93-летняя Надежда Емельяновна Макаровских-Дербанова из Челябинской области несколько лет пыталась добиться положенного ей статуса «Дети войны». Из-за ошибки в документах пенсионерке не удавалось подтвердить своё родство с отцом, пропавшим без вести в 1943 году. Наконец 7 мая суд вынес решение, которое стало для жительницы Нового Поля настоящим подарком ко Дню Победы.
Надежда Емельяновна рассказала корреспонденту chel.aif.ru об ужасах, через которые прошла ребёнком в военные годы, и героях, память о которых хранит до сих пор.
Сожжённое село
Когда началась война, Надежде Дербановой было 10 лет. Но события тех дней она помнит, как будто бы случилось всё вчера. В их смоленское село Борисенки – деревушку на 20 домов в 15 километрах от Демидова – фашисты вошли в августе 1941 года. К тому времени отец Наденьки уже ушёл на фронт. Некоторые родственники и односельчане не успели – их взяли в плен прямо в военкоматах. Дядя и старшая сестра Мария почти сразу отправились в местные леса к партизанам. Надя осталась с матерью Прасковьей Власовной и маленькими сёстрами. Из мужчин в хате – только брат Серёжа, всего на два года старше её самой.
Немцы организовали свои штабы, назначили полицаев из местных. Приходилось жить в страхе: за связь с партизанами ждала лютая кара.
На расправу фашисты не скупились. Соседнюю с Борисенками деревню Колташи 14 сентября 1941 года спалили дотла. Молодёжь угоняли в Германию, и напуганные селяне уходили в леса, чтобы сохранить детей. Один раз в Колташи прибыл отряд немцев с местной женщиной. Та на собрании посчитала, кого нет. Стали спрашивать, где ещё люди. Кто-то признался: прячутся в чаще. Послали за ними девочку, сказали вернуть. Та привела в деревню сестру. Обеих заперли в бане. Остальные ждали до вечера, а когда вернулись в село, им дали лопаты и приказали вырыть у леса яму. Там же и расстреляли – 14 человек, большинство – совсем ещё дети. А потом подожгли дома. Так на месте Колташей осталось одно пепелище.
Нежданный гость
Связь с партизанами местные жители всё равно поддерживали, несмотря на смертельную опасность. Лес начинался прямо за огородом, и маленький Серёжка тайно таскал ополченцам еду, рассказывал хоронящимся среди деревьев людям, что происходит в селе. Местные полицаи знали, что дочь Прасковьи Власовны – партизанка, да прикрывали семью. Помогал бывший жених Марии, который встал на сторону немцев, но по старой памяти жалел родных девушки.
Впрочем, понять, кто свой, а кто чужой, в те времена было не так просто. Один раз маленькой Надежде довелось лично увидеть советского шпиона под прикрытием.
«Под Колташами разбился советский самолёт. Лётчик уцелел. Пришёл к нам в село, спрашивает: «Кто может меня покормить?» Тогда весна была, из всей еды у нас – только промёрзлая картошка. Отправили его в дом к Ивану Гришину, он позажиточнее был», - вспоминает Надежда Емельяновна.
Как оказалось, Гришин уже успел перейти на сторону врага. Увидев советского пилота, он пригласил того к столу, а пока супруга хлопотала, поднося тарелки, стал вопросы задавать. Спросил и про оружие. Гость достал наган и положил его на стол. Хозяин подозвал племянника Петю и шепнул: «Беги в немецкий штаб, скажи, чтоб забрали пленного».
Однако по пути мальчика перехватил двоюродный брат Надежды, тоже Пётр. Подросток уговорил своего тёзку не доносить на потерпевшего крушение пилота, а дяде сказать, мол, немцы ушли из села. Вот только это не сработало: Гришин заподозрил неладное, нацелил на гостя ружьё и сам вызвался отвезти его в штаб на хуторе Воробьи. Там он сдал пленника начальнику над полицаями Сечкину, успевшему прославиться своей жестокостью. Оба предателя уже радовались ждущим их наградам, как случился неожиданный поворот.
«Я уже потом узнала, что у этого лётчика, оказывается, был документ вермахта. Он прибыл под прикрытием, чтобы распустить советских пленных, которых держали под мостом в Демидове. А на деле это был советский шпион, к немцам он попал по назначению Сталина», - рассказывает Надежда Емельяновна.
Узнав, что распускают пленных, мать Нади запрягла повозку и отправилась в Демидов. Под расписку забрала оттуда брата своего мужа Егора и ещё одного солдата Ивана. Последний остался жить в их доме.
Жестокая расправа
Немногие мужчины, оставшиеся в деревне, собирались уйти в лес к партизанам. Ждали такой возможности и бывший пленный Иван с родственником Надежды Егором. Последний перед войной приехал с семьёй в Борисенки из Москвы да так и остался на оккупированной немцами Смоленщине. Оба по ночам ходили в лес, обменивались с партизанами информацией и ждали сигнала, когда к деревне подойдут советские военные, чтобы уйти вместе с ними.
