Член Союза писателей РФ Алексей Кухарев проработал 37 лет конструктором на ЧТЗ. Но не менее важным трудом, чем конструкторские разработки для тракторов, он считает свою автобиографическую поэму «От студенчества вверх, к совершенству!».
Вермахт на полу
Эльдар Гизатуллин, «АиФ-Челябинск»: Вам пришлось провести детство под немецкой оккупацией. Запомнили ли что-то из того времени или, как говорят некоторые, детское восприятие скрасило даже те тяжёлые годы?
Алексей Кухарев: Когда пришли немцы, мне было пять лет, кое-что я уже понимал. Хотя воспринимал всё происходящее без какого-либо страха. Возможно, потому что немцы, которые стояли у нас в деревне, были нормальными людьми - каких-то неприятных эпизодов не было.
Жили мы в ту пору с мамой и сёстрами в селе Благодарном в Ставропольском крае. Отец и брат ушли на войну. Долгое время немцев мы и не видели. Но однажды, помню, проснулся я, спустил ноги с кровати, а на полу немцы лежат! В форме и почему-то с чёрной бумагой на лицах - уж не знаю, то ли от солнца днём глаза прятали да так и не сняли, а то ли от мух. Винтовки они у стола поставили. Я как увидел, сразу к оружию пошёл - уж очень любопытно было, хотел потрогать. К счастью, мама вовремя заметила и отогнала меня от винтовок.
- Немцы с вами общались?
- Насколько позволял язык. Один из немцев маме показывал фотографию своей жены и дочери, пытался рассказывать о них. А когда им пришла пора уходить со двора и ехать на фронт, они даже плакали - их отправляли под Сталинград, а среди немцев уже ходили страшные слухи о той битве.
В другой раз я к очередному немцу-постояльцу залез в дорожный сундучок. Немец был уже в возрасте, а своё добро в сундучке раскладывал очень аккуратно. Я ему всё там переворошил, нашёл бритвенные лезвия. Вдруг чувствую, кто-то хватает меня за шиворот и тащит во двор - это меня тот немец застал за разорением сундучка. Но он мне только пальцем погрозил и прочитал нотацию - даже не отшлёпал.
- А возвращение Красной Армии помните? Не проспали, как приход немцев?
- Конечно, помню! Мы с мамой вышли встречать наши танки - их, правда, всего два через нашу деревню проехало. Это был 1943 год. Отец, к сожалению, погиб, а вот брату посчастливилось вернуться домой. Кстати, после войны нам пришлось даже тяжелее - очень уж голодно стало. И колоски собирали, и любую другую еду. А самому мне пришлось на работу выйти в 13 лет - копны собирал после комбайна. Приходилось целыми днями вилами махать. Хотя и развлечения были, только своеобразные. Например, со сбитого «Юнкерса» мы сдирали фольгу, которой серебрили зубы.
В чём ошиблись на целине?
- Получается, в ту пору вам было не до стихов и литературы. А как же получилось, что стали писать?
- Как ни странно, работа в колхозе опосредованно на это повлияла. Я поступил в Ставропольский сельскохозяйственный институт. До вуза писал немного стихи. А вот во время учёбы расписался вовсю. Началось всё с невинных студенческих стихотворений - описывал наши будни, придумывал прозвища друзьям, преподавателям. Конечно, встречались там грубоватые выражения - потом, когда некоторые те студенческие стихотворения стали частью поэтической автобиографии, нецензурные выражения пришлось убрать.
Собственно, больше всего стихов в книге именно про мои студенческие годы. Сколько у нас было семестров, столько и глав.
- Знаю, что потом вы поехали на целину. Были одним из тех энтузиастов, которые откликнулись на призыв Хрущёва осваивать новые земли?
- Не совсем так. Я ведь был выпускник аграрного института. Поэтому нас сначала отправили в Казахстан на целину на производственную практику. Прямо всем курсом. А уже потом мы и сами решили поработать в степях.
- Верно ли, что условия были крайне тяжёлые и на местах просто не готовы были принять столько молодёжи?
- Что верно, то верно. Условий, можно сказать, не было никаких. Жить нам пришлось в палатках, спать на соломе, а погода в степях менялась резко. Были и другие опасности. Однажды мне надо было дойти до колхоза пешком. Расстояние было совсем небольшое, я был уверен, что справлюсь. Но меня сбило с толку отсутствие каких-либо ориентиров - в степи ведь даже столбика не сыщешь! Я заблудился и лишь с трудом отыскал дорогу.
Но, несмотря на все трудности, считаю, что мы сделали большое дело - столько колхозов появилось на пустом месте! Хотя, конечно, с точки зрения агротехники были и просчёты. Так, участились пыльные бури из-за неправильных методик растениеводства. Кроме того, нас усиленно призывали сеять побольше хлеба - мы так и делали, а потом выяснилось, что зерна-то много, а элеваторов не хватает! В результате целые барханы зерна лежали под открытым небом и постепенно сгнивали. Но, кстати, эти просчёты не были секретом и в советское время - об этом ещё Брежнев писал в своей книге про целину.
Испытания на Колыме
- Как же получилось, что после целины вы попали в Челябинск?
- А я всегда мечтал устроиться на работу на ЧТЗ. Трактора мне нравились - и в родной деревне, и на целине. Я хорошо в них разбирался, ремонтировал, если придётся. Честно говоря, отношение к технике было тогда ужасным. На целине у нас было 11 тракторов, а работал лишь один, потому что за техникой мало кто ухаживал, говорили: ничего, мол, ещё пришлют, если понадобится! Мне такое отношение не нравилось. И самому хотелось как-то усовершенствовать конструкцию тракторов, чтобы служили дольше, были легче в управлении и эксплуатации.
Так что при первой же возможности я приехал в Челябинск и пришёл на ЧТЗ. Стал конструктором - был очень счастлив, что сбылась моя мечта.
- Правда ли, что новые тракторы вы испытывали в условиях Крайнего Севера?
- Да, с коллегами мне довелось испытывать Т-330 на Колыме. К сожалению, суровых условий эта техника не выдержала. Воздушный двигатель не подходил для северного климата, были и другие конструкторские ошибки. И у местных жителей были претензии. Позднее мне пришлось испытывать наши трактора и на Дальнем Востоке. Технику мы в целом делали неплохую, но, скрывать не буду, случались и неудачи. И всегда мы следили за разработками конкурентов. Однажды, помнится, взяли японский трактор, испытывали его, сравнивали, смотрели, что можно позаимствовать.
- Своего рода импортозамещение той поры?
- Верно. Но должен сказать, что иностранные производители так же испытывали и наши тракторы - мы об этом точно знали.
Собственно, мы можем сделать любой трактор, но до сих пор нас подводит то, что, бывает, экономим на материале. Думаю, качественный материал в оборонную отрасль уходит. Идей у нас много, а вот воплощение хромает.
Печалит меня и то, что сейчас происходит с ЧТЗ. Раньше там конвейер работал, а сейчас собирают на стапелях единичные машины. Схожая ситуация и на многих других заводах. Я этого не понимаю. Есть ведь и сырьё, и инженеры - так почему бы не делать своё? Но мы почему-то всегда отстаём.
- Некоторые считают, что всему причиной плановая экономика, отрыв от мировых рынков во времена СССР.
- Не согласен. А как же Крымская война? Тогда мы в самом грозном масштабе убедились, что сильно отстаём! Другое дело, что были у нас правители, промышленники, которые доказывали, что нам под силу настоящие прорывы. Например, Пётр Первый, когда лично освоил 14 ремёсел, или же Демидовы, при которых мы стали плавить металл больше и лучше шведов. Можно вспомнить и танк Т-34, и пушку Грабина, эти вооружения были признаны всем миром одними из лучших за всю историю Второй мировой войны. Но хотелось бы, чтобы мы удивляли мир своими разработками не только в экстремальных условиях.
Досье
Алексей Кухарев. Родился в 1937 году в селе Благодарном Ставропольского края. В 1959 году окончил механический факультет Ставропольского сельхозинститута. Работал на целине в Кокчетавской области Казах- ской CCР. Затем трудился в конструкторском отделе ЧТЗ. Награждён медалями Правительства России. Член Союза писателей РФ.
«АиФ-Челябинск» в социальных сетях:
Танки ЧТЗ возглавят колонну на параде Победы в Челябинске 
Остап Бендер существовал! Он работал на ЧТЗ и дрался с чекистами 
Музей воспоминаний. Война отняла детство 
Тест от «АиФ-Челябинск». История Великой Отечественной войны 
Солдатский медальон. Как поисковые отряды находят павших героев войны