Примерное время чтения: 8 минут
526

Ослик и морковка. Дмитрий Довбня о Челябинске, которого у нас пока нет

Александр Фирсов / АиФ

Бюргеры и обыватели

CHEL.AIF.RU: Дмитрий Александрович, почему Стратегия рассчитана именно до 2035 года? 
Дмитрий Довбня:
Любая стратегия должна быть рассчитана на жизненный цикл двух поколений, на время их активной жизни, когда они работают, что-то созидают. Мы ориентируемся на 2035 год, но разрабатываем долгосрочный план, с прицелом на 2050 год. До сих пор все ассоциируют Челябинск с промышленностью, с металлургией. Но это давно не так. Когда-то на ЧТЗ работало 60-80 тысяч горожан. Сейчас в лучшем случае работает тысяч шесть. «Мечел» сократил огромное количество людей, не стало «Калибра», АМЗ стоит практически пустой, жизни там нет и рабочих тоже. Классические промышленные предприятия, которые делали Челябинск индустриальным, сегодня не являются драйверами развития или позитивных изменений. Город превратился в обывательский, бюргерский, где средние и малые предприниматели дают основное количество рабочих мест. По разным подсчётам, до 40% бюджета формируется именно за счёт малого и среднего бизнеса. Большое количество людей заняты в торговле. У любого товара, у любой идеи есть жизненный цикл – зарождение, пик и спад. Тот жизненный цикл Челябинска, который был, он завершается. Можно ли создать вторую версию индустриального Челябинска? Можно. 

- Невозможно продолжать разговор об индустриализации, закрывая глаза на тему экологии. Сегодня одни кричат о том, что заводы надо закрывать, иначе не останется чистого воздуха, а другие сетуют, что тогда негде будет работать.
- Работать есть где. Я уже сказал, что в городе развивается предпринимательство. Вопрос даже не в этом. Вопрос в том, чтобы сподвигнуть собственников сделать заводы лучше, успешнее, конкурентоспособнее. И меняться заводам нужно не косметически – не за счёт пиара, мол, давайте продекламируем, что мы поставили новые очистные, а меняться по-настоящему. Возможно, их нужно вынести за пределы Челябинска. Кстати, как показывает опыт развитых стран,  для них это даже благо: перенос предусматривает реконструкцию, здесь можно получить преференции от государства, плюс высвободившаяся земля может стать дополнительным активом. 

- Но ведь не только промсектор виноват в ухудшении экологии? 


- Конечно, нет. Стало больше автомобилей, мы расширили улицы, ведём уплотнительную застройку. Я всю жизнь прожил на Комсомольском проспекте. В 1980 году в середине его шла зелёная разделительная полоса, с обеих сторон росли липы в два ряда, а с правой стороны, если двигаться в сторону северо-запада, между тротуаром и домами располагались ещё и большие палисадники. А вдоль проезжей части - отбойники из кустарников, чтобы брызги из-под колёс машин не долетали на тротуар и шагающих по нему пешеходов. Из-за того, что дороги расширились, увеличилась площадь посыпки их противогололёдными материалами в зимнее время. В конечном итоге стало больше пыли. 

Перейти на стекло и экотранспорт

- Что же делать?
- Экология - самая большая боль города. И это центральная тема разрабатываемой стратегии. Всё остальное либо дополняет, либо усиливает её. Это и городской общественный транспорт, создание инфраструктуры для него неизбежно тянет за собой грамотное обустройство транспортных артерий города. У нас всегда начинают говорить о дороге, как о месте для автомобиля, а мы должны в первую очередь думать о тротуаре для пешеходов. А это не просто выделенная полоса асфальта, а целый комплекс пешеходных переходов, защитных газонов и т.д. В городе нужен экотранспорт. Это, кстати, ещё один пункт стратегии и ещё одна точка роста. В конце 70-х годов в Германии начали внедрять нашу транспортную систему, систему общественного транспорта. Мы же разрушили свою и переняли их систему 60-х годов. Мы вообще забыли о тех умных решениях, которые существовали в советское время, а  теперь заглядываем на Запад, который когда-то у нас их позаимствовал и усовершенствовал. Вспомните, при Советском Союзе у нас вся тара была оборачиваемой. Всё продавалось в стеклянных банках и бутылках. Потом мы переняли у запада моду на красивую упаковку. И стало больше отходов. Раньше наша свалка увеличивалась вдвое за десять лет, а теперь ежегодно. 


Приезжают пассионарии

- Разговоры об ухудшающейся экологии, НМУ и вечном смоге уже набили оскомину. В вашем окружения есть люди, которые уехали из Челябинска в поисках более экологичного жилья? 


