«У него же большая пенсия». В Челябинске чиновники бросили героя войны

Ветеран Великой Отечественной войны Иван Кабановский вот уже пятый год живёт в двухкомнатной хрущёвке дочери. Живёт - это громко сказано, говорит дочь Людмила Ивановна.

Прикованный к инвалидному креслу, герой не может попасть ни в туалет, ни на кухню, ни в ванную. Проёмы малогабаритной квартиры не позволяют вывезти Кабановского из единственной комнаты, где и проходит вся его жизнь.

«Всю жизнь помогал другим»

Людмила Ивановна рассказывает: отец пошёл на войну мальчишкой. В 20 лет совершил подвиг, о котором рассказано в наградном листе.

«Когда я в школе учила стих «Переправа-переправа, берег левый, берег правый», - вспоминает женщина, - папа всегда говорил, что именно там он и воевал». Был ранен, а после Великой Отечественной остался на сверхсрочную. Закончил служить в Румынии, уже в 1950.

«Папа всю жизнь помогал людям - друзьям, знакомым, просто посторонним, - говорит Людмила. - У него был дар, он мог решать любые проблемы. Не зря профоргом был, его по партийной линии направили восстанавливать совхоз в село Целинное Курганской области».

Женщина вспоминает, отца дома почти не видела. Он всё время был занят: каждый шёл к нему со своим вопросом. Себе Иван Моисеевич ничего не нажил: ютился с супругой и двумя детьми в небольшом домишке.

Смерть супруги и инсульт

А потом любимая жена Кабановского умерла. И если до 90 лет он сам справлялся со стареньким домишком, работал в огороде, то смерть супруги ветерана подкосила. Он слёг с инсультом.

«А ведь какой сильный папа был, - плачет Людмила. - Фляги с водой, помню, только так таскал. А тут раз — осложнения, гангрена».

Людмиле сказали: отец умирает. В Целинном, где он лежал в больнице, никто не рисковал делать старику операцию по ампутации ноги. Дочь едва не сошла с ума в поиске врача, согласного на такой риск. Людмиле это удалось, и она мигом перевезла отца в Челябинск и прописала у себя.

После операции отца в глубокой депрессии перевезли в квартиру Людмилы. Двухкомнатная скромная хрущёвка не приспособлена для проживания колясочника, но было не до выбора. Людмила вспоминает, как заносили на носилках Ивана Моисеевича из больницы вдвоём.

«Я им всё пробил»

Об участнике войны, что появился в Совете ветеранов войны Советского района Челябинска, узнал тогдашний его председатель. Виктор Жильцов навестил старика и обомлел. В подъезде нет пандуса, ветеран лежит на кровати: у него нет инвалидной коляски.

«Когда я вижу такое отношение к ветеранам войны, я зверею, - горячится Виктор Анатольевич. - Я пришёл требовать коляску для Ивана Моисеевича, а мне говорят, пусть на очередь встаёт, два года примерно ждать. Что? Я орал, как ненормальный. Вы понимаете, кому вы предлагаете два года ждать? Ветерану войны! Которому мы все, и вы в том числе, обязаны жизнями своими».

Коляску выдали сразу.

А потом был пандус в подъезде, на отсутствие которого тоже не обращал внимания никто, кроме Жильцова.

«Я им всё пробил, что смог, - грустно говорит Виктор Анатольевич, - своему отцу не смог помочь в своё время, а Ивану Моисеевичу считаю делом чести».

Жильцов злится, когда слышит фразы, что у ветеранов войны пенсии большие, пусть сами решают свои проблемы, покупают, что хотят.

«Они двадцатилетними мальчишками подвиги совершили, жизнями рисковали, - объясняет военный пенсионер, - президент сколько распоряжений дал, чтобы они ни в чём не нуждались. Да их осталось так мало! Господи, на руках нужно участников войны носить!».

Тут ещё добавились пульмонологические проблемы. Свозить отца на флюорографию — что квест пройти, плачет дочь. Мало такси вызвать — надо его ещё до него довести, из квартиры вывезти, в такси посадить, из машины вывести. И назад также. Кто это всё будет делать?

Суд проигран

В интересах ветерана прокуратура Челябинска обратилась в суд с требованием признать незаконным отказ от постановки Кабановского на очередь по улучшению жилищных условий. Однако суд закончился не в пользу ветерана. В решении значится, что «наличие пандуса обеспечивает доступ в жилое помещение». Кроме того, дочь Людмила Зонова не обратилась с заявлением на обследование квартиры на предмет её непригодности для проживания ветерана-колясочника. Людмила плачет: сил нет больше судиться и бумаги пачками собирать. Нет акта об обследовании квартиры? Так приходите да обследуйте, кто же мешает? После, кстати, приходили и акт этот составили. Людмила показывает на огромный выступ около подъезда высотой сантиметров 20. В акте значится «ровная поверхность около подъезда». Эту возвышенность не заметили, что ли, недоумевает женщина. Как через неё перенести коляску с мужчиной весом около ста килограммов?

А Жильцов возмущён:

«Не считаете нужным предоставить герою комфортную квартиру — Бог с вами. Делайте из этой, дочкиной хрущёвки, благоприятную среду для проживания такого человека. Увеличивайте проёмы, расширяйте дверь на балкон, монтируйте отдельный въезд на балкон для ветерана, меняйте пандус, в конце концов. Да у старика даже телевизора нет, он в комнате дочери смотрит! Я не отступлюсь, буду бороться за его комфортную жизнь. Меня спрашивают, зачем мне это, ведь я уже даже не в совете ветеранов. А я отвечаю: завидуете его пенсии — идите под пули воевать, и у вас будет большая. Если живы останетесь».