5 января 2017 года исполняется 110 лет со дня смерти великого российского юриста–оратора Фёдора Плевако.
Робин Гуд или крючкотворец?
Его имя долгое время было предано забвению из–за того, что в Советской России предпочли забыть о суде присяжных и защите прав граждан.
Многие ещё помнят, как в недавние времена адвокатов называли крючкотворцами, которые мешают вершить суд в стране советов.
Но народная молва не позволила забыть имя первого защитника российских граждан. Имя Плевако во многих регионах России стало нарицательным. «Пойду найду себе Плевако. Пусть Плевако нас рассудит» говорили наши прадеды в конце XIX имея ввиду профессионального защитника простых людей. Письма с надписью «Народному защитнику Плевако» сыпались со всех уголков страны.
Имя оратора обросло легендами и даже анекдотами. И мало кто знает, что великий Плевако – это Федор Плевак, который родился в Троицкой крепости (ныне Троицк). Незаконнорожденный сын обедневшего дворянина, польского революционера Василия Плевака и казахской девушки – сиротки Екатерины.
Прачки, пришедшие к реке, услышали голос ребенка, оглядевшись они увидели девочку лет 8.
«Тот факт, что нашли ее у реки под стенами троицкой крепости и местные жители поняли ее язык, приводит исследователей биографии к заключению о том, что она, скорее всего, была казашкой, а не калмычкой как приводится в некоторых источниках», – рассказывает нам краевед Троицка Рауф Гизатуллин.
Как позже рассказывала мать Федора, жила она в юрте близь Троицка, в состоятельной семье. В одну из ночей на юрту напали разбойники. Семья спасалась на лошадях. В суматохе и темноте ребенок просто выпал с телеги. Росла Екатерина в прислуге, отчасти поэтому Василий не решился официально обвенчаться в церкви со своей избранницей. Двое детей – Федор и Дормидонт считались внебрачными детьми и не получили отцовского отчества. Эта строчка в личном деле не редко портила им жизнь. В частности из–за происхождения их исключили из московской школы.
Отцу Василию пришлось похлопотать, чтоб устроить своих сыновей в гимназию. Историки–исследователи личности Плевако, пишут о том, что этот факт помог определиться Федору с выбором будущей профессии. В своём дневнике будущий юрист писал, что посвятит свою жизнь защите прав обездоленных, обиженных, без вины виноватых. Так и произошло. Уроки риторики, преподанные ему учителем словесности, не прошли зря.
В 1864 Федор Никифорович Плевак окончил университет и дописав к своей фамилии букву «О», открестился от неблагозвучного внебрачного происхождения своей фамилии, отправился искать работу. К счастью, в России как раз начиналась судебная реформа.
Глаголом жёг и взглядом
Около полугода Плевако работал в канцелярии Московского окружного суда Е. Е. Люминарского. Последний и посоветовал способному сотруднику пойти работать в адвокатуру.
Свое первое дело Плевако проиграл, но весть об ораторе, которого заслушивались в зале суда все от присяжных до уличных торговцев, принесла ему популярность. В местных газетах появилась даже судебная рубрика, где регулярно публиковали цитаты из речей адвоката Плевако. Обоснованные возражения, спокойный тон и строгий анализ улик – отличал все выступления оратора. Плевако не скрывал своей состоятельности и даже пытался издавать собственную газету «Жизнь», но дело не пошло. Долгие годы Плевако печатался в сатирических журналах под псевдонимом Богдан Побережный.
О судебных заседаниях с участием Плевако писал сам А. П. Чехов:
«Плевако подходит к пюпитру, полминуты в упор глядит на присяжных и начинает говорить. Речь его ровна, мягка, искренна... Образных выражений, хороших мыслей и других красот многое множество... Дикция лезет в самую душу, из глаз глядит огонь... Сколько бы Плевако ни говорил, его всегда без скуки слушать можно...»
Многие из его выступлений и сегодня приводятся как примеры остроумии и острословия на курсах ораторского искусства.
Оскар для адвокатов
Всегда трепетно относился Федор Плевако к своей малой родине.
