, так что, возможно, продолжу свои «Записки».
Бизнес-эксперт: «Лихие 90-е и нынешний кризис не имеют ничего общего» 
Назад, в 90-е. Челябинец изготавливает картриджи для игр Dendy 
«Мне 50, а мужу 23». Подслушано на берегах Средиземного моря