«Брошенные сети вывозили "Газелями"». Рыбак - о защите озёр и трофеях

27 июня отмечается Всемирный день рыболовства. Как рыбаки могут помочь мелеющим озёрам? Много ли у нас любителей рыбалки? Об этом рас­сказал глава рыбац­кого комитета Челябинской области Михаил Акатьев.

«День без сетей»

Наталья Зверева, chel.aif.ru: Говорят, из-за глобального потепления на­ши водоёмы сильно мелеют. Вы заметили, что в озёрах, где рань­ше было много рыбы, её не стало?

Михаил Акатьев: Заметил. Маловодный период на озёрах Челябинской области – это не внезап­ное изменение климата. Это прогнозируемый природный процесс, засухи повторяются с определённой цикличнос­тью. Заморы на водоёмах стали систематическими, есть озёра, которые просто исчезли и вы­сохли. Пример – озеро возле деревни Ишалино в Аргаяшском районе, которого не стало в прошлом году. Несмотря на то, что оно было неглубоким, всего до 1,5 м глубиной, там хорошо ловился в своё время карась. Аргазинское водохранилище также испытывает критическое понижение уровня воды.

– Что же делать?

– Тщательно контролировать реальное потребление водного ресурса предприятиями на­шей и соседних областей. Ведь Свердловская область также потребляет воду из наших рек и водохранилищ. Надо срочно разрабатывать новую концеп­цию водной политики региона. Устанавливать жёсткий конт­роль за использованием воды, сбросами в реки и озёра. Причина загрязнений наших водо­ёмов – химия с полей, сбросы предприятий, несанкциони­рованные сливы канализаций в коттеджных посёлках. Чтобы край озёр не превратился в край болот, надо начинать восстанав­ливать и очищать основные во­дотоки, строить новые водохра­нилища, прекращать бездумную вырубку лесов в истоках рек в горнозаводской зоне, проводить снегозадержание вблизи водных объектов. По этому поводу у учёных есть море предложений и разработок.

– Могут ли рыбаки как-то помочь озёрам в маловодный период?

– Конечно, могут. Основная помощь – это расчистка русел рек, питающих озёра и водохра­нилища, субботники на берегу озёр, уборка брошенных сетей и сетей браконьеров. При этом чиновники признаются, что сами не в состоянии быстро и эффективно в режиме реального времени реагировать на сообще­ния граждан о фактах браконь­ерства. Но вот запрещать рыба­кам-любителям убирать старые сети у них время есть! Нам от­крытым текстом говорят, что наш рыбацкий комитет – ничто. По этой причине всероссийская акция «День без сетей» прошла в этом году без нас.

– А в чём заключалось ваше участие раньше?

– Мы выходили на очистку озёр от сетей. Три года под­ряд только из Шершнёвского водохранилища вытаскива­ли столько брошенных сетей, что увозить их приходилось на двух-трёх «Газелях»! Выходили на 20–25 лодках. Старые сети не просто грязные, но ещё и очень вонючие, потому что забиваются рыбой, которая со временем протухает.

– Чем сегодня живёт рыбацкий комитет, который вы возглавляе­те? Какими проблемами можете поделиться?

– К нашему движению при­соединились 16 регионов. Это республики Карелия, Мордо­вия, Башкирия, Хакасия, Став­ропольский, Краснодарский, Красноярский и Хабаровский края, Ленинградская, Самарс­кая, Оренбургская, Челябинская, Тюменская, Свердлов­ская, Курганская и Омская области. Мы защищаем права рыбаков-любителей. Приходится писать в прокуратуры, министерства природных ресурсов и сельского хозяйства регионов.

– Народ жалуется, что к озё­рам не подъехать, везде шлагба­умы стоят. У нас что, все озёра в частной собственности?

– В том-то и дело, что нет. Дельцы хватают кусок земли с дорогой, ведущей к озеру или реке, ставят будку, два столба, металлический трос посредине, и вот оно, счастье коммерсанта. Непрерывный поток ничем не учитываемой наличности. Люди, которые едут на это озеро отдыхать, скан­далить не хотят, поэтому платят. Знайте: дороги общего пользо­вания, в том числе и грунтовые, не могут быть перекрыты, про­езд по ним бесплатный! Доступ к водному объекту также сво­бодный. Вы имеете право сво­бодно и бесплатно пройти даже через частную базу отдыха пеш­ком и расположиться в 20-метровой береговой черте. Никто вас остановить не может, иначе это будет административное правонарушение. Помните: ле­са, озёра, реки, водохранилища не являются частной собствен­ностью, они могут быть только федеральной.

