В конце января 2017–го ситуация в Донбассе неожиданно обострилась. Вооруженные силы ДНР и украинские военные обвиняют друг друга в артобстрелах и попытках наступления в так называемой «серой», нейтральной зоне. Эти масштабные военные действия противоречат минским соглашениям.
Буквально две недели назад в Донецке было относительно спокойно. С момента заключения минских договоренностей и прекращения боев, в городе и его окрестностях постепенно удалось наладить мирную жизнь. Как сегодня живет Донецк на тонкой грани мира и войны? Об этом рассказал челябинский журналист, главный редактор газеты «Возрождение Урала» Константин Бурков, который недавно был в командировке в Донецкой народной республике.
Первые с Урала
Инна Панкова, «АиФ–Челябинск»: Сначала уточним: это была официальная командировка или это ваше личное желание поехать в горячую точку?
Константин Бурков: Мы с нашим фотографом Алексеем Гольяновым поехали в Донецк официально, заранее аккредитовались в министерстве связи ДНР. Кстати, руководитель отдела минсвязи сказала нам, что мы – первые уральские журналисты печатных СМИ, приехавшие в Донецк. До нас корреспонденты ни из Челябинска, ни из Екатеринбурга, ни из Тюмени туда не приезжали, по крайней мере, официально.
– У вас в Донецке есть знакомые, друзья? Кто выступил в качестве приглашающей стороны?
– Нас пригласил донецкий бард Владимир Скобцов – один из организаторов фестиваля Большой Донбасс. Это известный фестиваль музыки и поэзии, его основные мероприятия и Гала–концерт проходит в сентябре, а в течение года в рамках фестиваля организуются выступления артистов, поэтов, музыкантов. Владимир Скобцов пригласил трёх бардов – Сергея Авдеева, (Москва), Сергея Бушкова (Ревда, Свердловская область), Сергея Терещенкова, (Смоленск) – выступить в Донецке с концертом. А Сергей Бушков, в свою очередь – хороший знакомый Алексея Гольянова. Он–то и предложил нам идею совместной поездки.
Концерт бардов с успехом прошел в «Кинокофейне им. Ханжонкова». Это очень популярное место в Донецке, где собирается культурно–литературная элита. Зрителей пришло много – яблоку негде было упасть.
– Почему вы с Алексеем всё-таки решили поехать? Маршрут, прямо скажем, небезопасный…
– Просто решили, что важно увидеть своими глазами, что происходит на Донбассе, и рассказать об этом. В СМИ очень мало информации о повседневной жизни Донецка. Наши телеканалы, как правило, сообщают только о боевых действиях, а о том, как живут люди в таких полувоенных условиях, мы практически ничего не знаем. Приезд журналистов из российских регионов – там большая редкость.
Ёлка сияет огнями
– Как вы добирались? Были ли какие–то проблемы в дороге?
– Поскольку наша делегация собиралась из разных городов, то мы договорились встретиться в Москве, а потом уже ехали вместе: сначала 18 часов на скором поезде Москва–Ростов, из Ростова – около 5 часов на автобусе до Донецка. На российском КПП автобус останавливают, все пассажиры автобуса выходят, их багаж досматривают с собаками. Также пограничники каждого спрашивают о цели визита в ДНР.
– Ваши впечатления от Донецка? Город сильно разрушен?
– Когда мы ехали в Донецк, то как–то наивно думали, что едем в теплый регион, а там как раз случилось похолодание: температура была минус 10, весь город засыпало снегом. Но снегоуборочные машины работали круглосуточно, постоянно чистили центр города. Вообще центр производит приятное впечатление, особенно по вечерам, когда зажигается уличное освещение. Многие здания подсвечиваются, новогодняя елка тоже сверкает огнями.
На первый взгляд, Донецк воспринимается как обычный мирный город, но когда начинаешь внимательнее всматриваться, то видишь, что даже в центре во многих офисных зданиях нет окон или окна заколочены фанерой. В жилых домах, куда попадали снаряды, есть сгоревшие квартиры, подъезды.
Чем дальше к окраинам – тем больше разрушений. Если в центре удивительно видеть какие–то поврежденные здания, то в посёлке Октябрьский наоборот – удивляешься, когда видишь уцелевшие дома.
Выстрелы хорошо слышны
– А люди в поселке живут или все уехали?
– Надо пояснить, что этот поселок находится рядом с аэропортом, где в 2014–2015 годах шли ожесточенные бои, и по поселку тоже велась стрельба. Там небольшие 2–,3–,5–этажные дома плюс частный сектор. Вид у домов достаточно разбитый. Например, часто встречаются поврежденные балконы: видно, что туда попадали снаряды, но всё равно на этих балконах висит бельё. Значит, люди живут и в таких условиях. Много домов, в которых одновременно есть и разрушенные, и жилые подъезды.
В Киевском районе, который примыкает к аэропорту, вообще нет домов без выбитых окон. Не повезло зданию «Радянска Донетчина», аналогу нашего Дома печати, где размещались местные средства массовой информации. Это здание находится как раз в Киевском районе. На крышу этого дома попал мощный снаряд, верхние этажи выгорели, в нижних этажах разбиты окна, теперь это здание пустует.
Донецк, в принципе, во многом похож на Челябинск – большой трудовой город, почти миллион жителей, много промышленных предприятий. Такие масштабные разрушения, особенно в жилых домах, производят страшное впечатление. Там и сейчас по ночам хорошо слышно громыхание выстрелов. Мы жили в гостинице в центре Донецка, и даже там стрельба орудий хорошо слышна.
«У вас смог ужасный»
– То есть перестрелки случаются каждую ночь?
– Да, так и есть. Дело в том, что инспекторы ОБСЕ, конечно, мониторят ситуацию с соблюдением Минских соглашений. Нам несколько раз на донецких улицах попадались официальные белые джипы с символикой и флагом ОБСЕ. Но отследить по показаниям спутника, какая именно сторона первой начинает обстрелы, можно только днём. Ночью это сделать невозможно, поэтому ночью обычно начинается стрельба с той и другой стороны.
Нас предупредили, что ночью мы можем слышать взрывы, но по жилым кварталам центра города стрельба не ведется давно, так что мы чувствовали себя в относительной безопасности.
Вообще у нас сложилось ощущение, что город малолюдный, а нам местные жители говорят, что по–настоящему малолюдным город был в период боевых действий. Донецк тогда вообще опустел. Люди либо разъехались, либо прятались в убежища. Часто мужчины жен и детей отправляют к родственникам на Украину и или в Россию, а сами остаются в Донецке.
– Как ваши новые донецкие знакомые реагировали, когда узнавали, что вы приехали из далекого Челябинска?
– Иногда реакция была довольно нестандартной. Например, мы садимся в такси, таксист узнает, что мы из Челябинска, и говорит: «О, вчера в новостях про ваш Челябинск рассказывали. Говорят, у вас там смог ужасный! Как же вы там живете?». Потом выясняется, что сам он живет в доме, в котором один подъезд разрушен после попадания снаряда. Получается, что он как–то привык жить почти в зоне военных действий, и теперь за нас беспокоится – как же мы в Челябинске таким ужасным воздухом дышим?
Кстати, благодаря программам на канале ТНТ Челябинск прочно обрел свой «суровый» имидж, и при встрече с нами местные жители с удовольствием цитировали известные шутки про суровых челябинских мужиков, которые в бане парятся арматурой и носят свитера из металлической стружки.
Сгоревшие декорации
– На ваш взгляд, в городе наладилась мирная жизнь?
– Да, бизнес оживился, открываются магазины, супермаркеты, работают местные торговые сети. Если раньше, как нам рассказывали, горожане созванивались и говорили о том, куда попал очередной снаряд, то теперь разговоры носят мирный характер: обмениваются новостями, где какой магазин открылся.
В Донецкой области хорошо развита пищевая промышленность, поэтому на прилавках, как правило, основные продукты – хлеб, молоко, колбаса и так далее – местного производства. Цены на них достаточно низкие: литр молока 20 рублей, буханка хлеба 10 рублей, обычная варёная колбаса – около 100 рублей за килограмм.
Сотовая связь: на территории ДНР действуют два оператора – МТС Украины и свой донецкий «Феникс». Когда приезжаешь туда, надо покупать сим–карту местных операторов. Чтобы пополнить счет на телефоне, нужно выполнить уже подзабытую операцию: купить карточки стоимостью 50 рублей и затем активировать их. Эти карточки местные жители называют «пополняшки».
– Могут ли жители Донецка вечером сходить в театр?
– Конечно, в городе культурная жизнь бьет ключом: работают театры, филармонии, выставочные залы. В течение сезона в драматическом театре выходит четыре премьерных спектакля. В январе мы видели афиши двух премьер – это были спектакли по Мопассану «Милый друг» и «Слуга двух господ» Гольдони.
Кстати, когда шли боевые действия, снаряд попал в цех с декорациями оперного театра, и все декорации сгорели. В Донецке готовилась премьера оперы Вагнера «Летучий голландец», и тогда свои декорации для этого спектакля предоставил Большой театр. Затем Большой театр взял шефство над Донецким театром оперы и балета. Сейчас репертуар восстановлен, все спектакли идут с декорациями. Об этом нам рассказала директор Донецкого дома работников культуры Майя Калиниченко.
Символические цены
– Как работает система ЖКХ в таких полувоенных условиях?
– В Донецке коммунальные службы работают очень хорошо. По крайней мере, когда мы там жили, не было проблем ни с теплом, ни с водой, ни с электричеством. Понятно, что когда начинаются боевые действия, то возникают и коммунальные проблемы.
Кстати, в Донецке плата за услуги ЖКХ по нашим меркам просто символическая: общая плата за 1–комнатную квартиру – от 150 до 200 рублей (то есть за тепло, свет, воду и все коммунальные услуги). Как сказал водитель, который нас возил по городу, за «трешку» он платит 880 рублей в месяц. Проезд в общественном транспорте – 3 рубля.
Правда, в бюджетной сфере очень скромные зарплаты: зарплата учителя около 4500 рублей, и пенсии тоже маленькие – это скорее не пенсии, а пособия.
Все пенсионеры регулярно получают гуманитарную помощь в виде продуктовых наборов. Средства на закупку и распределение продуктов выделяет Фонд Рината Ахметова. Другой источник помощи – российские гуманитарные конвои, которые привозят продукты в ДНР.
Комендантский час
– Если судить по некоторым телерепортажам, то можно подумать, что там все взрослые мужчины ходят с автоматами…
– В городе действует комендантский час с 11 до 6 утра. В 10 закрываются все заведения, и люди торопятся по домам. Если человек окажется ночью на улице, то патруль задержит его и отведёт в милицию. Там обычно проверяют документы и задерживают до утра. Да, милицейские патрули вооружены, но гражданским лицам ходить по улицам с оружием, конечно, запрещено. Людей с автоматами на улице мы не видели.
– Кто–то рассказывал вам о том, как шли бои два года назад, какая была обстановка…
– Мы познакомились с Вадимом Оноприенко – заместителем главного врача республиканской травматологической больницы. Он как раз говорил нам, какая тяжелая ситуация была в период боёв 2014 года, сколько много было раненых как среди военных, так и среди мирного населения.
Когда началась война, большинство врачей уехали, а оставшимся приходилось буквально сутками находиться в больнице, работать практически без перерывов и выходных. Хирурги делали операции всем, кто нуждался в помощи – и бойцам ДНР, и украинским военнослужащим, и гражданским, не разбирая, кто на чьей стороне. Буквально на днях Вадим позвонил мне и сказал, что опять начался наплыв раненых в больницу… А ведь совсем недавно казалось, что всё самое страшное позади.
Псевдоним из имен. Автор песни «Горячий снег» мало кому известен 
Связной для Зорге. В поисках рации японцы даже ныряли в туалет 
Кругосветка вместо войны. Как два года спасали петроградских детей 
Сначала в Магнитогорск. Политолог - об информационных войнах и выборах 2018 
Новый год под запретом. Семь фактов из истории любимого праздника