- Есть. Уезжают, в том числе, и коренные жители. Хотя сам Челябинск стал транзитным городом, люди приезжают и уезжают. Не надо быть экспертом, чтобы понимать: уезжают наиболее активные. Как правило, это предприниматели, которые готовы были взять на себя ответственность за тех, кому они давали работу. И это очень большая потеря для города. На смену им приезжают предприниматели из области, а также из Кустаная и Кургана. Нельзя говорить о том, хуже они или лучше, но их стартовый капитал гораздо меньше, инвестиционные возможности – тоже. Также к нам едет много рабочих. В общем-то у всех этих людей сильная пассионарная энергия. Лет через десять их дети, которые приехали вместе с ними, вырастут и могли бы дать городу новый толчок к развитию. Вопрос в том, останутся они здесь или уедут, используя Челябинск как трамплин. Это большой вызов для города. Мы должны не только вернуть тех, кто уехал, но и постараться оставить тех, кто приехал. 

- Сегодня областное правительство делает ставки на развитие внутреннего туризма. Это действительно перспективное направление, которое могло бы поднять экономику?
- Перспективное, но наша проблема в отсутствии системности. Мы постоянно отрабатываем чью-то повестку и пытаемся запрыгнуть на ступеньку федеральной программы. Если бы мы планомерно занимались развитием сферы туризма, мы бы смогли получить дивиденды от упавшего метеорита. Однако, ничего не вышло. 

- Если бы этой темой занималось отдельное министерство – министерство туризма, это бы решило проблему?
- Возможно. Дело в том, что у нас к туризму причастно большое количество ведомств – Минобр, Минздрав, Минспорта, Минэкологии, Минэкономразвития, ГУ лесами и др. А занимается туризмом начальник соответствующего управления в региональном Минкульте. Например, в Тюменской области туризмом занимается департамент, который подчиняется первому заму губернатора. Статус у начальника департамента даже выше, чем у министра! 
Сегодня запрос на туризм меняется. Людям интересен туризм познавательный, интерактивный, они хотят участвовать в чём-то – опускаться в шахты, добывать полезные ископаемые, летать на истребителе, ездить на танке, осваивать народную кухню или народную медицину. 

Казаки, заводчане и каторжники

- Местное население сетует, что на наших базах и курортах низкий уровень сервиса…
- Мы не тайцы, и не турки с восточным гостеприимством. У них этот культ гостеприимства формировался столетиями. Наш менталитет складывался из трёх субкультур: казаки, заводчане, по сути, крепостные, и каторжники. Те, кто приехали в годы первых пятилеток и во время войны, суровые строители коммунизма. Прислуживать не для этого менталитета. Это первое. А второе – у нас прекрасные места, но чаще всего это либо национальные парки, либо памятники природы, либо какие-то ещё особоохраняемые территории, а соответственно построить современную курортную инфраструктуру на них не возможно из-за ограничений. А на фундаментах старых советских бараков можно построить только новые бараки. Нужно сделал акцент на формировании центров туристических дестинаций. Определить их специализацию, и планомерно вести работу по разгребанию всей правовой казуистики, которую навешали на наши рекреационные территории. А так же подводить необходимую инфраструктуру. 

- Неужели ни разу не возникало мысли уехать из Челябинска?
- Такие мысли возникали у меня неоднократно. Последний раз в 2013 году. Тогда мы открыли филиал в Краснодаре, я был решительно настроен на переезд, было хорошее предложение по работе и для жены. Но здесь были определённые обязательства, недвижимость, дети учились в школе... Легко переезжать, когда ты не обременён семьёй, когда за плечами у тебя только рюкзак. Я коренной челябинец, это мой город, и я рассчитываю, что и мои дети будут здесь жить. Макс Бодягин как-то сказал: мы любим Челябинск не за то, какой он, а за то, каким он мог бы быть. Это правда. Жаль только, что мы всё ещё пока только ослик, который бежит за морковкой. Морковка – это возможный образ Челябинска.

ДОСЬЕ
Довбня Дмитрий Александрович родился в Челябинске 18 мая 1973 года. Закончил ЮУрГУ.  Работал на заводе «Прибор» токарем, слесарем на радиозаводе, монтажником систем термометрии на элеваторах, брокером, главным бухгалтером.  Сегодня – руководитель  национальной коммуникационно-консалтинговой группы «Иероглиф»,  Комитета по содействию развития территории для внутреннего туризма в ЧРО «Опора России», депутат Курчатовского района.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно


Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах