Салават Юлаев жив. По крайней мере, одна частица его души переселилась в 73-летнего деда Касыма, который пешком обошел весь Урал. Каждая тропа, дорога, скала и пещера отпечатались в его памяти. К деду Касыму мы и отправились, чтобы пройти самыми заповедными тропами к пещерам, где, по легендам, скрывался Салават Юлаев.
- Я карты могу составлять, - хвалится дед Касым. - Память у меня - во!. Любого географа... да. Только времени нет... карты-то составлять.
Он стоит в степи рядом с берегом Ая.
- Там у нас Айлино. Там - Тактымбаево. Там, ... мать, этот, как его, Оренбург! А там, там и там, если, конешно, далеко итти, этот... Казахстан.
Сейчас дед Касым поселился у моего друга в Сикияз-Томаке. Сначала просто забрел. Переночевал один раз, другой. А теперь собрался и перезимовать.
- Игорь, - появляется дед Касым, - а помнишь, ты мне обещал очки подарить... Где они?
- Хорошо, я подарю тебе очки, - Игорь достает их с книжной полки. - На, носи, читай... Повышай свое образование.
Дед Касым надевает их себе на нос:
- О, теперь я, как губернатор... В очках...
Бильбо из тайги
На Сикияз-Томак мы отправились вдвоем. Коха за рулем. Ему уже тридцать пять, фотокорреспондент. Коха остановил машину у ворот. Внутрь мы не пошли - там бесновались две собаки. Чау-чау с синим языком и подросток-питбультерьер. Игорь сам вышел. Он уехал из города три года назад, купил дом в Сикияз-Томаке, маленьком дачном поселке, который, словно осиное гнездо, прилеплен к скалам. Когда-то он был большим поселком: две церкви, две школы, библиотека... Теперь - полтора десятка ветхих домиков, используемых дачниками. Зимой в поселке остаются жилыми только два дома. Один из них - Игоря.
Саша, его жена, вернулась на зиму в Челябинск. Рассказывала:
- Дед у Игоря поселился. Увидите - обхохочетесь. Настоящая таежная приживалка. Но себе на уме...
Когда мы вошли в дом, дед Касым чистил в тазу картошку и морковь. Поднялся и добродушно поздоровался. Интересно, какой у него рост? Наверное, метр сорок. Внешне он похож на гнома. Или - на Бильбо Торбинса из "Властелина колец". Или - на Авегу из "Сокровищ Валькирии"... Тот тоже бродил по свету, соль носил. Соль деда Касыма - вся его жизнь.
Родился он в 1933 году.
- Где? - спрашиваю.
- Записали в Аркаулова, а так-то в тайге родился...
***
Салават Юлаев родился 16 июня (по новому стилю) 1752 года. В деревне Текеево, где произошло это событие, до сих пор в начале лета проходят народные гуляния. Башкиры чтят и самого Салавата, и его отца Юлая Анзалина, участника восстания 1735-40 годов.
...Собрав войско из десяти тысяч башкир, Салават привел его к Пугачеву. На тот момент батыру еще не было и 22 лет. Гулянка Емельяна Ивановича и Салавата Юлаева состоялась у Пьяного ключа, на горе, расположенной на выезде из Сатки в сторону Сулеи. После этого "бачка осударь" и Салават, произведенный в чин полковника, воевали вместе.
***
Однажды в деревне деда Касыма угостили марихуаной. Этот "зеленый чай" ему очень понравился, просил еще. Ну и кто после этого поверит, что ему семьдесят три?
По привычке он каждое утро делает глоток из флакона с одеколоном. Утверждает, таким образом хорошо лечится насморк. После лечения дед Касым всякий раз ходит и мурлычет себе под нос песенки. Однажды одеколон закончился. Дед Касым пришел к Игорю и пожаловался, тот подарил ему свой "Консул".
- О! У тебя хороший одеколон, - говорит Касым. - Богатый...
Дед жалуется, что ничего не слышит. Ему нужно кричать в ухо. Но мне кажется, все он отлично слышит и хитрит себе на выгоду.