Щукари и судачатники

– Как много у нас рыбаков?

– В Челябинской области прожи­вает 3,5 млн человек, около 1 млн из них – рыбаки. Рыбал­а — это некое национальное увлечение, если хотите, отличительная черта русского мира. Мы ведь не едем на рыбалку за рыбой. Мы едем туда за приклю­чениями, отдыхом, общением с друзьями, семьёй.

– Соцсети заполнены фото­графиями рыбаков с трофеями. Хвастают уловом. У вас какой был самым значительным?

– Любой рыбак всегда будет хвастаться своими трофеями. У карпятников (ловят карпа) чаще всего встречаются трофеи от 10 до 20 кг. Это не такая уж ред­кость. Судачатники (ловят су­дака) выловленным хвастаются реже, потому что крупного суда­ка поймать сложно: он обитает на большой глубине, требуют­ся дорогие приманки. Щукари также не разбалованы добычей. Щука за 10 кг встречается редко, поскольку она питается реже, чем молодые щуки - соответс­твенно, хватает приманку редко. К тому же крупные экземпляры мало передвигаются по водоё­му, предпочитая стоять в заса­де и ждать свою добычу.

Мои местные трофеи не такие уж и значительные: карп на 6,2 кг, пойманный в озере Калды, щука на 5,1 кг из Аргазей, судак на 3,7 кг из них же. Когда служил на Камчатке, трофеи были други­ми. Там горбуша или кета на 4–5 кг считаются средней рыбёш­кой. Вот чавыча килограммов на 40 – это да, это трофей! Была и у меня такая на 37 кг. Тащили втроём. Потом везли в люльке мотоцикла. Хвост торчал, как у русалки, разделывали топором!

– Какую сейчас крупную рыбу можно поймать в нашем регионе?

– В горных реках облас­ти можно поймать ручейную форель. Шершнёвское во­дохранилище уже более трёх лет зарыбляют сазаном, и это благоприятно сказалось на со­стоянии воды. В этом году в водоёме встречается моллюск под названием дрейссена, а он появляется только в чистой воде.

А вообще с некоторых пор мы стали слишком часто говорить о том, что Южный Урал – край озёр. Возможно, поэтому власти стали неверно оценивать реаль­ные возможности наших озёр и неверно выстраивать региональ­ную политику в рыбохозяйс­твенной отрасли. Считают, что озёр много, рыбы много, ниче­го делать не надо, всё сделают предприниматели. Но это рань­ше у нас были десятки рыбоза­водов, теперь осталось всего несколько. А ведь когда-то был Аракульский рыбный завод, имеющий лучшее в Европе маточное стадо си­говых! Представляете, из Евро­пы приезжали к нам рыбоводы, чтобы купить рыбопосадочный материал. В 2000-х годах этого завода не стало. Ещё в 1874 году известный натуралист Леонид Сабанеев в книге «Жизнь рыб и рыбо­водство на зауральских озёрах» писал: «Местные крестьяне жа­луются, что осётр в реке Миасс измельчал и стерлядь последнее время мало ловится».

– В прошлом году вы доби­лись отмены рыбохозяйственной мелиорации на Южноуральском водохранилище и ещё ряде водо­ёмов. Сейчас она где-то продол­жается?

– Рыбохозяйственная мели­орация на озёрах – это самая большая головная боль рыбац­кого комитета. Речь об удалении малоценных и хищных видов. Окунь считается малоценным, карп более ценен. Так вот, что­бы карп мог разводиться, надо было уменьшить популяцию окуня. Его выцеживали. Дошло до того, что окунь стал дороже карпа. Килограмм карпа стоит 180–200 рублей, а окуня – почти 400.

Рыбохозяйственная мели­орация проводилась на озёрах ежегодно и никем не контро­лировалась. В прошлом году из-за маловодья, участившихся заморных явлений на озёрах бы­ло решено рыбохозяйственную мелиорацию в нерестовый пе­риод на водоёмах Челябинской области не проводить. Это был единственный во всей стране пример такого исключения. Однако ровно в день начала не­реста, 5 мая, появилось измене­ние в приказ, которое отменило ранее установленный запрет. И вновь 967 тонн рыбы с икрой поступили в продажу.