Наконец этот час пришёл. Наутро Егор с Иваном должны были покинуть деревню. Но тут профашистское руководство решило провести собрание. Пошли на него и два друга.
«На собрании всем сказали, мол, зря ваши по лесам прячутся, всё равно здесь уже установились немецкие порядки, и вся земля эта будет германской. Дядька Егор не выдержал, встал, распрямился во весь свой высокий рост и заявил: "Не бывать этому!"», - рассказывает наша собеседница.
Едва забрезжил рассвет, за Иваном и Егором пришли фашисты. Обоих вывезли за село и расстреляли. В хате Прасковьи Власовны всё перевернули вверх дном – искали оружие. Но ничего не нашли: Иван предусмотрительно прятал гранаты в закрома с двойным дном, а запалы к ним – в икону.
Долгожданная свобода
За два года оккупации Надежда и её семья не раз оказывались перед лицом смерти. Как-то раз маму девочки и её маленькую сестру немцы привязали к оглобле и протащили по деревне, а затем на много дней заперли в сарае. Почти ежедневно рядом рвались снаряды и свистели пули, одна из них как-то угодила точь-в-точь в то место, где секунду назад стояла Надя. Но несмотря ни на что Дербановы не сдавались и верили в победу.
В сентябре 1943 года советские войска подошли к Демидову. Враг сопротивлялся, за каждое село шли жаркие бои.
«В Борисенках стояла немецкая кухня. В нашей хате были немцы-тыловики. В один из дней привезли трёх фашистов – грязных, ноги опухшие. Советские войска загнали их на болото, и они долго в этой воде были. И вот они сидят в нашей хате. А я забежала и залезла на печку. Лежу и чувствую, как из щелей в окне дует. А снаряды рвались, и окна все побило, дырки в стекле были. Ну, я взяла портянку и вилочку и полезла щель эту заткнуть. А вилочка упала – и прям на этого немецкого командира. В ярости он выхватил наган и нацелил на меня. Тогда я думала, всё, смерть моя пришла», - с дрожью вспоминает Надежда Емельяновна.
Девочку спасла молодая жительница деревни Тася. Девушка знала немецкий, и фашисты держали её при себе как переводчицу. Тася заскочила в хату, хвать маленькую Надю в охапку – и бегом на улицу. Спрятала в телеге. Потом, огородами, ползком по картофельной ботве перепуганная девчонка вернулась к родным. Долго ни слова не могла вымолвить – от пережитого потрясения пропал голос.
В тот же день Тася у колодца предупредила мать Надежды: сегодня дома не ночуйте, немцы будут отступать и наверняка сожгут деревню, погибнете все. Ту ночь семья провела в лесу. В суматохе потеряли Серёжу. Вне себя от переживаний мать наутро отправила дочерей на поиски брата. Те добрались до деревни и увидели: на лошадях скачут красноармейцы, а в седле одного из них – счастливый Серёжка, машет красным флагом. Село освободили.
Ошибка в документах
Отец Надежды домой так и не вернулся. Официально считается, что в 1943 году он пропал без вести. Уже после войны Прасковья Власовна встретит знакомого, который был свидетелем гибели Емельяна Никитича – на его глазах в плот, на котором отец Надежды с боевыми товарищами переправлялся через Днепр, угодил снаряд.
В 1949 году Надежда с семьёй переехала в Челябинскую область. Здесь она прожила всю жизнь, вышла замуж, родила детей. Много лет проработала на металлургическом заводе. Сейчас живёт в посёлке Новое Поле Сосновского района.
Несколько лет назад Надежда Макаровских попыталась получить положенный ей статус «Дети войны». Однако, подав документы, семья столкнулась с трудностями, которых не ожидала. Оказалось, что дата рождения, указанная в паспорте пенсионерки, не совпадает с датой, прописанной в справке о её рождении, полученной из смоленского архива.
«Дело в том, что в Челябинск семья бабушки переехала без документов, - объясняет внучка женщины Светлана Сенникова. – Здесь оформляли документы с её слов, а она не помнила точно дату своего рождения. Могла сказать только, что появилась на свет, когда картошку сажали. Поэтому в документы и закралась ошибка. В паспорте указано, что она родилась 28 мая 1931 года, а в справке о рождении стоит 21 мая 1931 года».
Это различие поставило под сомнение родственные узы между Надеждой Емельяновной и её погибшим на войне отцом. Однако внучка не сдавалась, обратилась в следственный комитет, прокуратуру и даже написала письмо президенту. К ситуации подключилось управление соцзащиты. Там помогли семье составить исковое заявление в суд, который признал родство пенсионерки и советского солдата. Решение было принято 7 мая, практически в канун празднования 80-летия Великой Победы.
«Мы очень любим свою маму и бабушку, гордимся ею, уважаем, - говорит Светлана Сенникова. – И все эти усилия были ради того, чтобы её, прошедшую через ужасы войны и пережившую всё это, наконец признали той, кем она является – «ребёнком войны» и дочерью своего отца. Потому что она очень переживала по этому поводу. То, что это наконец случилось, - несомненно, для всех нас радостная новость. А для бабушки особенно».