Игорь поселил деда Касыма в "гостевом домике": три шконки, сколоченные из досок, электрообогреватель, буржуйка, которой сейчас никто не пользуется. Старик учит смирению. Рядом с ним просто необходимо монашеское смирение.
- Как называется твой фотопарат? - деловито спрашивает дед Касым.
Коха отвечает:
- "Canon".
- Как-как?
Игорь, который сидит на лавке между ними, кричит деду в ухо:
- Х...ня!
- О как! Х...ня - это хорошо. Хорошо, что х...ня, а не жопа.
***
Умер Салават Юлаев 8 октября 1800 г. на каторге в балтийской крепости Рогервик (ныне г. Палдиски в Эстонии). После разгрома пугачевцев две сотни лет было запрещено называть детей именем Салавата. Башкирский герой был предан забвению. На чугунных воротах Катав-Ивановского завода выковано: "Салават Юлаев - разбойник".
Все переменилось с приходом советской власти. Большевикам было необходимо "подвинуть" Бога. В Башкирии на его место взошел Салават Юлаев. Стихи бунтаря перевели на русский язык, но они не отличаются высокой художественностью. Хотя сотни лет и передавались сэсэнами из уст в уста.
***
- Когда я смотрю на Касыма, - говорит Игорь, - мне кажется, что Салават Юлаев до сих пор жив.
Салаватской избушки уже нет. Если она и была на самом деле, теперь о ней никто ничего не знает. Зато на берегах Ая несколько пещер названы именем Салавата Юлаева. Одни из них - небольшие пещеры-колодцы, другие - большие, "царские"... По легендам, в них и скрывался бунтарь. Эти пещеры - владения Салавата.
- Хороший был мужик, - заключает дед Касым.
- А пещеры покажешь нам? - спрашиваю. - Салаватские...
Выезжаем, а дед Касым у нас вместо провожатого.
- Я вам покажу пещоры! - кричит. - Прямо езжай! Здесь короче...
Дорога "короче" в большинстве случаев оказывается хуже той, которая вроде бы и длиннее. Но дед привык всюду передвигаться пешком. В лучшем случае - на телеге. Машину он не понимает и даже боится. Но дверями хлопает так, что это похоже на выстрелы.
Национальность - уралец
В дороге я решил все-таки немного записать. Фамилия у деда Мухамедшин. Имя - Касым. Отчество - Жиганчинович.
- А отчество-то зачем? - спрашивает. - Поставь просто "ж" и точка. Одну букву и точка.
- А по национальности ты кто?
- Я... Я - коренной уралец, - гордо заявляет дед Касым.
***
По легенде Салават Юлаев избежал ареста. Его вовсе не сослали на каторгу в Прибалтику. Местные говорят, что Салават Юлаев скрывался в этих краях, вблизи Айлино, и прожил в тайной избушке до девяноста лет.
***
- У нас все пещеры либо Пугачевские, либо Салаватские, либо Кинзя... - заключает дед Касым. - Других нет. А нам голову морочат: Милицейские, мол, пещеры. Какие ж они Милицейские?! Салаватские!
Как тут не поверить в реинкарнацию души?
...По лесу дед Касым припускает, как заяц, который путает следы. Его посох мелькает среди сосен.
- Быстрей, быстрей, - поторапливает он. - В тот раз больно шибкие были... Не отставали...
Первая Салаватская пещера открылась неожиданно в березовом перелеске. На ровном месте появился гигантский провал, на дне которого открывал вход в пещеру. Черный бескрайний провал.
- Давай, давай, - впереди бежит дед Касым. - Тута она! Залазить будешь?.. Нет?.. Зря. В тот раз больно смелые робята были. Сначала один залез, потом второй... А ты боишься что ли?.. Зачем бояться?.. Я бы был молодой, сам полез.
