В № 5 вы писали об отделении травматологии в больнице скорой помощи, которое хотели оптимизировать и сократить. Чем закончился конфликт?
А. Самсонова, Челябинск
Мы встретились с Виталием Геннадьевичем, чтобы понять, что происходит сейчас.
Почему ушли?
- Я больше не хочу здесь работать, - говорит Дрягин.
- Вы же сохранили пост заведующего.
- Это уже не имеет никакого значения. Мне созданы условия, в которых работать невозможно. У меня уволились три хирурга, четвёртый уйдёт в мае.
- Почему они ушли?
- Зарплата. В марте доктора получили по 8, 9, 11 тыс. рублей.
- Почему так мало?
- Не выполнили план. Ну а как? План был рассчитан на 100 коек, а осталось 70. Получается, мы лечим на треть больных меньше - и должны получать на треть меньше. Самая большая зарплата у моего хирурга - 11 тыс. рублей. Этот доктор отработал 300 часов, на две ставки почти! Вот расчётка. По тарифам - всё законно, не придерёшься. Но есть такая строчка «интенсив»: доплата за напряжённость труда. Обычно на отделение даётся некая сумма от нами заработанной, и мы её делим на всех. В марте нам даже делить было нечего.
- Не заработали?
- Не заработали, да. Потому что ушли люди. Чтобы научить человека делать травматологические операции, нужно не меньше семи-восьми лет. Когда у меня увольняются один за другим классные хирурги, мои ученики, мне некем их заменить! Ушли доктора, которые были на плановых операциях, потому что у нас сейчас на 90% экстренное отделение. Я об этом с самого начала предупреждал. Ушёл Александр Светличный - единственный у нас хирург, который делал артроскопические операции. Таких специалистов всего трое в Челябинске! Мы делали 400 артроскопий в год. Это разрывы менисков, связок, спортивные травмы. Всё. Теперь в нашей больнице этих операций не будет. Нет хирургов - это первое. Второе - коек стало на 30 меньше. И третье - нам ни копейки не дали из стабилизационного фонда больницы, который и создан, чтобы поддерживать отделения, где непростая финансовая ситуация. Ни копейки.
- А что теперь будет с теми, кто ждёт плановую операцию?
- За март один тазобедренный сустав поменяли. Один! Это официальная цифра. А делали в среднем 100 суставов в месяц. Ну, считайте, если мы в прошлом году сделали 1 154 операции по замене суставов (и тазобедренных, и коленных) плюс 400 артроскопий. Сейчас вся система травматологической помощи разломана. В апреле сделаем 30 операций, это максимум. Вот вам оптимизация. И этот процесс необратим.
Как оптимизировали?
- Что это значит?
- Мне уже не надо 100 коек, мне и 60 хватит. Мы не справимся с прежними объёмами: ушли доктора. А новых, даже если придут, надо учить. Мы ж не терапевты, хирургия - это рукоделие. Вот выдали расчётки, мне люди говорят: ну и как жить? Кредиты, машины, дети, ипотека.. Да что тут говорить… Конечно, и оставшиеся уйдут, как только найдут куда. Вот так нас оптимизировали.
- Виталий Геннадьевич, читателей «АиФ» волнует не только ваша судьба, но, главное, доступность медицинской помощи в принципе. Как вы думаете...
- Я вам отвечу. Если дальше так пойдёт, лечиться не у кого будет. Смотрите, что произошло. Первый удар по системе здравоохранения был в конце 80-х - еврейская эмиграция. Уехали врачи, знаменитые достойные люди - думаю, ваши читатели это помнят. Вторая волна была в 90-е: мои коллеги уходили из медицины куда угодно, в какие-то фирмочки «купи-продай», просто чтобы прокормить семьи.
А сейчас вот что происходит: в государственных клиниках зарплаты нет. Молодые доктора приходят туда на 7-8 тыс. рублей. У меня сын - выпускник медуниверситета, окончил интернатуру два года назад. Я ему сам сказал: «Хочешь пять-семь лет вкалывать тут по 300 часов за копейки?» Делать здесь нечего. Пройдёт два-три года - и от государственной медицины не останется камня на камне.
- Все уйдут в частную практику?
- В частные клиники. Все, у кого есть мозг, руки и опыт. Посмотрите, что в Москве делается. Уходят все, кого берут. Их будет всё больше. Через три года не останется больницы. Ну, то есть останется здание, но врачей тут не будет. Можем с вами встретиться и посмотреть. Я бывал в челябинских частных клиниках, и вы знаете, там сейчас уже такие операционные, что... Ни в одной челябинской клинике, даже в областной больнице, ничего подобного нет. Можете мне поверить. И собраны не очень плохие специалисты.
- Так, может, надо «в консерватории что-то подправить»? Я имею в виду принципы финансирования здравоохранения.
- В советской системе всё было прозрачно: больницы не зарабатывали деньги - их давали просто так. Мы, конечно, были много хуже оснащены, отставали по технологиям, методикам лечения, это понятно. Сейчас никто не понимает, откуда деньги, всё запутанно и непрозрачно. Федеральным лечебным учреждениям положено одно финансирование, областным - другое, муниципальным - третье. Я в этом разобраться не могу. Мои хирурги получают в три-четыре раза меньше, чем получали бы в областной за те же операции. Почему? Или такой момент: с каждого тарифа ФОМС остаются деньги на доплату медработникам, ими распоряжается главврач. Как - непонятно. Я не могу это проконтролировать.
- Сколько раз в неделю вас просят кого-то «посмотреть», проконсультировать?
- К вопросу о доступности, да? Да вы не представляете, сколько. Каждое утро человека три-четыре меня ждут: «Я от Пети, я от Васи». Смотрю, консультирую. И сам прошу коллег. Это нормальная практика. Все стараются, чтобы посмотрел знакомый доктор, чтобы не попадать абы к кому. Вот до чего дожили. И будет только хуже.
Что в расчётках?
- Сюжет телеканала «Россия» о коррупции в «тройке» (ОКБ № 3. - Ред.) видела вся страна. Какие-то последовали оргвыводы?
- Люди звонили со всей страны. Из чиновников со мной никто не встречался. И в СМИ, вы же знаете, не было никаких официальных заявлений. Я могу подтвердить всё, что там прозвучало: какие поездки я оплачивал главному врачу, сколько это стоило. Меня вызывали в следственные органы, я всё им показал, все счета и свои налоговые декларации, чтобы подтвердить, откуда у меня деньги.
Я понял так: наш минздрав поддерживает главного врача. Я увидел, что значим мы, простые врачи, для системы здравоохранения. Мы - никто. Не нравится - увольняйся. И так будет со всеми, кто позволит себе открыть рот и сказать главному, что он мало платит врачам. Всё! Отделение сократили, люди уволились, зарплаты ещё урезали. В расчётках у хирургов сейчас суммы в шесть раз меньше, чем в 2013 году! Это называется: «Ах, ты так? Уволить не смогли - ну, мы по-другому тогда». У меня есть опыт, квалификация, образование - всё в порядке, но без команды я ничего не стою. Трети команды уже нет. Как работать? Как лечить?
- Это кому вопрос?
- Это вопрос тем, у кого ещё сохранился какой-то здравый смысл и кто думает о людях. О больных. Я родился в семье докторов. Я знал фамилии всех главных врачей: Гроссман, Моргунов, Матовский, Шмайн, Копелевич. Да их весь город знал. Они действительно думали о людях и разбирались в организации здравоохранения. А сейчас... Главный врач уничтожил травматологическую службу в «тройке». И никто не смог этому помешать.
Досье
Виталий Дрягин. 55 лет, окончил в 1984 году Челябинский мединститут. Сейчас заведующий травматолого-ортопедическим отделением ОКБ № 3, травматолог-ортопед высшей категории, кандидат медицинских наук. Награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. Лауреат премии «Признание».
А в это время
На прошлой неделе Калининский районный суд отклонил иск Виталия Дрягина к администрации ОКБ № 3. Адвокат Павел Андреев прокомментировал это решение:
- Мы считаем вынесенное решение неправосудным. Я занимаюсь трудовыми спорами больше 15 лет и впервые столкнулся с тем, что дело было рассмотрено в отсутствие истца (у Дрягина случился гипертонический криз), что мне как адвокату запретили отвечать на вопросы, что судья Наталья Максимова сама написала заявление о вызове себя из отпуска, чтобы вынести решение. Мы, конечно, будем обжаловать его в областном суде и заявим о процессуальных нарушениях в квалификационную коллегию судей Челябинской области. Кроме того, я могу заявить, что в отношении главного врача ОКБ № 3 Олега Маханькова областное ГУВД по запросам Государственной думы РФ проводит сейчас доследственные проверки по трём статьям УК РФ (ст. 285 - злоупотребление должностным полномочиями, ст. 285, ч. 1 - нецелевое использование бюджетных средств, ст. 290 - получение взятки).
Смотрите также:
- За медициной глаз да глаз. Профессор В. Экгардт о спасении здравоохранения и людей →
- О врачах белых и чёрных. Бесплатная медицина давно не в России, а за границей →
- Когда детская областная дождется нового корпуса? →