С любовью отзывался он о Троицке: «Едва ли я увижу тебя, да если и увижу, мало осталось в тебе старого, дорогого. Говорят мне и подтверждают сказанное присланным альбомом, что ты вырос, похорошел, стал персоной с положением: вместо приходского и уездного училищ ты украсился классической и женской гимназиями, реальным училищем. На скамьях твоих школ сидят рядом с русскими юношами и девушками татарские, киргизские и башкирские дети и соревнуются в успехах с коренным населением, выставляя иногда таких талантливых юношей, какими бы гордилось любое племя на нивах беспредельного русского царства. Там русский город, и русское сердце бьется в груди твоих птенцов – моих дорогих земляков.
Сохранил ли ты, родной мой город, семена от этого семени, чтобы не переродился урожай единых на потребу, на спасение Руси, дела и идеала?... И хочется, и страшно мне повидаться с тобой после полувековой разлуки» (Смолярчук, В. И. Адвокат Федор Плевако.. .С. 18–19).
«Как–то раз довелось ему выступать в троицком зале суда, защищая богатого и влиятельного в городе казаха. Зал заседаний Троицкого суда был полон. Плевако тщательно подготовился к выступлению на родине. За основу он взял последнюю фразу из речи прокурора о том, что суд не боится богатых. По мнению Плевако, прокурор просил обвинительного приговора не потому, что перед ним заведомо виновный, а чтобы доказать силу суда. Свою речь Федор Никифорович украсил цитатами из Евангелия, ссылками на судебные уставы, примерами из судебной практики Запада. Защитная речь адвоката Плевако длилась два часа и поразила и зал и судей. Суть дела была довольно сложной: противоречивые и ложные показания свидетелей, неверная экспертиза, выяснявшая стоимость сгоревшего хлеба. Однако Плевако так умело «разложил все по полочкам», что суд без особых затруднений решил дело и определил меру ответственности виновного. В краеведческом музее Троицка сохранился уникальный экспонат, который держал в руках Федор Плевако – книгу об Урале подарили ему троитчане после знаменитого судебного заседания в Троицке, – рассказала корреспонденту «АиФ–Челябинск» директор троицкого краеведческого музея Светлана Нурмухаметова.
В 1996 году гильдия адвокатов России учредила золотую медаль, своеобразный адвокатский «Оскар», за вклад в развитие российской адвокатуры. Так же традицией сталиПлеваковские чтения.
Комментарий
Николай Попов, руководитель юридической компании «Форлекс»:
«Конечно же, это имя мне знакомо. Я читал некоторые из выступлений этого человека. Меня впечатлила его одаренность, талант убеждать, готовность защищать интересы своего клиента при любых обвинительных доводах».
История
Туфли я сняла!
В дополнение к истории об известном адвокате Плевако. Защищает он мужика, которого проститутка обвинила в изнасиловании и пытается по суду получить с него значительную сумму за нанесенную травму. Обстоятельства дела: истица утверждает, что ответчик завлек её в гостиничный номер и там изнасиловал. Мужик же заявляет, что все было по доброму согласию. Последнее слово за Плевако.
«Господа присяжные, – заявляет он. – Если вы присудите моего подзащитного к штрафу, то прошу из этой суммы вычесть стоимость стирки простынь, которые истица запачкала своими туфлями». Проститутка вскакивает и кричит: «Неправда! Туфли я сняла!» В зале хохот. Подзащитный оправдан.
Один грех
Судили как–то одного попа за какую–то провинность. У Плевако перед судом поинтересовались, велика ли его защитная речь? На что он ответил, что вся его речь будет состоять из одной фразы. И вот, после обвинительной речи прокурора, требовавшего приличного наказания, настала очередь защиты. Адвокат встал и произнес:
«Господа! Вспомните, сколько грехов отпустил вам батюшка за свою жизнь, так неужели мы теперь не отпустим ему один единственный грех?!» Реакция зала была соответствующей. Попа оправдали.
«АиФ-Челябинск» в социальных сетях:
Новый год под запретом. Семь фактов из истории любимого праздника 
Вторжение дилетантов. Что такое фальсификация истории? 
Чем купцы лучше олигархов? До революции Челябинск украшали даже мельницы 
«Рубец» или «рубить»? Как на Руси появился рубль 
«Сердце-озеро». История Зюраткуля овеяна тайнами и мифами