К следующей пещере он припускает со всех ног. Шустро преодолевает глубокий сухой лог, взбирается по крутому подъему, и вот она... В отвесной скале расположен триумфальный вход в пещеру. Он настолько велик и монументален, что кажется ангаром для "Боинга", не иначе. С поверхности в пещеру убегает каменная река с огромными острыми валунами. Когда дед Касым спускается по ней в подземелье, вход, кажется, увеличивается еще в несколько раз. В глубине пещеры старик похож на микроскопического, беззащитного жучка.
- Вот здесь, вот здесь, - кричит жучок. - Пещора продолжается здесь...
Он указывает на черный колодец, спрятанный у одной из стен.
- Я туда лазил, - говорит дед. - В детстве еще лазил... Мы тогда вдвоем коров пасли. Я парника своего оставил, а сам полез. Там зал, стол стоит. Каменный. Штаб там был... Не знаю, Салават заседал или Пугачев... А парник мой не полез.
- Так это грот, - говорит Коха.
Центральный зал грандиозен. Массивный потолок невозможно выхватить лучом фонарика. Но все-таки Салаватка не грот, а пещера.
На пригорке дед Касым показывает своей клюкой:
- Тут я нучевал четыре дня. Четыре ночи то есть нучевал, жил четыре дня. Под открытым небом, без палатки. А куда мне было податься? Денег нет, крыши нет... Туристы кормили меня. Даже денег предлагали.
На берега Ая приходили группы из Кыргызстана, Кирова, Башкирии... Судя по всему, туристам было весело с дедом. Веселил он их своими разговорами.
- А вот тут я видел дикого человека, - рассказывает дед Касым. - Вот здесь он стоял, у старой березы. Что-то бормотал по-своему. Непонятно. Весь в шерсти. То есть шерстяной. Черный. А потом заплакал.
- Ушел?
- А я почем знаю? Конечно, ушел. Они же постоянно ходят... Нога есть, вот и ушел по своим делам.
На обратной дороге спрашиваю:
- Дети-то у тебя есть?
- Парень был. В Тюмени его убили. Поехал работать, а там его бандиты...
- А жена?
- Жены нет. Дык мы давно уже развелись...
- Пенсия большая?
- Нет, - с досадой мотает головой. - Тыща девятсот рублов нет... Маленький пенсия.
Пенсию дед Касым получает за тридевять земель - в селе Аркаул Салаватского района Башкортостана. Раз в месяц отправляется туда пешком. Экономит деньги на дорогу.
- Дорого берут, - жалуется. - Две сотни восьдесят рублов.
Путь туда и обратно занимает десять дней. В дороге дед Касым ночует в "пещорах" или просто под открытым небом, питается тем, что подадут. А чаще всего не подают.
- Здесь, в первом доме, татарин злой живет, - рассказывает дед Касым. - Раньше я его кормил, а теперь он меня прогоняет. Хулиганы из города приезжают. Драться лезут...
- Вам спасибо, - неожиданно переключается дед Касым, - вы обо мне позаботились: водки вот взяли, хлеба, сала... Спасибо. Спасибо. Обо мне никто не заботится. Сало-то мельче режь. У меня зубов-то нет. Мне надо мелко резать.
С темнотой возвращаемся в Сикияз-Томак.
- Ой, сколько мы сегодня проехали... Шесть, три, четыре километра! - восклицает дед Касым.
Вечером он только-только добрался к пакету с печеньками и уселся в углу чаевничать. Но не смог умолчать, разговорился.
- Кто это там башкирское радио включил?! - из-за занавески кричит Игорь. - Дед! А ну иди баню топить! Там уже все прогорело.
Дед Касым послушно поднимается и идет в баню.
- Мне нужно баню топить, - объясняет он. - Кто-то ее уже растопил, а мне теперь топить, чтоб не прогорело...
Вот так и живет дед Касым, по национальности, как он сам говорит, уралец, в котором сохранилась частица души Салавата Юлаева.
Смотрите также:
- Травма на двоих. Супруги пережили перелом позвонков, но сохранили любовь →
- Музей воспоминаний. Война отняла детство →
- Коммуна на Кузнечихе →